Виктория Хенли - Замок целителей
Маэва бросилась бежать по людной дороге. Быть может, она сумеет затеряться в толпе, избавив себя от встречи с Орло, Ансоном и лордом Морленом. Доски причала застучали под ее ногами. Она ныряла вправо и влево, влево и вправо, едва избегая чужих локтей и задыхаясь. «Боже, пусть эти грузчики укроют меня. Пусть Яспер и Девин сумеют уйти. Без меня у них есть еще шанс скрыться».
Она налетела прямо на лысого и рослого мужчину, который схватил ее за руку так грубо, что едва не вывернул ее.
— Пожалуйста, господин. Пожалуйста, отпустите меня.
Она попыталась вырваться из его рук.
Тот поглядел ей за спину. Маэве не понравилась улыбка, появившаяся на его лице.
— Нет-нет. Не надейся на это.
Повернувшись, она заметила подошедшего Орло.
— Это и есть товар? — спросил лысый.
— Да, Варрен. Это и есть Маэва. — Лицо Орло превратилось в совершенно незнакомую ей маску. Широкая улыбка его зияла пустотой.
Глава двадцать первая
Маэва сопротивлялась похитителю изо всех сил, однако это ничего не могло переменить. Лысый волок ее вперед, а Орло горбился на коне возле них. Она попыталась было привлечь к себе внимание матросов, однако они в полном безразличии продолжали собственные занятия.
Ее доставили в деревянный домик, построенный на другом причале. Как только они оказались внутри, лысый с размаху толкнул ее к стене. Маэва, рыдая, осела на пол. Она оплакивала свою утраченную свободу и своих друзей, Девина и Яспера; плакала о своей матери, терпеливый и страшный труд которой не сумела закончить как должно. И еще о камне дримвена — ей так хотелось хоть раз услышать его голос.
— Тихо, ты! — приказал ей мужчина, зажигавший фонарь.
На лице вошедшего Орло написано было смятение.
— Не надо плакать, Маэва, — попросил он.
Она и хотела бы остановиться. Неправильно было проливать слезы перед этими людьми. Однако рыдания сами собой рождались в груди и рвались наружу, накатывая столь же неудержимыми валами, как морские волны на берег.
— Пора бы и ваххсу выпить, — буркнул покрывшийся потом Орло. — А то уже грудь болит.
Лысый проворчал:
— Сперва скажи-ка ты мне, как ты ее обнаружил.
— Случайно наткнулся возле воды, как ты и говорил мне.
Лысый присел перед Маэвой и взял ее перевязанную руку.
— Вижу, через стену перелезала. — Он повернулся к Орло. — А где мальчишка?
Орло вспотел еще гуще, хотя в комнатке было далеко не жарко.
— Где мой ваххс, Варрен? Говорю тебе, мне нужен ваххс.
— Отвечай, ты видел мальчишку?
Рот Орло шевельнулся, однако он не произнес ни слова. В свете лампы лицо его казалось опухшим, кожа на лице — кроме рабских шрамов — была в багровых пятнах. Он весь покрылся каплями пота.
— Ты видел мальчишку? — на сей раз уже крикнул Варрен.
Орло перевел взгляд от Варрена на Маэву.
— Маэва… — проговорил он. — Ох, Маэва, тебе нечего здесь делать. Беги отсюда.
Варрен остановился между нею и дверью.
— Беги, Маэва, — приказал ей Орло. — Я сумею задержать его.
И он бросился на Варрена. Вскочив на ноги, Маэва попыталась обежать их. Позади раздался страшный хруст, и, повернувшись, она увидела, что Орло перегнулся пополам, ухватившись за грудь. Она метнулась к двери. Трясущиеся пальцы ее легли на ручку.
Могучая рука схватила ее сзади и швырнула назад, в комнату. Когда голова Маэвы ударилась о стену, свет в глазах ее погас.
Маэва стояла под полной луной на опустевшем пляже. Песок и море в свете луны сливались в почти неразделимую тоскливую полосу.
Голова ее болела. Она что-то искала. Что же именно? Маэва медленно повернулась, осматривая окружавший ее пустынный край. Ветер мел по песку и перебирал ее волосы.
Она пригнулась. Возле ног ее на песке лежали голыши, поблескивая в свете луны. Галька, обыкновенная галька. Однако они, быть может, не были обыкновенными — в конце концов, камень дримвенов с виду не представлял собой ничего необыкновенного.
Камень дримвенов. Так вот что она ищет, вот что ей необходимо найти.
Порыв ветра заставил Маэву закрыть глаза. Когда она вновь открыла их, перед ней стоял молодой человек — тот же самый, которого она видела в начале путешествия в Мантеди. Видела во сне.
Возле него находилась девушка с растрепанными каштановыми волосами. Маэва помнила и ее. Девушка эта прогоняла в другом сне темную птицу.
— Это сон, — проговорила Маэва.
Молодой человек кивнул, синие глаза его обратились к ней с симпатией, причин которой она не понимала.
— Кто вы? — спросила Маэва, глядя сперва на одного, потом на другую.
— Я Дорьян, — ответил он. — Сын Кабиса.
Сын Кабиса! Маэва посмотрела на него. Юноша казался почти ровесником ей. Как это могло случиться? Кабис любил ее мать. Неужели он мог завести сына так скоро, тем более что Лила пожертвовала красотой и будущим, чтобы спасти его от разоблачения? Сердце Маэвы разделилось надвое. Она была сразу счастлива, потому что теперь у нее был брат, и полна горя — о котором напоминало покрытое шрамами лицо матери.
— Меня зовут Маэва, — сказала она. — Маэва. И я хотела попросить тебя…
Однако оба вдруг исчезли так же внезапно, как и появились.
Губы Дорьяна растрескались от жажды. Когда он облизывал их, становилось только хуже. В глаза его как будто набился песок. Окоченевший от холода, он попытался шевельнуть плечом, к которому привалилась Сара. Лунный свет ложился на ее обожженное солнцем лицо, губы ее опухли. Но она была жива! Какое уныние ощущал он, проискав ее целый день без всякого успеха.
Сара шевельнулась, открыла глаза и медленно села.
Дорьян подпер голову локтем, ощущая холод сквозь мокрую куртку.
— Сара, ты помнишь, где мы только что были?
— Где мы были… — Она схватила его за плечо, едва не окунув в воду. — Да! Мы нашли твою сестру. Она сказала, что ее зовут Маэва. Глаза ее были похожи на твои.
Сара говорила таким голосом, словно наелась песка.
«Я пытался найти ее… найти ее и привести нас. Еще раз нарушил закон дримвена».
Дорьян еще не говорил Саре о том, что с первой ночи, проведенной ими на борту «Лани», с того первого сна, когда он увидел ее танцующей на песке и не подозревающей о нападении темной птицы, он каждую ночь уносил ее в заросли сикомор. Он хотел ей сказать, однако почему-то не мог сделать этого. Почему же? Потому, что в дневные часы глаза ее смотрели на него с такой приязнью. Он опасался, что теплота взгляда сменится холодным презрением, если она узнает, что он помогает ей без ее ведома.
— Дорьян, — сказала Сара полным волнения голосом, — а ты не смог бы перенестись к ней, так как ко мне?
— Хотелось бы знать это, — проговорил он. — Однако…
— На это нужно много жизненной силы? — спросила она. — А ты и так утомлен.
— Потом, я просто не могу бросить тебя здесь.
— И каким образом ты совершаешь… подобные путешествия?
— Я только начинаю понимать это. Чтобы переместиться куда мне нужно, я должен — как мне кажется — представить себе нечто известное или знакомое.
Сара явно была готова продолжить расспросы. Но на лице ее читалась такая же беспредельная усталость.
— Смотри, небо начало светлеть. Скоро встанет солнце.
Он теперь отчетливо видел ее окруженные темными кругами, ввалившиеся глаза. Тревога стиснула грудь Дорьяна. Им нужна была пресная вода.
Решимость овладела его сердцем.
— Я возьму тебя с собой.
Крохотный плот шелохнулся, когда она изменила позу.
— А это можно сделать?
— Это необходимо сделать. Я не оставлю тебя барахтаться посреди океана. Ну, нарушать законы так уж нарушать.
Сара обняла его одной рукой. Он ласково прикоснулся к ее обожженной солнцем щеке.
— Как только мы снова заснем, я нацелю себя на Маэву и камень дримвенов, — пояснил он Саре.
Она поуютнее устроилась возле него.
— Спасибо тебе.
— Благодарить пока рано, — проговорил Дорьян, закрывая глаза и представляя стволы своих сикомор.
— Дорьян, а что будет, если ты уйдешь, а я останусь?
Он обнял Сару обеими руками.
— Если я смогу уйти, то сумею и вернуться. Я обязательно вернусь.
Когда Яспер повернулся от водопойного корыта, он увидел, что Маэва снимает камень дримвенов со своей шеи, и понял, что они попали в беду. Пояса на ней уже не было, он отметил это немедленно. Маэва никогда бы не рассталась со своим золотом по доброй воле, если бы не произошло нечто ужасное.
А потом она побежала.
Орло вскочил на коня и направился следом за ней. Ругая себя, Яспер вскочил на спину Фортуны впереди Девина. Пробравшись в Мантеди, они должны были сразу же залечь на самое дно.
Увидев, что лысый схватил Маэву, Яспер хотел было затоптать его конем, подхватить Маэву и умчаться с ней. Однако таким образом он, скорее всего, мог добиться, чтобы его превратили в раба, и уже ничем не помочь ей. Поэтому он соскользнул со спины Фортуны и спустил из седла Девина. Поймав Маэву, Орло вспомнит и про Девина, разве не так? На причале можно было видеть не одну дюжину лошадей, однако конь заметнее стоящего человека. Если Девина начнут искать, Яспер был готов раствориться среди прохожих и, если придется, пожертвовать Фортуной.
