Эл Ригби - Десятый король
Он встал, оделся и спустился на второй этаж. Пересек несколько безлюдных, почти лишенных мебели комнат. Балконная дверь в одной из них была открыта. Сквозняк играл с легкими кисейными занавесками, вздыбливая их и открывая прямоугольник неба с фигурой на его фоне.
Фрэнк неподвижно сидел в плетеном кресле, остановив взгляд светло-голубых глаз на волнах колосящейся пшеницы. Тео стало жутко: казалось, король был мертв.
Солнце медленно поднималось, окрашивая поле — каждый побег — в золотистые и малиновые тона. Облака стремительно светлели, и трудно было представить, что всего в нескольких сотнях миль, там, где расстилалась Циллиасса, жизни больше нет.
— Есть какие-нибудь новости? — тихо спросил Тео.
Некоторое время Фрэнк ничего не отвечал, потом закусил губу:
— Никто не прилетал. Тони, Тони…
Тео мог бы и предугадать ответ — ведь случись что-то, их с Альто бы разбудили и ночью. И все же он надеялся до этой минуты. Больше надежды не осталось. Мальчик вспомнил королеву Ваниллу — снова увидел ее босоногой, шагающей по расположенным в ряд кирпичам мостовой. Вспомнил дона Золотого Глаза — элегантного, лукаво улыбающегося и поправляющего воротник черной рубашки. Заставлявшего петь старое пианино.
Он ничего не сказал.
Сотни птиц, до того дремавших на крышах королевского дворца, проснулись и защебетали. Не как вчера, когда они провожали солнце. Скорбно. Одна за другой птицы начали сниматься с мест. Они покидали гнезда, предчувствуя беду, и ничего, даже брошенные яйца, уже не могло их остановить. Король поднял руку в прощальном жесте, потом снова повернул голову к Тео:
— Значит, я тоже.
— В Тирии еще безопасно, — тихо сказал мальчик.
Впереди били крыльями маленькие корольки, трясогузки и малиновки, за ними степенно двигались фазаны, а в самом конце птичьего строя — аисты и орлы, летевшие бок о бок. В другое время мальчик удивился бы, но сейчас было не до того.
На балконе возник Альто и, оглядевшись вокруг, спросил:
— Чувствуете, какой поднимается ветер? Фрэнк, вам нужно собираться. Все хуже, чем я ожидал.
Голос короля звучал непреклонно:
— Я остаюсь здесь. А вам стоило бы пошевеливаться.
— Но…
— Я все сказал. Я не для того создавал все это, чтобы удрать, поджав хвост. Я никогда ниоткуда не удирал.
Мужчина покинул балкон под беспомощным взглядом дракона. Через несколько минут он вернулся, держа в руках сумку, которую Альто привез из Циллиассы. На глазах у Тео король Фрэнк расстегнул молнию и стал раскладывать на деревянном полу части какого-то массивного оружия, заранее аккуратно смазанного. Правитель Зоммергольда начал собирать его — и Тео удивился, насколько механическими были движения, точно он отрабатывал их годами. Почувствовав взгляд мальчика, король поднял голову — в глазах не было ни следа от прежней доброты. Очень медленно он покачал головой:
— Нет. Я ни разу не воевал. Я только снимал фильмы про всяких там храбрых парней. — Губы дрогнули, но тут же искривились в улыбке. — Улетайте поскорее. Я уже сказал всем улетать. А я буду стрелять. Долго. Пока смогу. Как в моем кино.
* * *Внизу были золото и зелень. Ничего не остекленело, Зоммергольд лишь стал еще тише из-за разлившейся в воздухе тревоги. Его последние минуты еще не кончились, от этого было только хуже.
— Почему так? За что так?
Тео понимал, что вопросы жалкие. И понимал, что их задают всегда.
— Я не знаю, — глухо отозвался дракон. — Ничего не знаю.
На большее у них обоих не нашлось сил и слов.
Небо вскоре сильно потемнело, его заволокли низкие тучи. Границы приближались, и мальчику совершенно не хотелось видеть голубые родники внизу. В тишине путешественники летели по почти черному небу, стараясь избегать плотных облаков. Внимание мальчика вдруг привлекла белая, стремительно приближающаяся точка.
Спина Альто напряглась: он готов был броситься в сторону или атаковать. Тео прищурился. Точка двигалась прямо, а облака перед ней расступались сами собой. Когда очертания стали четче, мальчик наконец понял, кто догоняет их.
— Эй, великий земной детектив!
Чарующая мелодия флейты заполнила воздух и разнеслась вместе с ветром. Облака исчезли. А знакомый голос еще раз окликнул Тео.
Маленькая точка постепенно превратилась в огромного крылатого слона с разноцветной попоной и раскинутым на ней шатром. Людовик Бродячий, спрятавший флейту в карман камзола, сидел, держа животное за большое развевающееся ухо.
— Вы в порядке! — радостно крикнул мальчик: Людовик казался ему сейчас бледным призраком прошлого. — Вы живы!
— А ты сомневался? — правитель Страны Брошенных Детей подмигнул. — Слишком много дел! А наши подданные пока… — тень легла на лицо, — немного поспят. Детям надо спать.
— Где Бэки?
Слон теперь летел рядом.
— В шатре, — ответил Людовик и предложил Тео: — Хочешь к нам? Ты выглядишь замерзшим, будет теплее. До Тирии еще далеко.
— Иди, — тихо согласился Альто.
Людовик помог перебраться на широкую и неожиданно устойчивую слоновью спину, и тут мальчик услышал из шатра голос, который показался ему знакомым, но Бэки не принадлежал:
— Ваша светлость… там еще кто-то, верно?
Бродячий улыбнулся и хлопнул его по плечу:
— Да, мой юный друг. Нам удалось подобрать еще кое-кого из твоих старых знакомых. И… — он снова помрачнел, — ему нужна помощь, мне кажется. А у меня ее нет.
В шатре оказалось тепло и неожиданно просторно. Некоторое время глаза Тео привыкали к полумраку, но вскоре он различил свет маленького фонарика в дальнем углу. Там сидели принцесса и королева. Бэки и Ванилла склонились над кем-то, неподвижно лежавшим на груде одеял.
Кажется, человек был ранен: тяжелое хриплое дыхание мальчик слышал, даже стоя у входа. А еще Тео отчетливо заметил то, что было уже знакомо ему и не предвещало ничего хорошего: над глубокой раной клубился серый дым.
Бэки говорила что-то успокаивающее, но глаза у нее были испуганные. Ванилла пыталась обработать рану каким-то веществом из маленькой стеклянной баночки. Тео почти не сомневался, что это бесполезно, и еще меньше сомневался, что королева Имагинарии это осознает.
— Тео? — Раненый приподнялся.
Смуглое лицо Тони Золотого Глаза стало бледно-серым, губы покрылись темной коркой. От резкого движения из раны хлынула вязкая темная кровь, а дым заклубился сильнее. Королевы повернули головы. Мальчик приблизился и опустился на колени с ними рядом. Ванилла быстро обняла его, поцеловав в макушку, крепко прижав к себе. Бэки жалко улыбнулась:
— Мы знали, что ты не пропадешь.
— Жаль, что мы не пропали, — добавила королева Имагинарии, взяла мокрую губку и провела ею по лбу Тони. Подняв глаза на Бэки, она с горечью сказала: — Лучше бы ты оставила нас умирать.
Принцесса закусила губу. Тео не хотелось думать о том, насколько Ванилла права. Правитель Циллиассы не стонал и не кричал, но боль читалась на его запрокинутом, искаженном лице. И все же он по-прежнему боролся. Так, как мог.
— Не дайте мне заснуть, — хрипло попросил Золотой Глаз. — Потом я не проснусь. — Веко тяжело опустилось, но тут же снова с усилием поднялось. — Моя мадонна, говорите со мной. Хоть о чем-нибудь. О платьях, о духах, о книгах. От вас я выдержу все.
— Хорошо… — Тео услышал, как голос королевы Имагинарии задрожал. — Давайте говорить. Тони… вы ведь… ваше полное имя Антонио. Правильно?
— Да, — ответил гангстер, неожиданно улыбнувшись то ли самим словам, то ли интонации, с какой они были произнесены.
— И вы так хорошо играли на пианино. — Она убрала за ухо прядь волос.
— С детства. Моя бабушка была учительницей музыки. Она учила дядю, а он — меня.
— А не сочиняете сами?
— Пробовал и сочинять, но недолго, в юности… — Он поморщился. — Не мое.
— Помните, в Италии был такой композитор, которого звали как вас?
Тони тяжело вздохнул и с усилием ответил:
— Антонио Сальери. Не из моих земляков. Говорят, он как-то очень скверно умер, вроде даже наложил на себя руки… Но это был его собственный выбор, а я умирать не хочу. — Некоторое время он собирался с силами, потом продолжил: — Говорят, он так поступил из-за того, что остался один. И… — новый приступ боли был таким сильным, что правителю Циллиассы пришлось закусить губу, — если умирать, то рядом с вами. Спасибо, что вы мне встретились.
— Не смейте! — Ванилла в последний момент удержалась и не схватила Тони за ворот рубашки резким жестом. — Не можете! Вы…
Тео вспомнил, что осталось лежать в его кармане. Он вынул конверт и заглянул в него. Последняя нить тепло и ровно светилась на дне, свечение просачивалось сквозь бумагу, медленно заливая весь шатер. Ванилла и Бэки настороженно подняли головы.
