Йон Колфер - Зов Атлантиды
Лицо гнома расплылось в улыбке.
— А у нас есть поддельный санитарный транспорт.
— Вот именно, Бобб. Ты быстро схватываешь.
У Кола тоже возник вопрос.
— Если он и правда такой могучий… небось, лепы сразу кинутся за нами, чтобы его вернуть?
Именно этот вопрос и хотел услышать Финт. Он был в восторге от хода презентации.
— Позволь ответить тебе вопросом на вопрос, дабы заставить твой мозг работать, ибо я верю, что ты не просто тупой гоблин. Ты понимаешь, зачем я устроил столкновение космического зонда с тюремным шаттлом?
Кол, сосредоточившись, сморщил змеиную морду и рассеянно облизал глазные яблоки.
— Я думаю, ты устроил это, чтобы лепы решили, будто мы погибли.
— Правильно, мастер Чугга. Я организовал эту страшную катастрофу для того, чтобы все поверили в нашу гибель. — Финт пожал плечами. — Нисколько не жалею об этом. Мы находимся в состоянии войны с лепами, как ты их назвал. Следующая катастрофа, может, и вызовет у меня толику сожалений. Питаю, знаете ли, несколько трепетные чувства к больницам: ведь в одной из них я родился.
Гном поднял тот же самый палец.
— Э… капитан, ты пошутил?
Крут обаятельно улыбнулся.
— Конечно пошутил, мастер Лохби.
Бобб Лохби начал гоготать.
Атлантическая впадина, настоящее время
Артемис Фаул почувствовал, как щупальца гигантского кальмара стискивают его. Сферические присоски размером с блюдце, покрывая слизью поверхность, облепили скафандр. Расположенные кольцами внутри каждой присоски бритвенно острые хитиновые зубы отчаянно пытались вгрызться в защищенные скафандром конечности и туловище Артемиса.
«Два щупальца и восемь рук, насколько я помню, — подумал Артемис. — То есть две четверки. Умри! Умри!»
Артемис едва не захихикал — даже находясь в смертельных объятиях самого большого кальмара из всех когда-либо виденных людьми, он не мог избавиться от импульсивного поведения.
«Очень скоро я снова начну считать слова».
Когда острые присоски не смогли добраться до нежной плоти внутри скафандра, кальмар убрал от Артемиса огромную мантию.
Затем чудище принялось бить добычу одним из двух щупалец подлиннее, размахивая им, как булавой. На Артемиса обрушился сокрушительный удар, но скафандр выдержал.
— Раз, два, три, четыре, пять! — вызывающе закричал Артемис. — Надевай скафандр, будешь жив опять!
«Стихи с числительными. Возвращаемся на исходную позицию».
Щупальце еще три раза хлестнуло по скафандру, потом обвило корпус Артемиса толстыми кольцами и засунуло его шлем глубоко в лязгающий клюв кальмара. Фаулу всегда представлялось, что именно такой звук возникнет, если гигантский кальмар попытается раскусить шлем скафандра.
«Если выберусь отсюда, начну думать о девушках — как нормальный пятнадцатилетний подросток».
Через несколько минут, в течение которых у Артемиса несколько раз замирало сердце, кальмару, очевидно, надоело это занятие, и он отшвырнул Артемиса на кучу костей и прочего мусора, скопившегося на выступе подводной скалы.
Артемис, лежа на спине, наблюдал, как чудовище расправило мантийную полость, вобрав в себя сотни галлонов морской воды, затем сократило мантию и мгновенно скрылось в черной как смоль бездне поблизости.
Юноша почувствовал, что в сложившихся обстоятельствах вполне оправданно прибегнуть к вульгаризму.
— Вау! — выдохнул он. — Эта тварь, пожалуй, самая страшная из всего того, что когда-либо пыталось меня убить.
Немного погодя частота пульса у Артемиса упала почти до нормы, мигающий индикатор датчика работы сердца на скафандре погас, и Фаул вновь обрел способность передвигаться, не рискуя подвергнуться приступу тошноты.
— Я сменил дислокацию, — произнес он на случай, если телефон Жеребкинса, прикрепленный к шлему над щитком, пережил объятия кальмара. — Попробую взять какие-нибудь ориентиры, чтобы вы получили возможность спасти меня.
— Сменил дислокацию? — переспросил Жеребкинс, чей голос передавался еле заметной вибрацией шлема и поэтому, казалось, звучал со всех сторон. — Мягко сказано. Попробуем тебя догнать.
— Постарайся найти какие-нибудь ориентиры, — раздался другой голос, принадлежавший Дворецки. — Мы используем их для триангуляции с сигналом телефона Жеребкинса и точно определим твое местоположение.
План, был, мягко говоря, отчаянный, но Артемис понимал: лучше заниматься хоть чем-нибудь, нежели просто сидеть и ждать, когда кончится воздух.
— Кстати, сколько у меня воздуха?
На этот технический вопрос ответил, конечно, Жеребкинс.
— Скафандр оборудован жабрами, они извлекают кислород прямо из океана. Ты десять раз помереть успеешь, а он дышать не перестанет. Впрочем, смерть тебе не грозит.
Юноша перевернулся и встал на четвереньки. Тело не вполне слушалось, поскольку еще не отошло от шока, вызванного нападением головоногого, скафандр же работал идеально (впоследствии он получит отраслевую награду именно за то, как функционировал в данных обстоятельствах).
«Сделай пять шагов, — приказал себе Артемис. — Именно пять. Ни в коем случае не останавливайся… за шаг до пяти».
Артемис сделал пять неуверенных шагов, каждый раз проверяя поверхность выступа, перед тем как поставить ногу, и стараясь не свалиться в пропасть. Скорее всего, падение он переживет, но ни малейшего желания карабкаться по скале обратно на полку он не испытывал.
— Я нахожусь на длинном плоском козырьке, на краю пропасти, — произнес он негромко, опасаясь потревожить каких-нибудь чувствительных к вибрации морских обитателей, например акул.
Судя по всему, кальмар сбросил его в некое подобие логова. Спать здесь чудовище не спало, но явно питалось и собирало приглянувшиеся вещи. Артемис разглядел несколько скелетов, включая гигантские ребра кашалота, принятые им сначала за шпангоуты потерпевшего крушение корабля. В куче попадались небольшие лодки, огромные бронзовые винты, сверкающие глыбы кварца, блестящие камни, ящики разных размеров и даже помятый оранжевый батискаф с оскалившимися скелетами внутри.
Артемис торопливо отошел от несчастного аппарата, хотя разум подсказывал, что скелеты не могут причинить ему вред.
«Прошу прощения, но на данном этапе я не очень доверяю своему рассудку».
Фаула удивило отсутствие среди этого хлама предметов, изготовленных волшебным народцем, хотя Атлантида находилась буквально за перевалом. Но чуть погодя он убедился в обратном. Буквально в десяти метрах от него над поверхностью выступа плавал небольшой зализанный кубик компьютера с легко узнаваемой маркировкой.
«Нет, погоди, не плавает. Висит внутри геля».
Артемис осторожно дотронулся до вещества, никакой реакции не последовало, только искорка проскочила с легким шипением. Тогда он смело сунул руку до плеча внутрь и схватил кубик за угол. Благодаря мощи сервомоторов он легко извлек компьютер из геля.
«Наверное, обломки зонда», — подумал он и громко произнес:
— Кое-что нашел. Возможно, относится к делу. Жеребкинс, ты видишь?
Ответа не последовало.
«Надо вернуться на корабль или спуститься в воронку, оставшуюся после столкновения. Все равно куда, лишь бы подальше от гигантского кальмара, жаждущего содрать с меня мясо и высосать костный мозг».
Артемис тут же пожалел о словах «высосать костный мозг» — воображение нарисовало слишком натуралистичную картинку, и его едва не вырвало.
«Я даже не знаю, куда идти, — подумал юноша. — Вся эта операция противоречит здравому смыслу. Велик ли шанс отыскать улику на дне океана?»
Как впоследствии оказалось, ключевую улику он по иронии судьбы в этот момент держал в руках.
Фаул повертел головой в надежде выхватить из темноты лучом встроенного в шлем прожектора нечто способное навести на нужную мысль. Однако кроме почти прозрачной рыбы, толкавшей вперед свое раздутое тело кургузыми плавниками и фильтрующей планктон через круглые ноздри, ничего не попадалось.
«Хоть бы что-нибудь произошло!» — подумал Артемис с легким привкусом отчаяния. Он вдруг осознал, что стоит на дне океана на глубине шесть миль и не представляет дальнейшего порядка действий, и это его отнюдь не обнадежило. Фаул-младший всегда прекрасно справлялся с давлением, но давление это обычно имело интеллектуальную природу (такое, например, испытывает шахматист в конце утомительного матча), а не физическую и не грозило раздробить кости и выдавить из легких весь воздух, до последнего пузырька. Реальное давление воды.
Однако кое-что уже происходило: кальмар вернулся и тащил в своих щупальцах нечто похожее на носовой конус космического зонда.
«Интересно, зачем он ему понадобился? — подумал Артемис. — Работает почти как инструментом».
