Диана Джонс - Зачарованный лес
– А я придаю, – возразил Правитель № 1. – Как-никак они находятся в той местности. Они, конечно, не слышали о Правителе номер четыре, за что поблагодарим Гиральдуса с Альбиона, но все же они крайне обеспокоены исчезновением регионального директора. Прочитайте первый параграф этого факса.
Он подвинул к ним листки.
Правитель № 5 взял его за разделитель в углу страницы и оторвал листок для Правительницы № 3, после чего зачитал вслух:
– «Группа специально отобранных людей из отдела безопасности „Пр. Гексвуд“ под личным командованием нашего шефа безопасности, в сопровождении трех старших наблюдателей и двух младших руководителей была направлена для расследования ситуации в библиотечном комплексе „Ферма Гексвуд“. Ввиду исчезновения сэра Джона мы сочли благоразумным полностью вооружить эту группу». Что ж, здравое решение, – одобрил Правитель № 5. – Хотя сдается мне, от их оружия толку не много.
– А теперь зачитай второе сообщение, – посоветовал Правитель № 1.
Правительница № 3 стала читать:
– Трам-пам-пам. «Вооруженная группа, посланная вести расследование на „Ферме Гексвуд“, не вернулась и числится пропавшей без вести вот уже два дня. Ввиду этого – уже второго – случая исчезновения людей, мы срочно просим у руководства „Пр. Гексвуд“ совета и, по возможности, вооруженного подкрепления». Трам-пам-пам. «Повторяем – срочно».
– А теперь взгляните на даты, – посоветовал Правитель № 1.
Они взглянули.
– О! – воскликнула Третья. – Эти люди из Рункорна отправились туда уже после Четвертого.
– Вот именно, моя дорогая, – сказал Правитель № 1. – Это свидетельствует о том, что Баннус все еще функционирует и продолжает затягивать людей в свое поле.
– Значит, Четвертый провалил свою миссию, – подытожил Правитель № 5. – Почему-то меня это не удивляет.
– Совсем не обязательно, – возразил Правитель № 1. – Порой требуется время, чтобы разобраться с Баннусом. И, помня о том, что на Четвертого были возложены три задачи, мы не должны спешить с заключе…
Правитель № 5 встал:
– С меня хватит. Я отправляюсь туда. Лично. Сейчас. Мне будет в радость взорвать эту чертову машину и свернуть Второму его жирную шею – да и Четвертому заодно, если он не сумеет объяснить свое поведение!
– А Слуга? – полюбопытствовала Правительница № 3.
Пятый промолчал и лишь скривившись кивнул в сторону двери – от двух статуй стражников остались только обрубки их колонн. Теперь вход охранялся роботами.
Правитель № 1 улыбнулся Пятому:
– О да. Но наш нынешний Слуга подвижен, причем весьма. Будь очень осторожен, хорошо?
– К чему это ты? Я что, по-твоему, немощный старик? – сказал Пятый. – Оглушить и погрузить в стасс-сон. Что может быть проще?
– Конечно ты не старик, – заверил Правитель № 1. – Я просто хотел предупредить тебя, что наш Слуга всех нас люто ненавидит.
– Вот зачем ты так шутишь, Первый?! – воскликнула Правительница № 3. – Это уже утомляет. Ты же знаешь, что Слуга глубоко предан всем нам.
Правитель № 1 обратил свою умиротворяющую, благодушную улыбку на Третью:
– Конечно, моя дорогая, раньше он был нам глубоко предан. Но методы, которые я использовал для того, чтобы сделать его таким, вовсе не были мягкими. А посему советую Пятому соблюдать осторожность.
– Я приму твой совет к сведению.
Пятый зашагал к дверям и оттолкнул стоявших на пути роботов. Только они снова выстроились, как он снова их оттолкнул, чтобы заглянуть в зал и сказать:
– Два дня. Если я не выйду на связь через два дня – значит пора принимать экстренные меры. Но я выйду на связь.
3
В ту зиму в замке начались перебои с продовольствием. Сэр Форс как-то не сразу это заметил. Одной из причин стало то, что лес внезапно заполонили преступники – люди, объявленные вне закона. Поговаривали, что всеми ими командует рыцарь-перебежчик сэр Артегаль. Сэр Форс с большим удовольствием охотился на этих изгоев – один или в сопровождении дружинников сэра Бедефера. Его счастью не было бы предела, поймай он самого сэра Артегаля. Судя по всему, этот человек – отличный боец и достойный противник. Но он был абсолютно неуловим. Только один раз сэру Форсу удалось обнаружить его следы: это был временный лагерь, совершенно, впрочем, заброшенный.
Тем временем его преподобие сэр Борс объявил в замке, что пришло время поста и молитвы, чтобы, по его словам, избавиться от проклятия сэра Артегаля, поразившего владения короля. Сэру Форсу такие меры не показались ни слишком разумными, ни особенно приятными, но он смирился, потому что так поступили все остальные.
Вместе с другими обитателями замка он посещал часовню два, а порой и три раза в день; там ему приходилось смотреть, как вносят короля Амбитаса, а потом около часа стоять на коленях во время службы. Такое вот покаяние. Полный бред.
– Все мы грешны, – нараспев произносил сэр Борс, обеими руками сжимая Священный Ключ. Под слоями богатого облачения он был худым, неловким, придавленным своими праведными мыслями.
– Из-за грехов наших Священное Равновесие нарушено, рана короля нашего не приемлет исцеления, а земли наши поразила чума, бродящая по лесу в обличье сэра Артегаля. Все, что нам остается во искупление грехов наших, – это молитва, и пост, и очищение помыслов наших.
У сэра Форса возникли подозрения, что король Амбитас по большей части спал во время этих служб. Сэр Форс и сам не отказался бы вздремнуть, но ему не так повезло: никто не носил его прямо вместе с ложем. А когда прихожане выходили из часовни, их ожидала трапеза, состоявшая из сухого хлеба, жидкого пива и чечевичной похлебки. Пустой желудок сэра Форса заставлял его просыпаться по ночам, и тогда он лежал, слушая, как звучат в отдалении молитвы, доносящиеся из часовни, причем продолжалось это до самого утра.
Но такой жизни, кажется, пришел конец. Король Амбитас призвал сэра Форса, и сэр Форс пришел и склонился у постели короля.
– Что ж, Поборник Форс, – молвил король, удобно примостившись среди подушек, – все эти молитвы и пост подходят к концу завтра, благодарение Баннусу! Надеюсь, преподобный Борс знает, что делает, потому что я совсем не могу уследить за его логикой. По-моему, сэр Артегаль будет в лесах независимо от того, хорошо себя ведут люди или плохо. Да и моя тяжелая болезнь едва ли как-то особенно связана с грехом.
– Конечно нет, сир, – согласился сэр Форс.
Из вежливости он никогда не решался поинтересоваться, чем именно болеет король, но ему всегда казалось, что болезнь не очень серьезна. Лицо короля бороздили морщины, но оно оставалось пухлым и розовым, несмотря на пост.
– Так или иначе, – продолжал Амбитас, – завтра нас ждет ежегодное Явление Баннуса, а значит, у нас будет самое настоящее празднество. Я хочу, чтобы оно было достойно моей прекрасной невесты. Закатим же роскошный пир, как ты считаешь? Ступай и отдай соответствующие распоряжения, хорошо?
Сэр Форс поклонился и отбыл отдавать распоряжения. «Двенадцать перемен блюд, – мечтал он, – и чтобы ни зернышка чечевицы ни в одном из них». Надо сказать, сэр Форс был весьма изумлен тем, что снова наступила пора Баннуса. Два года, проведенные им в замке, пролетели в пирах и увеселениях, охоте и рыцарских состязаниях, словно два дня. Но это его не тревожило, а лишь свидетельствовало о том, насколько хороша здешняя жизнь, – хотя, как он вынужден был признать, из-за длительного пребывания здесь некоторые особенности дворцового уклада начинали его раздражать.
К примеру, набожность сэра Борса – с каждым днем она неуклонно усиливалась. Мало поводов для радости давала и невеста короля, хотя чем меньше говорить о ней, тем лучше. И наконец, белокурая красавица, леди Сильвия. Стоило сэру Форсу где-то появиться, как выяснялось, что она только что оттуда ушла, или что в последний момент она решила не ходить на празднование майского дня, или что он не дождался ее и отбыл на пикник, а она прибыла уже после его отъезда. Это всерьез раздражало сэра Форса, ведь он стал очень важным человеком в замке. Сам король на него опирался. Все остальные приходили к нему за распоряжениями, чтобы не беспокоить короля.
Вот и сейчас сэр Форс отдал указания насчет пиршества – и тут же столкнулся с самым неприятным проявлением дворцовой жизни. Это был лорд-сенешаль, сэр Харрисоун. Он искал у сэра Форса аудиенции, а тот его на дух не переносил. Нездоровое лицо сэра Харрисоуна, оранжевые волосы и тощая фигура казались сэру Форсу совершенно невыносимыми. В том, как сэр Харрисоун обращался к сэру Форсу, была этакая агрессивная фамильярность, свидетельствовавшая о том, что сэр Харрисоун считает себя, по меньшей мере, равным сэру Форсу. А это, разумеется, полнейшая чушь.
– Так вот, Форс, – начал сэр Харрисоун, напирая на собеседника грудью, обтянутой в новое роскошное одеяние из черного бархата, – поговорим о пиршестве, которое вы только что приказали устроить.
