Невероятные создания - Ранделл Кэтрин

Найтхэнд произнес что-то невнятное. Ириан наклонилась к нему.

– Говорит, они обжоры и неряхи.

Моряк попытался сесть. Его голос был лишь слабым отражением прежнего:

– Если они и убьют нас, то не съедят до последней косточки. Разбросают части тел по острову, так что кто-нибудь, может, нас и опознает. Под «нами» я имею в виду тех, кто с Архипелага. Вряд ли кто-то узнает Кристофера. – Он закашлялся, а когда отдышался, добавил: – Хотя если наши тела сгниют, то и нас ждет такая же участь.

– Спасибо, Найтхэнд. Мы будем иметь это в виду, – сказала Ириан. Ее тон был гораздо теплее слов. Она держала одну руку на румпеле, а другой сжимала лук.

На горизонте появился остров. Вдоль всей береговой линии был песок, а ближе к центру рос лес. Лодка шла быстро, хоть море и оставалось неспокойным, но судно легко поднималось и опускалось, следуя ритмичному движению волн. Все пригнулись как можно ниже и осторожно выглядывали из-за бортов.

Они почти миновали остров, и его обитатели так их и не заметили. Лодка обогнула самую северную точку острова, и экипаж вот-вот должен был оказаться в полной безопасности. Сердце Кристофера сжималось от страха, но теперь он потихоньку отступал. Мальчик даже улыбнулся и взглянул на Мэл.

Однако тут ветер усилился. Случайная волна подхватила лодку, та рухнула на воду, Найтхэнда швырнуло на дно, и он всем весом навалился на раненую руку. Берсерк постарался сдержать стон, но ничего не вышло. Было поздно – звук уже разнесся над поверхностью моря. Ириан вскочила и бросилась к нему.

– Насколько все плохо? – прошептала она.

– Все нормально. – Его голос стал совсем слабым.

– Задел рану?

– Нет.

– Задел! Я же вижу, Найтхэнд!

– Хочешь сказать, что я вру?

– Именно это я и говорю. Нам нужно обратиться за помощью.

Вдруг голос моряка стал резким, как кинжал:

– Берегись! Сверху!

Что-то быстро задвигалось среди деревьев на оставленном позади острове, а потом от земли оторвались три точки и на огромной скорости полетели к лодке.

Найтхэнд поднялся и отошел к краю борта, загораживая собой Мэл.

Девочка стала сопротивляться:

– Нет! Мне нужно видеть!.. Я должна сразиться…

Но Найтхэнд был непреклонен.

– Это моя работа, – сказал он. В его голосе слышалась боль, но не было ни капли страха. – Сначала им придется сожрать меня.

В небе раздался львиный рев, мимо Кристофера пронеслось тонкое копье и вонзилось в борт лодки.

Найтхэнд выдохнул:

– Налетайте, грязные кошки.

Прежде чем Кристофер успел толком разглядеть мантикор, Ириан прицелилась и выстрелила, потом еще и еще. Пот струился по ее лбу, в воздухе мелькали стрелы. Несколько раз она промахнулась, но три или четыре стрелы попали в цель: две мантикоры упали.

– Кристофер! Слева!

Он повернулся. Мантикора пикировала вниз, вытянув вперед когтистые лапы. Ее львиная грива была перепачкана морской солью и кровью.

Мальчик пригнулся, и Ириан послала еще одну стрелу, которая пролетела мимо создания на волосок. Оно взвилось в воздух, приготовилось напасть на Ириан, но тут на ноги поднялся Найтхэнд и всадил в крыло мантикоры кухонный нож. Чудовище упало в воду.

– Спасибо, – выдохнула Ириан.

Мэл все еще прижималась к борту лодки, на ее щеке виднелась капелька крови мантикоры.

– Кто-нибудь ранен? – спросила Ириан.

– Нет, – прошептала Мэл. Ее кулаки были сжаты, а глаза – широко распахнуты.

– Других видите?

– Я – нет, – сказал Кристофер.

– Хорошо. Потому что стрел не осталось.

– Смотрите! – закричала Мэл.

К ним быстро приближалась огромная мантикора. В отличие от тех трех, которых уничтожили Ириан и Найтхэнд, эта летела так быстро, словно кто-то запустил ее из катапульты.

Мэл кинулась к носу судна и принялась что-то нашептывать дереву, словно подталкивая его вперед. Но лодка не могла плыть быстрее. Экипажу оставалось только смотреть, как мантикора подлетает все ближе и ближе.

– Мэл! – Найтхэнд поспешил к девочке.

Кристофер стоял у левого борта лодки. Мантикора оказалась пугающе прекрасной. У нее было туловище как у льва, а лицо как у человека, разве что покрытое шерстью. Да и длинные, острые серые зубы совсем не походили на человеческие.

Она зависла над лодкой, глядя на них сверху вниз.

Найтхэнд снял с пояса гримурный клинок и переложил в здоровую руку. Он не метнул его в чудовище – кинжал явно не был той вещью, которой стоило рисковать.

– Люди! – бросила мантикора. Она произносила слова с трудом, словно отвыкла разговаривать. – Вам здесь не рады.

– Мы просто проплывали мимо, – сказал Кристофер дрожащим голосом.

– Ты! Пахнешь неправильно. Откуда ты пришел?

– Из-за пределов Архипелага. Из Иноземья.

– Значит, ты никогда не видел мантикору?

Ее крылья бились прямо у него над головой.

– Нет, никогда.

– Жаль, что ты не доживешь до возвращения домой и не расскажешь о том, что видел.

Существо издало противный высокий визг, от которого Ириан вскрикнула. Мантикора приземлилась на судно и разглядывала Найтхэнда, Ириан и Мэл.

– Если вы хоть на шаг приблизитесь, я сожру мальчика. Оставайтесь на месте.

Мантикора растянула губы – бледные, почти белые – и обнажила зубы. Ее голова оказалась на одном уровне с головой Кристофера. Он стоял, прижавшись спиной к мачте.

– А ты красивый, – сказала мантикора. – Не двигайтесь, даже не думайте об этом, все слышали? Или я выцарапаю мальчику глаза. Мы не станем есть мужчину. Скорее всего, он отравлен. А вот ты… Ты станешь главным блюдом.

Зловонное горячее дыхание твари обдало лицо Кристофера.

– Я пугаю тебя? Боишься меня?

– Да, – признался Кристофер. Но раз его все равно собирались съесть, ему не хотелось, чтобы это стало его последним словом, и он добавил: – Хотя напугать кого-то не так уж и сложно. Для этого не нужен особый талант. Любой дурак с ножом может быть страшным.

Мантикора придвинулась чуть ближе к нему, ее когти впились в деревянный настил:

– Тебе стоило бы больше уважать страх. Это двигатель всей вашей человеческой истории. Страх, жадность и власть.

Мантикора облизнула бледные губы заостренным языком.

Кристофер сунул руку в карман в надежде найти что-то, что он сможет использовать как оружие. Но там было пусто. Тогда он напряг мускулы: когда чудовище приблизится, он попытается выдавить ему глаза.

– О да. Как же сильно вы боитесь друг друга! Боитесь унижения и насмешек. Боитесь смерти, поэтому убиваете других прежде, чем они смогут убить вас.

Раздался шорох: Мэл хотела добраться до Кристофера, но Найтхэнд схватил ее за плечо и не позволил сдвинуться с места.

– Вы, люди, – живучая, но вечно трясущаяся от страха раса.

– Неправда, – сказал Кристофер. – Ты всего лишь паршивая кошка с большими зубами, которая ничего о нас не знает.

– А что знаешь ты? Ты слишком молод, от тебя все еще пахнет материнским молоком. Ты непропорциональный и неуклюжий, как будто только появился на свет. – Мантикора подошла ближе, ее гнилостное дыхание было горячим, как огонь в печи. – Но погоди, скоро ты все поймешь. Ты увидишь, как страх одного человека уничтожит вас всех. Когда все закончится, мы с моим народом полакомимся вашими останками.

– Какого человека? – настороженно спросил Кристофер, и в груди у него все сжалось.

– Я встретила его сто лет назад. Он так боялся оказаться во власти чужих прихотей, так боялся оказаться под гнетом чужой власти, так боялся оказаться очередным маленьким ничтожеством, что захотел покорить все живое. Не только на Архипелаге, мальчик, но и в Иноземье. Везде.

Кристофера накрыла волна ужаса, но он не двигался с места. Он даже не подозревал, что найдет в себе силы стоять вот так и разговаривать с чудовищем, несмотря на парализующий страх. Каким бы пугающим ни было происходящее, мальчик ухитрился не упасть в обморок.

Мантикора насмешливо фыркнула.

– Человек отправился в лабиринт сто лет, семь месяцев и шесть дней назад. Я говорила с ним во время его путешествия. Он только и делал, что болтал. Ему не давала покоя власть, до которой было рукой подать. Он планировал пробраться в самое сердце лабиринта, к Гримурному Древу. – Мантикора принюхалась. – Я учуяла, что он такой же, как ты, – не с Архипелага. Человек из Иноземья.