Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)
К своей досаде, он обнаружил, что прежний владелец так испещрил страницы своими записями, что поля книги были так же черны, как и печатный текст. Склонившись пониже, чтобы разглядеть состав зелья (ибо даже тут бывший хозяин книги понаставил своих пометок и что-то вычеркнул), Гарри поспешно прошел к шкафу с запасами за нужными ингредиентами. Стремительно бросившись затем обратно к своему котлу, он успел заметить, что Малфой с предельной быстротой нарезает корни валерианы.
Все поглядывали по сторонам, пытаясь подсмотреть, кто чем занимается: как преимуществом, так и недостатком занятий по зельеварению всегда было то, что редко удавалось скрыть свою работу от посторонних глаз. Не прошло и десяти минут, как все помещение наполнилось синеватым паром. Гермионе, конечно, и тут удалось всех опередить. Ее зелье уже напоминало «однородную жидкость цвета черной смородины», что, согласно учебнику, было идеальным результатом в середине процесса приготовления.
Покончив с шинкованием корней, Гарри снова склонился над книгой. Как же его раздражало, что приходится буква за буквой расшифровывать указания, поверх которых шли эти дурацкие каракули прежнего владельца: тот с чего-то взял, что тут необходимо нарезать плоды сопофоруса — снотворной фасоли, и вписал в текст собственную рекомендацию:
«При ударе серебряным кинжалом плашмя сок выделяется обильнее, чем при разрезании плода».
— Сэр, вы, должно быть, хорошо знали моего деда, Абрахаса Малфоя? — Гарри поднял голову: Снобгорн как раз проходил мимо стола слизеринцев.
— Да, — подтвердил Снобгорн, даже не взглянув на Малфоя. — С сожалением узнал о его смерти, хотя, конечно, удивляться тут нечему: подхватить в его возрасте драконью оспу…
И он прошел дальше. Гарри снова склонился над своим котлом, ухмыляясь. Ему было ясно, что Малфой ждал к себе такого же отношения, как к Гарри или Забини, а то даже и надеялся стать таким же любимчиком, каким он был у Снейпа. Было похоже, что Малфою не на что надеяться, кроме собственного таланта, чтобы заполучить флакончик Феликс Фелицис.
Боб сопофоруса и впрямь оказался крепким орешком для разрезания. Гарри повернулся к Гермионе:
— Можно попользоваться твоим серебряным ножом?
Она нетерпеливо кивнула, не отрывая глаз от зелья, все еще остававшегося темно-багровым, хотя в книге говорилось, что к этому моменту в нем должен появиться сиреневатый оттенок.
Гарри ударил по фасолине тупой стороной лезвия. К его изумлению, из нее в тот же миг выделилось так много сока, что было непонятно, откуда столько взялось в этом ссохшемся плоде.
Поспешно слив весь этот сок в котел, он с удивлением обнаружил, что зелье тотчас приняло именно тот сиреневатый оттенок, о котором говорилось в книге.
Все его раздражение прежним хозяином учебника тут же бесследно испарилось, и теперь Гарри украдкой посмотрел на следующую строчку его рекомендаций. Согласно учебнику, ему сейчас следовало помешивать зелье против часовой стрелки до тех пор, пока оно не станет прозрачным, как вода. Однако, по дополнительному указанию бывшего владельца, после каждых семи движений против часовой стрелки следовало делать одно движение по часовой стрелке. А что, если старый хозяин и тут не ошибся?
Гарри помешал против часовой стрелки, затаил дыхание и сделал одно движение по часовой стрелке. Эффект не заставил себя ждать: зелье стало бледно-розовым.
— Как это у тебя получается? — стала допытываться Гермиона, лицо которой покраснело, а волосы, казалось, все больше густели и спутывались в парах, поднимавшихся над котлом: ее зелье все еще оставалось неизменно багровым.
— Добавь одно движение по часовой…
— Да ты что, в книге же говорится — против часовой! — наотрез отказалась она.
Гарри пожал плечами и продолжил свое занятие. Семь раз против часовой, один по часовой, пауза… семь против часовой, один по часовой…
По другую сторону стола Рон скороговоркой ругался себе под нос: его зелье все еще напоминало настойку корня солодки. Гарри огляделся. Насколько он мог судить, еще ни у кого зелье не поблекло так, как у него. Он был окрылен успехом — такое ощущение никогда раньше не посещало его в этом подземелье.
— И время… вышло! — объявил Снобгорн. — Пожалуйста, прекращайте мешать!
Снобгорн медленно переходил от стола к столу, заглядывая в котлы. Он ничего не говорил, а то и дело нюхал или слегка помешивал то одно, то другое зелье. Наконец, он добрался до стола, за которым сидели Гарри, Рон, Гермиона и Эрни. Он соболезнующе улыбнулся, поглядев на вещество, похожее на смолу, в котле Рона. Молча прошел мимо темно-синего варева Эрни. Зелье Гермионы отметил одобрительным кивком. И тут он увидел зелье Гарри, и по его лицу расплылось выражение изумленного восхищения.
— Чистая победа! — выкрикнул он на все подземелье. — Великолепно, великолепно, Гарри! Владыка милостивый, ты, несомненно, унаследовал талант своей матери. Вот кто уж действительно блистал в зельеварении, так это Лили! Ну что ж, тогда получай, вот он — обещанный флакончик Феликс Фелицис! Да смотри, воспользуйся им умело!
Гарри спрятал крошечный пузырек с золотистой жидкостью во внутренний карман, чувствуя одновременно радость при виде ярости на лицах слизеринцев и вину — при виде разочарованного выражения лица Гермионы. Рон выглядел просто пораженным.
— Как тебе это удалось? — зашептал тот на ухо Гарри, как только они вышли из подземелья.
— Думаю, мне просто повезло, — ответил Гарри, поскольку Малфой был близко и мог его услышать.
Однако как только они оказались вдали от посторонних ушей на ужине за столом Гриффиндора, он почувствовал, что теперь можно все рассказать. С каждым его словом лицо Гермионы каменело все больше.
— Ты что, считаешь, что я смошенничал? — спросил он наконец, раздосадованный выражением ее лица.
— Ну не станешь же ты утверждать, что сам до всего додумался? — упрямо настаивала она.
— Он всего лишь действовал не по тем инструкциям, по которым работали мы, — возразил Рон. — Ведь все могло кончиться и полным крахом, правда? Но он рискнул — и риск оправдался, — из его груди вырвался вздох. — И что стоило бы Снобгорну отдать этот учебник мне, так нет же: на моем нигде ни одной пометки. Только следы блевотины на пятьдесят второй странице, а больше…
— Постой, — раздался голос прямо у левого уха Гарри, и он тут же уловил тот самый цветочный аромат, что почудился ему в подземелье Снобгорна. Он обернулся и увидел, что к ним подошла Джинни. — Я не ошиблась? Ты следовал инструкциям, вписанным чьим-то пером в текст учебника, Гарри?
Вид у нее был озабоченный и сердитый. Гарри сразу понял, к чему она клонит.
— Да ничего особенного, — попытался он ее утешить, понизив голос. — Это же совсем не то, что тот дневник Реддля. Это просто старый учебник, кем-то почерканный.
— Но ты выполняешь то, что там рекомендуется?
— Я просто попробовал воспользоваться несколькими подсказками, написанными на полях, честное слово, Джинни, тут нет ничего такого…
— А ведь Джинни, пожалуй, права, — отозвалась Гермиона, тут же встрепенувшись, — нам надо бы проверить, нет ли во всем этом чего-нибудь странного. Я об этих дурацких указаниях — как знать?…
— Эй! — возмущенно воскликнул Гарри, как только она выхватила из его сумки доставшийся ему экземпляр «Углубленного зельеварения» и занесла над ним свою волшебную палочку.
— Специалис Ревелио! — произнесла она, легонько постучав ею по передней обложке. Ничего особенного не произошло. Книга так и лежала, все такая же старая, перепачканная, с загнутыми страницами.
— У тебя все? — раздраженно спросил Гарри. — Или ты хочешь посмотреть, не сделает ли она пару кульбитов?
— Вроде все в порядке, — проговорила Гермиона, все еще не спуская с книги подозрительного взгляда, — в смысле, в самом деле, похоже, учебник как учебник.
— Вот и прекрасно. Тогда я его забираю, — сказал Гарри, хватая книгу со стола, но она выскользнула у него из рук и упала на пол, раскрывшись. Никто больше не смотрел на нее. Гарри нагнулся, чтобы подобрать книгу, и в этот момент вдруг заметил какую-то надпись, нацарапанную в самом низу задней стороны обложки все тем же мелким неразборчивым почерком, что и указания, завоевавшие ему его флакончик Феликс Фелицис, который теперь надежно покоился, спрятанный в свернутой паре носков наверху, в его сундуке.
«Эта книга принадлежит Принцу-полукровке».
Глава десятая. ДОМ ХУДО
Всю оставшуюся неделю на зельеварении Гарри продолжал следовать указаниям Принца-полукровки, если они отличались от тех, которые давал Либатиус Бораго. В итоге к четвертому уроку Снобгорн уже расхваливал способности Гарри, говоря, что таких талантливых учеников у него было не много. Ни Рон, ни Гермиона не были от этого в восторге. Хоть Гарри и предложил им обоим пользоваться книгой вместе, Рон хуже разбирал почерк принца-полукровки, а постоянно просить Гарри прочитать что-то вслух он не мог — это выглядело бы чересчур подозрительно. Гермиона же решительно продолжала следовать, как она говорила, «официальным» инструкциям, однако сердилась все больше и больше, видя, что это приводит к не столь блестящим результатам.
