Эл Ригби - Десятый король
— А ты не боишься, что пески догонят нас, пока ты будешь причесываться и пудрить нос? — полюбопытствовал Людовик.
Бэки стукнула его кулачком между лопаток и строго нахмурилась:
— Я боюсь только появиться перед Якобом неумытой и непричесанной. К тому же нам пора позавтракать. Так что спускаемся!
* * *Озеро встретило их спокойствием и ровной приветливой прохладой. Деревья, которые росли вокруг, бросали длинные тени, а песок на берегу был до странности белоснежным, напоминал соль.
Королева Ванилла черпнула воды и умыла лицо — отражение в синей глубине дрогнуло, распавшись на блики, и снова проявилось. Сейчас, без следов макияжа и с растрепанными волосами, восьмая правительница еще больше стала похожа на мать Тео, и он не мог перестать смотреть на нее. Может быть, дело было в улыбке, которая постоянно появлялась на губах. А может, в уже почти не проходящей тоске мальчика по дому.
Сзади громко смеялись: Бэки и Тони жарили на костре «приманенную» музыкой Бродячего рыбу. Ванилла обернулась через плечо и посмотрела на гангстера — он наклонился и довольно бесцеремонно потрепал смеющуюся Бэки по волосам, которые сейчас были завязаны лентой в высокий пышный хвост. Принцесса была прекрасна и казалась рядом с Тони совсем ребенком. Она могла бы быть его дочерью. Или… их.
— Жаль, я никогда не умела готовить, — грустно произнесла королева Имагинарии. — Но если мы все-таки выживем, я научусь. Как думаешь, мы выживем?
— Да, — ответил мальчик. Надеясь, что это хотя бы звучит искренне.
Ванилла положила руку на его плечо:
— Прости, если чем-то тебе навредила. Бэки рассказала мне, что эта нить…
— Не берите в голову. — Тео с усилием улыбнулся, рассматривая ожог на ее мизинце. — Я найду другой способ вернуться домой, когда все закончится. И… наверное, вам лучше пойти к ним и помочь. — Он махнул рукой в сторону Тони, Бэки и сидевшего возле дерева Людовика Бродячего.
— Спасибо, милый.
Приблизившись к Тони, она о чем-то заговорила, гангстер улыбнулся ей. Бэки отошла и склонилась над жарящейся рыбой. А вот Людовик по-прежнему пристально наблюдал за Ваниллой и Золотым Глазом — на лице застыло выражение, которое было Тео хорошо знакомо — именно с таким видом его собственная мама обычно изучала поведение подводных животных. Людовик сидел неподвижно еще около минуты и, казалось, думал о чем-то не слишком радостном. Потом потер лоб, встал и направился к своей жене, на ходу хлопнув Тони по спине и сказав что-то, за что гангстер проводил его сердитым взглядом.
Мальчик снова заглянул в темную гладь озера. На дне покачивались водоросли и блестели мелкие камни. Тео зачем-то погрузил в воду руку и вынул один из них — сероватый и полупрозрачный, с золотым пятнышком, застывшим внутри. Подержал его на ладони и собирался уже бросить обратно, как вдруг кто-то мягко сжал в кулак его пальцы:
— Оставь на счастье. — Альто, державший под мышкой небольшую груду сухих веток, присел рядом: — Думаешь о доме?
— Да, — отмахнувшись от драконьего хвоста, ответил мальчик и посмотрел на часы: — Думаешь, я никогда не вернусь?
— Вернешься. — Дракон отпустил его руку и взглянул в глаза. — Ты не сможешь остаться тут, точно так же как мы не можем оставаться в твоем мире слишком долго. Рано или поздно тебе придется уйти… И тебе это удастся, даже если к тому времени ты не будешь этого хотеть.
— Это правда?
— Да, я в этом уверен, — вздохнул дракон. — Каждый должен быть на своем месте. Хотя… — секунду он колебался, потом закончил, — я буду очень по тебе скучать. Ладно, идем к остальным.
Он встал и направился в сторону костра.
— Альто…
Дракон обернулся.
— Спасибо.
Поднявшись, Тео направился вслед за ним.
* * *Столица Тирии встретила все той же тишиной и чернотой: людей здесь было больше, но на фоне черных мостовых и черных домов они казались почти незаметными тенями. Все внизу было чистым, благоустроенным и мрачным. Впрочем, облаченные в траур не казались отягощенными скорбью: они гуляли по набережной, толклись возле рыночных прилавков или разъезжали по улицам в открытых многоместных вагончиках, запряженных ухоженными черными лошадьми. На лицах Тео снова видел улыбки. В редких зеленых оазисах парков бегали и играли одетые во все черное дети — их смех звенел в прозрачном воздухе.
Впереди уже возвышались точеные черные башенки королевского дворца. А совсем рядом с ними высилась золотистая, стройная Башня. Ее шпиль тянулся к небу.
Король Якоб стоял на широкой каменной площадке, точно специально построенной для приземления драконов и слонов. Длинная черная мантия скрывала его фигуру и стелилась по земле. Темные волосы трепал ветер, лицо казалось замкнутым и сосредоточенным, глаза необычного золотистого оттенка хранили мрачное выражение. Но, едва увидев спускающихся с широкой спины слона Бэки и Ваниллу, мужчина приветливо улыбнулся. Улыбка, казалось, преобразила лицо, сделав его добрым и открытым.
Король подошел и помог двум дамам, потом отступил, прижимая к губам три пальца:
— Мое почтение. Значит, я не ошибся, с самого утра вокруг будто стало светлее. Я очень рад вам всем. — Он пожал руки Тони и Людовику, потом кивнул Альто и Тео. — И вам тоже. Почтовые драконы здесь редкие гости. Как и… — глаза на секунду задержались на лице мальчика, — создания из мира за. До меня слухи долетают с опозданием, но это ты — великий… как это называют… детектив?
— Боюсь, в очередной раз отрицать это глупо, — вздохнул Тео, внимательно рассматривая короля. — Вы Якоб Крейв? Миссис Ванчи сказала нам вас навестить.
— Королева Марджери? — Правитель Тирии кивнул, опять приложив к губам три пальца. — Откуда такой интерес ко мне?
— Послушайте, Якоб, — обратилась к нему Ванилла. — Вы слышали о том, что дюны пришли в движение?
— Для меня это новость, хотя моя страна страдает от стеклянных бурь сколько я ее помню, — склонил голову король. — Кажется, никто не знает о песках больше, чем я и мой народ. А что случилось у вас, ваша светлость?
— Наши земли засыпаны песком, король Фрэнк, король Джабби и король Филипп погибли, и…
— Они не погибли, — спокойно возразил правитель Тирии.
Людовик Бродячий, который все еще не проронил ни слова, а лишь внимательно следил за лицом Крейва, теперь поинтересовался:
— Может быть, вы даже знаете, как спасти их?
— Пока нет, — покачал головой Якоб. — Но я думаю, нам удастся найти решение. А до этого нужно немного отдохнуть. Следуйте за мной в замок.
Не успел он отойти, как Бэки осторожно взялась за край его плаща:
— Как вы себя чувствуете, Якоб? Вы выглядите расстроенным.
Он посмотрел ей в лицо — взгляд был долгий и внимательный, на мгновение Тео даже показалось, что Крейв вовсе забыл о других гостях. Несколько секунд они молча стояли напротив друг друга — светловолосая девушка в голубой тунике и чуть сутулый мужчина в отороченной мехом черной мантии. Тонкая рука принцессы по-прежнему держала край ткани, потом пальчики разжались. Бэки слабо улыбнулась, и Якоб улыбнулся ей в ответ:
— Все хорошо, ваша светлость. Я…
— Зачем вы ее мучаете? — снова перебила она, хмуря брови. — Сегодня такой хороший день, ей грустно в темноте.
— О ком она? — шепотом спросил Тео у Альто.
Дракон не успел ничего объяснить. Король Якоб вздохнул и медленно снял мантию, повесил ее на сгиб локтя.
— Так-то лучше.
В первый миг Тео подумал, что увиденное было лишь плодом его воображения, но по тому, как передернуло Ваниллу, догадался, что ошибся. Мальчик отчетливо видел железные прутья, покрытые разводами то ли ржавчины, то ли чего-то менее безобидного. Прутья повторяли форму грудной клетки, и позвоночник тоже был из железа. Но особенно неуютно становилось от взгляда на маленькую желтую канарейку, которая сидела внутри клетки, спрятав под крыло голову. Растревоженная светом, она проснулась и заметалась. Принцесса Бэки дотронулась ладонью до одного из железных прутьев — в том месте, где должно было биться сердце Якоба:
— Не бойся…
Обращалась она к канарейке, но Якоб неожиданно снова улыбнулся и прошептал: «Спасибо». Птица опустилась на железную жердочку, рассекавшую «клетку» посередине. Мальчик украдкой покосился на Бродячего. Но Людовик лишь скрестил на груди руки, наблюдая за правителем Тирии. Поймав взгляд Тео, принц шепотом ответил на незаданный вопрос:
— Это и есть его сердце. И никто, кроме моей Баки, не может его успокоить.
— Идемте. — Якоб снова посмотрел на стоявших в нерешительности Тони и Ваниллу. — Я плохой хозяин, нельзя так долго держать гостей на улице.
Бэки подошла к мужу и взяла его под руку. Тео опять перевел взгляд на птицу и неожиданно поймал себя на странной мысли: канарейка ему о ком-то напоминала. Она была необычной. Совсем не такой лимонно-желтой, как земные птицы той же породы, а странного теплого оттенка, оттенка цветочного меда или янтаря из карьеров Тони. Мальчик потер лоб, пытаясь вспомнить, где еще он мог видеть такой цвет, но так и не смог. И решил на время выкинуть странные совпадения из головы.
