Питер Леранжис - Семь чудес и затерянные в Вавилоне
Марко конспектировал его слова. Одна эта картина казалась почти столь же шокирующей, как и этот совершенно безумный план Бегада.
– Будет классно, если все сработает, – сказал Марко. – Оболочка для энергии… Вы потому ее так и назвали, от английского «shell»?
Профессор Бегад улыбнулся.
– Ее назвали так в честь Мэри Шелли. Она написала историю об ученом, создавшем живое существо из отдельных частей. Примерно тем же занимаемся и мы.
– Оно живо-о-ое! – протянула Эли.
– Что, прости? – взглянул на нее Бегад.
– Франкенштейн, – пояснила Эли.
Бегад усмехнулся.
– В точку.
* * *Касс опустил стеклянный ящик с Леонардом за баскетбольной площадкой. После демонстрации Бегада прошло несколько часов. Мы успели поесть, поспорить и в конце концов остановились на том, что нам нужно немного развеяться. С нашего всплытия из Евфрата прошло больше двадцати четырех часов, но оживлением от ящерицы и не пахло.
– Я волнуюсь, – сказал Касс. – Профессор Бегад говорит, у Леонарда нет необходимого иммунитета, который есть у нас. Наш воздух наполнен микробами, которые не существовали во времена Вавилона.
Мимо Марко прожужжала толстая стрекоза, и тот схватил ее прямо в воздухе – его молниеносные рефлексы не уставали меня поражать. Касс снял крышку, и Марко бросил внутрь добычу. Стрекоза упала прямо на летаргического ящера, тот посмотрел вверх и вернулся ко сну.
– Блин, а ведь в ней столько плоти, что практически хватит насытить меня, – заметил Марко. Пожав плечами, он повел баскетбольный мяч к площадке.
Касс сел рядом со мной и Эли на асфальт, и мы втроем начали наблюдать за игрой Марко. Как обычно, он умудрялся с показной легкостью забрасывать мяч в корзину с немыслимого расстояния. Теперь, когда его 7ЧС-таланты вышли на максимум, он больше не мазал. Даже Сержу, компьютерщику «ИК» и в прошлом игроку олимпийской сборной по баскетболу, ни разу не удалось победить Марко.
– А тебя это еще не достало? – спросила Эли. – Попадать всякий раз?
Марко подбросил мяч на ладони.
– Немного. Давай я тебя потренирую, брат Касс. Бесплатно. Прямо сейчас. Сыграем один на один?
Касс встал.
– Серьезно? Ты научишь меня играть?
– Если ты оставишь Леонарда на минутку, – Марко кинул мяч прямо в Касса, попав ему в грудь и сбив его с ног. – Правило первое, подключай руки. Это тебе не футбол.
– Не футбол, – повторил Касс. – Понял.
Эли взяла меня за руку и повела к теннисному корту где-то в двадцати ярдах в сторону. Я оглянулся на Касса. Он неуверенно вел мяч по площадке. Точнее, просто шлепал по нему без особого толку. Но выглядел он при этом непомерно счастливым. Марко скользил рядом, изображая блокировку.
– Уильямс уходит на половину соперника… – комментировал Марко. – Он делает бросок… Мяч отскакивает от корзины!
– Похоже, Кассу нравится, – сказала Эли.
Я кивнул.
– Может, он мысленно рисует карту баскетбольной площадки.
– Марко просто прирожденный старший брат, – продолжила Эли. – Кассу, наверно, нелегко. Он очень переживает, что у него нет настоящей семьи. В смысле, не считая нас.
– Нас и Леонарда, – поправил я. Я направился в свою часть корта, а Эли вскрыла новенькую упаковку теннисных мячей. – Подавай-отмахивай.
– Что? – удивилась она.
В груди резко сжалось. В последний раз я играл в теннис с папой. Когда он не уезжал в заграничные командировки, мы каждые выходные выходили на корт в Центре отдыха Бельвиля.
– Привычка, – сказал я. – Наша с отцом присказка. Он вечно пытался научить меня подавать крученый.
– Моя мама играет ужасно. Она всегда говорит, что проигрывает специально, так как ей нравится круглый счет. Что изгоняет все зло. У нее весьма специфичное чувство юмора. – Эли провела подачу. – Ты все еще часто думаешь о доме?
Я с силой отбил. Слишком сильно. Мяч упал сразу за линией.
– Прости. Да, думаю, да. Время от времени.
Но по правде, я совсем о нем не думал. Специально не вспоминал. И уж точно не когда мы преследовали грифона в Греции или находились в Вавилоне. Но мысли о доме никуда не исчезли, они затаились в темном углу моего разума, куда редко, но все же иногда попадал мысленный лучик. К примеру, когда мы отправились в Огайо. И сейчас, на теннисном корте. Я почти видел за сеткой папу в его странной теннисной шляпе с белыми покачивающимися наушниками. Еще я так же отчетливо мог представить маму, словно она никогда не умирала. Как она подкрадывается к нему сзади и поднимает наушники на манер заячьих ушей…
– Джек, проснись!
Голос Эли вернул меня к реальности. Мяч пронесся мимо моего уха и ударился внутри зоны.
– Вау! Можно переиграть?
– Нет! – с издевательским смехом ответила Эли. – Пятнадцать – ноль!
Мы обменялись серией ударов, ракетки при соприкосновении с мячом издавали короткий звук «мммок!».
Мок!
– Мой брат Джош хорош, – сказала Эли. – Он давал мне уроки. Может, вы еще с ним встретитесь когда-нибудь.
Мок!
– В нашей семье лучше всех играет мама, – отозвался я. – Суперская подача.
Мок!
– Ты никогда о ней не говорил, – заметила Эли.
Мок!
– Что? – спросил я.
Мок!
– Твоя мама. Ты всегда говорил лишь об отце. Они расстались?
Мяч перелетел через оградительную сетку и исчез в джунглях. Я провернул ракетку, глядя ему вслед.
– Моя мама умерла.
На лице Эли отразился ужас.
– Прости, Джек, я не хотела…
– Все нормально, – сказал я. – Я продолжаю говорить о ней в настоящем времени, хотя я был еще очень маленьким, когда ее не стало.
Эли перешла на мою часть корта.
– Когда это случилось? – мягко спросила она и тут же добавила: – Ничего, что я спрашиваю?
– Ничего. Моя мама была настоящая спортсменка. Ей нравилось ходить во всякие необычные походы со своими друзьями-геологами. А вот папа был от них не в восторге, и он всегда оставался дома со мной. Это было еще до того, как он начал разъезжать по своим затяжным командировкам. В общем, несколько месяцев мама готовилась к какому-то очередному восхождению в Антарктике. Помню, она вся горела от нетерпения. Мы с отцом наблюдали за ней через видеосвязь, но затем налетела снежная буря… Жуткий ураган. Мы слышали крики. Затем ветер заглушил и их. Папа говорит, я начал кричать, словно знал, что должно произойти. Экран стал чисто белым… и все исчезло…
Навалились воспоминания, и вдруг до меня дошло, что я еще ни разу никому об этом не рассказывал. Слишком много боли несло любое упоминание. Образы померкли, а мое тело будто раскололо надвое.
Эли положила мне на плечо руку.
– Ох, Джек…
– Связь была потеряна. – Я смотрел в сторону. – Позже мы узнали, что их группа ушла с намеченного курса и направилась к огромной и глубокой расщелине. Их предупреждали, что там опасно, и оборудование… подвело. Ее… так и не нашли.
– Мне очень жаль, – сказала Эли.
Ее пальцы скользнули по моей руке и накрыли ладонь. Я повернулся к ней. К моему удивлению, ее лицо оказалось не там, где я ожидал его видеть. Намного ближе, так близко, что я смог различить полосы от слез на ее щеках. Странно, но это меня совершенно не смутило.
– Йоу! – по затылку ударило что-то твердое и резиновое, и я дернулся в сторону. Из ворот к нам бежал Марко. – Извините. Не хотел рушить столь драгоценный момент.
Эли подхватила баскетбольный мяч и с размаху бросила его ему в лицо. Марко легко его поймал и закрутил на кончике указательного пальца.
– А вы так можете?
Я остался тупо стоять, смысл его слов никак не желал до меня доходить. В тот момент я вообще мало что понимал.
– Нет, – сказали мы с Эли одновременно.
Марко еще раз крутанул мяч.
– Проще простого. Я вас научу. Спецкурс для семейки 7ЧС! Если уж наш человек-навигатор смог, то вы…
– Помоги-и-ите! – вопль Касса заставил мяч слететь с пальца Марко. Он резко развернулся. Касса на корте не было.
– Брат Касс? – пробормотал Марко и стрелой понесся в сторону, откуда донесся крик.
Побросав ракетки, мы бросились за ним. Втроем мы прыгнули прямо в кусты.
– Касс! – позвал я.
Мы продрались в глубь зарослей где-то футов на тридцать, прежде чем я заметил за листьями коричневые кудри Касса. Он запутался в клубке лоз и отчаянно махал руками, пытаясь высвободиться.
– Леонард пропал! – закричал он.
Марко оборвал сдерживающие его лозы.
– Пропал? Да он же едва шевелился!
– Леонард, ко мне! – с отчаянием в голосе позвал Касс, крутя головой.
Мы разошлись в стороны, прочесывая близлежащие джунгли. Кусты здесь были особенно густыми, а деревья росли очень плотно. Над головами громко кричали птицы. Мы с Эли обменялись взглядами.
– Предлагаю найти другую ящерицу и выдать ее за Леонарда, – шепнула Эли. – Только пусть эта будет поактивнее.
– М-м, может, нам и не придется ничего искать, – я указал в сторону, откуда мы пришли.
Между деревьями мелькнула рыжая шевелюра. Эли я и на цыпочках приблизились. На краю джунглей, не так далеко от того места, где мы начали, стояла скамейка. Должно быть, когда-то там была расчищенная площадка, но теперь все вокруг оккупировали заросли.
