Джеймс Дашнер - Дневник загадочных писем
Десять секунд.
Он быстро засунул руки в карманы джинсов и мысленно начал обратный отсчет:
Пять… Четыре… Три… Два… Один…
Тик закрыл глаза и прокричал: «МАСТЕР ДЖОРДЖ!». Он десять раз стукнул правой ногой по земле, и холодная дрожь пробежала по его спине.
Тик замер, на целую минуту задержав дыхание. Наконец он открыл глаза и огляделся, чтобы увидеть, что не сдвинулся с места. Воруг ничего не изменилось. Он еще подождал, надеясь, что что-нибудь произойдет. Прошло еще несколько минут. Потом полчаса. Потом час. Потом два. Потеряв надежду, он снова проделал все действия.
Ничего не произошло.
Совсем ничего.
Глава 37. Знакомое имя
Точно зная, что хуже он себя в жизни не чувствовал, Тик начал долгий путь к дому. Он пожалел, что у него нет телефона, чтобы можно было предупредить отца и не дать ему рассказать все маме — все это больше не имело значения. Тик провалился и уже никуда не отправится. Но, по крайней мере, маме не придется понимать, что ее муж и единственный сын съехали с катушек.
Если раньше город был просто тихим, теперь он стал совершенно безжизненным. Даже вокруг фонтанов не было видно ни одного человека, нигде не горел свет. Даже фонари или перегорели, или были выведены из строя. Только луна освещала площадь своим молочным светом, делая ее похожей на крупную версию только что покинутого Тиком кладбища.
Все тихо и мертво, только тени кругом.
Тик ускорил шаги.
Когда он вышел из центра города и двинулся по длинной дороге, ведущей к его дому, местность стала еще страшнее. Он не мог этого объяснить, но чувствовал костями какой-то холод, как будто что-то большое и очень голодное наблюдало за ним из лесу. Он оглядывался по сторонам, но вокруг дороги были только высокие тени деревьев, черное на черном. Тик плюнул на все остатки присутствия духа и побежал, не собираясь останавливаться, пока не ухнет в свою кровать, где можно будет наплакаться и заснуть.
Припустив по дороге, внимательно глядя под ноги, чтобы не упасть, Тик вынужден был сознательно гнать от себя ощущение, что позади него было огромное привидение, готовое похлопать его по плечу. Его липкое от пота тело покрылось гусиной кожей. Он не остановился.
Он добрался до своего района и, наконец, до дома, не замедляя темпа до самого крыльца. Он остановился, упер руки в колени и принялся восстанавливать дыхание. Он не хотел входить дверь, дыша, как загнанная собака. Но тут вернулось ощущение, пришедшее в лесу, и он взлетел по ступеням.
Когда он взялся за ручку, она заскрипела, но не открылась. Заперто. Он поглядел на свои часы и едва разглядел, что на них было немногим больше одиннадцати часов. Тик сделал шаг назад и в первый раз оглядел окна первого этажа. Нужно было заметить раньше: сквозь них не пробивалось ни лучика света. Да, было поздно, но отец собирался рассказать маме очень длинную историю, так что они еще не должны были лечь. Они бы остались на ногах и ждали его, не так ли?
Тик знал, что папа хранил запасной ключ в фальшивом камне, спрятанном за кустами. Он спустился с крыльца и стал искать его, опустившись на колени и ощупывая пальцами землю. Пусто, сколько бы раз он ни искал.
Ключа нигде не было.
Тик сел на корточки и задался вопросом: что происходит?
В досаде он сдался и поднялся обратно ко входной двери, где неохотно нажал кнопку звонка.
Прошло некоторое время. Никто не ответил. Из дома не раздалось ни звука. Тик снова нажал на звонок, волнуясь с каждой секундой все больше.
Никакой реакции.
Окончательно запаниковав, он принялся жать на звонок снова и снова, слыша, как в доме звучит звонок. Он остановился, услышав громкий недовольный вопль, судя по звуку, исходивший из одной из спален второго этажа. За ним последовало громкое топанье ног — кто-то сбежал по лестнице. А потом дверь распахнулась, и вышел человек, которого Тик видел впервые в жизни.
— Чего тебе надо? — проорал незнакомец во всю глотку, брызжа слюной. Это был бледный и болезненный мужчина, настолько тощий, что, казалось, он сейчас рассыпется на отдельные кости. Его редкие черные волосы стояли дыбом, лицо заросло щетиной. Темные заспанные глаза смотрели на Тика со злобой:
— Кто ты такой, гаденыш? Что тебе надо?
Тик почувствовал сосущий страх в желудке:
— Я… Я… Аттикус Хиггинботтом. Я… здесь живу.
— Живешь здесь? Ты, что ли, один из этих никчемных горожан? Убирайся! — Мужчина замахнулся ногой куда-то мимо Тика. — Вон! — Он захлопнул дверь.
Тик, почувствовавший, что его мир рушится, развернулся и побежал в темноту, падающую ему на плечи черным камнем.
Эдгар стоял на темном кладбище, и его грудь вздымалась и опадала от тяжелого дыхания. Он зашел за каждую могильную плиту, дерево и куст. Он не знал, как это было возможно, но то, что он увидел со своего наблюдательного поста по ту сторону дороги, не было игрой его воображения.
Это действительно произошло. То, что он видел, действительно произошло.
Тик исчез, как во время выступления фокусника. Был — и нет. Ни дыма, ни треска, ничего. Его сын исчез.
В панике, Эдгар начал поиски с самого начала, уже понимая, что это бесполезно. Он пытался убедить себя, что с Тиком все в порядке и что он знал, что произойдет что-то вроде этого. К этому они с самого начала и готовились. Эдгар говорил себе, что Тик сейчас в безопасности, хотя и в какой-то иной земле или вселенной, и скоро узнает, каким образом он может спасти зависящие от него человеческие жизни. Куда ушел весь его энтузиазм по поводу этого бедлама?
Они с Тиком положились на волю автора писем, веря в его благие намерения.
Но все это не казалось чем-то серьезным, пока его сын не растворился в воздухе. А теперь Эдгар понимал, что никогда не простит себе, что отпустил Тика. Если только с мальчиком что-нибудь случится…
С тугим комком отчаяния в желудке, Эдгар в конце концов отправился домой. Ему предстоял длинный вечер — надо будет объяснить все жене.
Тик не знал, что еще сделать и куда еще пойти, кроме как на кладбище. Что-то случилось, пока он выполнял ритуал, и это было что-то ужасное. Он что-то напутал и отправился не в то место и не в то время. Он снова вспомнил странные вещи, которые мистер Чу сказал ему о квантовой физике. Где он?
Выбежав из своего района, он не мог сделать больше ни шагу. Он замедлился, тяжело дышал и постоянно оглядывался, чтобы убедиться, что за ним никто не идет. Особенно это касалось жутковатого мужчины, живущего в его доме.
Было очень странно внезапно осознать, что единственное место, которое ты зовешь домом, тебе уже не принадлежит, а вместо этого в нем живет какой-то монстр, способный ударить ребенка. За последний час Тик пережил целый калейдоскоп эмоций: радость, что великая дата наконец настала, разочарование, когда ничего не произошло, отчаяние и панический ужас, когда выяснилось, что его дом теперь — вовсе не его дом. В каком-то оцепенении он просто шел к центру города. К кладбищу. Где он еще сможет найти хоть какие-то ответы?
Он пытался изучать окружающую местность в поисках чего-нибудь непривычного. Но было слишком темно, и он видел только тени, скрывающие другие тени. Он едва не включил фонарик, но передумал: мало ли, кто прячется в темноте? Лучше ничем себя не выдавать.
В третий раз за вечер пройдя главную площадь, он понял, что отсутствие освещения не может быть случайностью: это место выглядело как приют духов и привидений. Где он? Что случилось с этим местом, которое должно быть таким знакомым, а выглядит таким чужим? Изможденный, с болящей головой, Тик снова ускорился и быстро пробежал мимо неработающих фонтанов и по маленькой улочке к кладбищу.
Он не знал, как раньше этого не заметил, но теперь было видно, что половина каменной арки обвалилась кучкой щебня на землю. Многие прутья забора были выломаны или погнуты и стояли, как зубы какого-то жуткого робота. Луна полностью исчезла под облаками, бросая лишь зловещие тени. Могильные камни казались больше, старше, были наклонены под разными углами.
Тик обнял себя руками, стоя на том самом месте, где он топал ногой и говорил волшебные слова. Он наконец понял, что он чувствовал.
Ужас. Абсолютный, холодный, выстужающий кровь в жилах ужас.
Краешком глаза он увидел какой-то свет.
Он судорожно глотнул воздуха и повернулся, чтобы увидеть крошечный лучик света, освещающий одну-единственную могильную плиту в глубине кладбища, где-то в тридцати ярдах от него.
По сравнению с давящей темнотой вокруг, это было подобно солнц, вдруг передумавшему и пожаловавшему на землю посреди ночи. С учетом того, что он не видел ни искры электричества с тех самых пор, как попытался добраться до дома, Тик почувствовал себя так, как будто столкнулся с магией.
Он с любопытством повернулся в сторону света, не обращая внимания на поднимающийся в груди страх.
