Антонио Казанова - Нэш Блейз в параллельном мире
— Да, Нэш в своей комнате с тех пор, как мы вернулись. Он смущен и, наверное, напуган. Все это так не похоже на жизнь нормальных подростков. Я боюсь, что будет еще хуже, если он не найдет себе здесь друзей и останется таким же замкнутым.
— Он страдает из-за разлуки с Рубенсом. И особенно в последнее время. Ты пытаешься возместить ему отцовскую любовь, но это как отсутствие в картине необходимого цвета — его ничем не заменишь. Четырнадцатилетний мальчик должен иметь отца и мать, а не просыпаться по утрам на крыше.
Ния легкими, почти бесшумными шагами прошла через прихожую.
— Ния, может быть, Нэшу следовало бы знать… — со вздохом предположила Серафина.
— Нет, лучше не надо. Все обнаружится само собой. Если это уже произошло, тут ничего не поделаешь, вряд ли он сможет понять то, что с ним происходит на самом деле. Прости меня, но сейчас такое время… его нельзя оставлять без присмотра. Не хотелось бы, чтобы события приняли неожиданный оборот. А по-моему, именно так оно и выходит, Сисси.
Сисси. Серафина почувствовала, как забилось ее сердце, и, чтобы отвлечься, она включила плиту и поставила кипятить воду для кленового отвара.
Сисси. Так ее звал Рубенс, отец Нэша, ее муж. В тот момент, когда Ния произнесла это имя, ей показалось, будто он взял ее за руку. Словно в этих пяти буквах уместилась вся нежность Нии. Серафина посмотрела на Нию, сидевшую на большом белом диване, и стала вынимать из жестяной банки кленовые листья.
Сисси. Она словно слышала голос Рубенса, неисчезнувший и непоблекший ни в ее памяти, ни в ее сердце.
Дождь припустил еще сильнее. Над крышами Думвиля непрерывно грохотал гром и сверкали молнии.
Сетт свернулся калачиком перед комнатой Нэша, скрестив лапы и повернув морду к двери.
Мальчик спал, повернувшись спиной к стене и наклонив вперед голову. В комнате было темно, ее освещали только зеленоватый отблеск часов и внезапные вспышки молний.
Казалось, Нэша не беспокоила гроза. Впрочем, его защищали стены дома и верный Сетт, лежавший за дверью.
Внезапно оглушительный раскат грома, более сильный, чем все прочие, заставил охранника навострить уши, а Серафину вскочить с кресла.
А Ния даже не вздрогнула, ее взгляд был устремлен в потолок, будто она что-то видела сквозь деревянные балки.
В этот момент Нэш открыл глаза.
То, что предстало перед его глазами в первую секунду, не было полукруглым окном его комнаты. Вернее, он его видел, но с какой-то необычной точки зрения. Оно было дальше. Значительно дальше, то есть оно выглядело так, как если бы на него смотрели снаружи.
Например, с крыши. А точнее с чердака Литтл Бена. Дождь барабанил по лицу, отскакивая от парапета крыши, на который опирался Нэш.
Все повторилось.
Он находился почти в двухстах метрах от своего дома, вымок и продрог. Озадаченный и сконфуженный. И к тому же еще один сюрприз: его правая рука была горячей, намного горячее остальных частей тела. Она горела, словно Нэш держал светящийся шар. Но никакого шара не было… Его рука полыхала огнем.
У Нэша перехватило дыхание. Он смотрел на пальцы, объятые пламенем, и не мог произнести ни звука.
Несколько мгновений он пытался понять, что происходит, но инстинкт самосохранения заставил его действовать, и он принялся с усилием размахивать рукой, высунув ее из чердачного окна Литтл Бена под дождь.
Под струями воды пламя прочерчивало яркие полосы, освещая дождевые капли и оставляя странный светящийся след, напоминавший хвост маленькой кометы.
Мисс Рашер в этот момент занималась приготовлением торта по своему любимому рецепту, в этот вечер к ней на ужин были приглашены гости. Из окна кухни сквозь грозовой ливень она увидела полосы света. Математичка решила, что кто-то пробует устроить фейерверк, и сочла, что чрезвычайно нелогично делать это под таким дождем. Поэтому увиденное не вызвало у нее ни малейшего интереса, и она отвернулась от окна, продолжив разминать тесто для торта.
Пламя никак не унималось, и Нэш начал еще сильнее трясти рукой. Он не в состоянии был даже кричать, его губы страшно и одновременно комично скривились.
Но что-то в этом огне было не так. Рука хоть и полыхала, но не сгорала.
Постепенно, все еще не веря своим глазам, Нэш стал размахивать ею медленнее, пока наконец вовсе не прекратил. Вся рука была охвачена пламенем. Однако боли он не причинял, и рука оставалась целой. Только очень горячей, несмотря на холодный ветер.
Теперь Нэш испытывал скорее любопытство, чем страх, разглядывая свои пальцы сквозь яркое желтоватое пламя. Он попробовал ими пошевелить, чтобы убедиться, что это действительно его пальцы. Затем медленно сжал их в кулак и с удовлетворением увидел, что пламя следует за каждым его движением. Внутри кулака жар усиливался, но не вызывал ни малейшей боли, ни даже раздражения.
Пламя, казалось, выходило из сгиба локтя, вырывалось из ладони, охватывая всю руку.
Но в этом необыкновенном огне запястье было своего обычного размера. Розовато-янтарная кожа просвечивала сквозь пламя, которое не переставало полыхать даже под непрекращающимся дождем.
Видя, что пламя не гаснет, Нэш медленно убрал руку из-под дождя и продолжил свои эксперименты. Те части руки, откуда исходило пламя, оставались целыми и невредимыми, но если коснуться ими других частей тела, то можно было получить ожог.
Мальчик принялся выдумывать различные способы испробовать эту свою удивительную способность. Он огляделся вокруг и заметил в углу чердака клочок бумаги. Нэш коснулся его горящей рукой и с изумлением увидел, как тот за несколько мгновений превратился в пепел.
Он пощелкал пальцами. Звука не последовало, зато от руки отскакивали целые снопы искр, взлетавшие вверх сантиметров на двадцать.
Затем от прижал ноготь указательного пальца к подушечке большого и щелкнул им, словно бил по бильярдному шару. В направлении стены вырвался столб пламени длиной с полметра.
С этого момента страх Нэша полностью исчез, вытесненный жгучим желанием понять, как действует это свалившееся на него огненное дарование.
Он повернулся к окну и принялся рассматривать Думвиль сверху. Не подумав о последствиях, Нэш оперся пламенеющей рукой на один из четырех столбов, поддерживающих чердачное перекрытие, но тут же убрал ее, потому как светлое дерево, из которого был сделан столб, вмиг почернело и мальчик почувствовал запах гари.
Он три раза сжал руку в кулак, будто разминая пальцы, языки пламени окрасились голубоватым свечением и исчезли.
— Звездно! — воскликнул Нэш, как правило, обходившийся без избитых слов для описания какого-нибудь события. Да и событие было из ряда вон.
Рука оставалась горячая, намного горячей, чем обычно, но без видимых изменений.
Мальчик принялся спускаться по лестнице внутри башни Литтл Бена, но уже на первой площадке вынужден был остановиться. Путь преграждала решетка, запертая на ключ.
Нэш подумал, что вот опять он не знает, как здесь очутился. Запертая решетка исключала возможность того, что во сне он попал на чердак этим путем.
Все повторилось снова. Уже два раза за двенадцать часов.
Нэш испытывал самые противоречивые чувства: страх, воодушевление, жгучее желание понять, что происходит, ужас перед тем, что все это могло быть какой-то странной болезнью.
Тут он дал волю своему богатому воображению, которое из пустяка способно создать целую историю с множеством мельчайших подробностей.
Нэш был мастер фантазировать: в Занзибаре он выучился конструировать маленькие жестяные автомобили, а раскидистое дерево бывало для него целым царством, принадлежавшим только ему. Из песка и глины он умел сотворить магическую смесь, из которой лепил солдат для своей армии. В мечтах он путешествовал к далеким звездам. Что угодно он мог представить себе так, что эта выдумка казалась ему живой и реальной. Но в этот раз Нэш был не на шутку изумлен. То, что с ним произошло, не имело ничего общего с игрой воображения. Это была реальность. Это была чистая правда.
Однако если уж Нэш обладал способностью доверять фантазии, ему удалось поверить и в то, что произошло.
Глава 3
ВОПРОС БЕЗ ОТВЕТА
Гроза и не думала униматься. Это был хороший повод посидеть в теплой гостиной, да еще за тарелкой горячего супа, от которого по всему дому разносился чудный аромат.
Если смотреть снаружи, то жители Думвиля казались персонажами какой-то картины. В ярких окнах двухэтажных домов можно было увидеть мерцающие светильники за занавеской, семью, собравшуюся за столом, и ощутить атмосферу безмятежного домашнего уюта.
Та же мисс Рашер выглядела совершенно умиротворенной и даже улыбалась в ожидании гостей. Мисс Мармун тем временем встречала свою любимую подругу, промокшую до нитки, а те, кого непогода застала врасплох, нашли убежище в «Старом Волке». Они веселились и поднимали бокалы за здоровье знакомых и незнакомых.
