Йон Колфер - Зов Атлантиды
Подводная лодка «Ностремиус», впадина Атлантиды
Юный демон-колдун, взявший себе имя Номер Первый, пребывал в крайнем расстройстве. Он отличался большой чувствительностью, которую трудно было заподозрить в обладателе серой бронированной шкуры и головы с низким лбом, выраставшей, казалось, прямо из грузных плеч. Но он действительно ощущал чужую боль как свою, и именно эта особенность, по словам учителя, сделала его таким превосходным магом.
Много было боли в волшебном мире сегодня. Учиненные марсианским зондом разрушения в Исландии и в Атлантиде стали самыми страшными за последнее время бедами волшебного народца. Случись такое в мире людей, наверное, не все крупные станции потрудились бы сообщить об этом в новостях, но малочисленные и осторожные по природе подземные жители воспринимали последствия двух связанных с зондом бедствий, да еще обрушившихся в один день, как катастрофические. Правда, еще более масштабной трагедии удалось избежать благодаря своевременной эвакуации населения Атлантиды.
Номер Первый не успел начать скорбеть по погибшим друзьям, когда полиция Нижних Уровней сообщила, что Элфи, Жеребкинс и Артемис живы. Майор Труба Келп попросил его отправиться на борту «Ностремиуса» в Атлантиду и помочь исцелить пострадавших от вызванной падением зонда ударной волны. Молодой демон немедленно согласился, понадеявшись хоть немного отвлечься от грустных мыслей, помогая кому-то. А потом просочились слухи, будто спасательная капсула Элфи утонула и все находившиеся на борту погибли. Это было уже слишком трудно вынести: сначала мертвые, потом живые и снова мертвые. Если бы у Элфи осталось хоть немного магии, Номер Первый почувствовал бы ее, но сейчас его чутье молчало.
Вот уже несколько часов Номер Первый, не щадя себя, исцелял страждущих. Он сращивал кости, закрывал глубокие раны, восстанавливал поврежденные органы, извлекал морскую воду из легких, успокаивал впавших в истерику и в самых сложных случаях удалял все тяжелые воспоминания. Впервые с тех пор как стал колдуном, Номер Первый несколько притомился. Но уйти он не мог, поскольку динамики подводной лодки сообщили о швартовке очередного санитарного судна.
«Нужно поспать, — подумал демон устало. — Но без сновидений. Мне может сниться только Элфи. Просто не верится, что ее больше нет».
Что-то заставило его поднять взгляд, и он увидел Элфи Малой, идущую по коридору к двери изолятора. От неожиданности Номер Первый даже не удивился.
«Это Элфи, но идет она как-то странно. Словно находится под водой».
Номер Первый закончил сращивать кость и предоставил медсестре завершить работу. Он прошаркал к защитной двери, где Элфи проходила проверку сетчатки глаза. Компьютер подтвердил подлинность ее удостоверения офицера полиции Нижних Уровней, и пневматическая дверь с шипением открылась.
Номер Первый выскочил в коридор, не дав Элфи войти.
— Эта зона должна оставаться стерильной, — объяснил он. Не самые удачные слова для друга, который только что воскрес из мертвых. — А у тебя такой вид, словно ты выбралась из свалки ядовитых отходов. — Он крепко обнял ее. — И пахнет от тебя, как от свалки ядовитых отходов. Но ты жива. Хвала богам. А Жеребкинс? Скажи, что он жив. А Артемис? Было невыносимо услышать, что вы все погибли.
Элфи отвела взгляд.
— Артемис болен. Пойдем со мной.
Номер Первый мгновенно пришел в отчаяние — настроение у него менялось быстро, как у маленького ребенка.
— Артемис болен? О нет! Привези его сюда, и мы его вылечим.
Элфи повернулась и направилась к выходу.
— Нет, его нельзя перевозить. Ты должен сам пойти к нему.
Номер Первый не задумываясь двинулся за другом.
— Какой-нибудь перелом? Артемиса нельзя перевозить? А Жеребкинс в порядке? Куда вы попали?
Но ответов маленький демон не получил и просто следовал за по-военному прямой фигуркой Элфи сквозь толпу ходячих раненых мимо наспех установленных коек в коридоре. Запах дезинфицирующих средств обжигал его ноздри, а от криков раненых сжималось сердце.
«Я просто быстро исцелю Артемиса. Может, полежу минутку и сразу вернусь к работе».
Номер Первый отличался добротой и доверчивостью, ему и в голову не пришло проверить состояние самой Элфи. Он и предположить не мог, что лучший друг ведет его в рабство.
Финт сидел у койки спящей Леоноры на борту угнанного санитарного транспорта и держал ее за руку. У него немного кружилась голова из-за того, что в самый последний момент он изменил свой план. Поступок вышел самый благородный, и прилив адреналина напомнил ему дни юности.
— Пока не попал в тюрьму, я действовал чисто по наитию, — признавался он спящей Леоноре. — Служил капитаном в полиции Нижних Уровней и одновременно руководил преступным миром. Честно говоря, до моего появления преступного мира как такового не существовало. Утром я вел совещание, где обсуждалось, как бы меня арестовать, а вечером заключал сделки на черном рынке с бандами гоблинов. — Финт улыбнулся и покачал головой. — Славные деньки…
Леонора никак не реагировала на его слова, поскольку Финт счел за лучшее капнуть ей успокоительного, пока колдун не возвратит ей молодость. По разговорам о смерти он понял, что теряет власть над женой и что у нее не хватит сил пережить воздействие обновленной руны порабощения.
«Спи, любимая. Спи. Скоро все станет как прежде».
Как только капитан Малой вернется с демоном… А если нет? Тогда Финт поднимется на борт «Ностремиуса» и захватит демона силой. Возможно, он потеряет пару членов банды, но все они должны быть счастливы отдать жизнь ради жены своего предводителя.
Палубой ниже в помещении гауптвахты караулил пленных Бобб Лохби, и выполнение этой обязанности доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие, потому что он считал ее возмещением за годы, проведенные им самим под стражей. Бобба ничуть не волновало, что скованные гелем существа не имели никакого отношения к его аресту — с его точки зрения, им просто не повезло. Особое удовольствие ему доставляли издевательства над Мульчем Рытвингом, его вечным конкурентом в гномьем преступном мире, — он давно разрабатывал план мести, просиживая долгие часы в туалете из-за полуфабрикатов, основной пищи заключенных.
В целях обеспечения безопасности Финт приказал ему разделить аморфоботов, и те висели теперь по углам камеры, похожие на гигантские студенистые авоськи.
«Если какой-нибудь из них попытается действовать самостоятельно, используй шокер по собственному усмотрению, — приказал Финт. — А если попытаются вырваться с боем, обязательно запиши на видео, чтобы мы потом смогли вдоволь посмеяться».
Лохби твердо решил использовать шокер при первой же провокации, а то и раньше.
— Эй, Рытвинг, почему ты не пытаешься сожрать гель и дать мне повод шарахнуть тебя током?
Мульч решил не тратить силы на разговоры, просто оскалился, показав огромные зубы.
— Да ну? — не унимался Лохби. — Не так уж они и большие. Чем больше я на тебя смотрю, Рытвинг, тем меньше верю в сказки, распускаемые твоими дружками в «Пьяном попугае». По мне, никакой ты не грабитель, Рытвинг. Скорее шарлатан. Обманщик, хвастун и врунишка!
Мульч поднял ладонь к лицу. Зевнул.
Артемису, после клеймения вернувшемуся в липкие объятия аморфобота, оставалось только пытаться размышлять, ощущая, как исчезают остатки его и без того потрепанной личности. Отпечатавшаяся на шее руна тисками сжимала его волю. Он по-прежнему мог мыслить и разговаривать по собственному желанию, но это стоило ему огромных усилий. На этом основании Артемис вполне справедливо заподозрил, что при первом же указании от Флинта он лишится и этой остаточной способности. Стоит получить команду, и сопротивление станет невозможным.
«И Финт сможет приказать мне все, что угодно», — понял он.
Понаблюдав сквозь искажающий слой геля, как Лохби издевается над Мульчем, Фаул решил принять участие в споре, в надежде извлечь из этого какую-нибудь пользу.
Разговаривать сквозь гель получалось с трудом, так как формировать слова следовало, сжав зубы, чтобы гель не проникал в рот, но улавливал вибрацию голосовых связок.
— Привет, Лохби, — произнес Артемис.
Аморфобот, выдвинув гелевый динамик, преобразовывал колебания в слова.
— Вы только посмотрите! — обрадовался Лохби. — Раб заговорил. Чего хочешь, вершок? Может, тебя током треснуть?
Артемис оценил невозможность интеллектуального спора с таким существом и предпочел перейти напрямую к личным оскорблениям.
— Хочу принять ванну, гном. От тебя воняет.
Лохби с готовностью отвлекся от Мульча.
— Круто! Я слышу речь не мальчика, но мужа. Ты в курсе, что телохранитель тебе не поможет?
Имей Дворецки лазерные глаза, в черепе у Бобба Лохби уже давно появились бы две дыры.
