Михаил Валигура - Приключения Торпа и Турпа
В тот самый год, когда доблестный Палубник совершил свои двенадцать подвигов, на севере страны мало-помалу собирались темные тучи, грозящие бедой всему побережью. Объявившийся самозванец Картар собрал свое войско и пошел войной на мирных селян. Никто не мог остановить распоясавшегося негодяя, кроме, конечно, могучего Палубника на белом коне.
Палубник, владея магическим жезлом, бесстрашно засел в замке на холме и не показывал носа. Картарово войско окружило замок, но взять его приступом не смогло. Пытались взять измором, но пока у Палубника в руках оставался магический жезл, он был непобедим.
Смекнув это, Картар решил пойти на хитрость. Он самолично, переодевшись конюхом (а переодеваться Картар был мастер), пробрался в замок и, отравив охрану на дверях спальни Палубника, выкрал жезл.
Наутро замок пал, доблестный Палубник был убит и в призрак превращен, а Картар увенчал магический жезл огромным красным алмазом «Глаз Ягуара».
С тех пор глядит он на мир с верхушки жезла и творит зло…
— Невеселая история, что и говорить, — заметил Торп, заканчивая ужин и вытирая рот уголком платка. — Но так как жезл теперь у нас, то и беспокоиться не о чем.
— Кто знает, — беспокойно прошелестел в ответ призрак, — какие еще хитрости таятся в Картаровой голове?
— Какие бы ни таились, а он сейчас абсолютно беспомощен, — безапеляционно заявил Турп.
Но не стоило недооценивать коварства Картара. Он хоть и лежал связанный по рукам и ногам в углу корзины, но голова его от этого хуже работать не стала. Скорее наоборот — стала работать лучше. Он давно уже думал о том, как бы ему выпутаться из этой неприятной ситуации, а к тому же спасти свой магический жезл. Наконец, когда уже казалось, что все потеряно, злодей нашел выход. Глаза Картара зажглись мрачным злорадным огнем, и он поскорее отвернулся к стенке, чтобы остальные не увидели этого торжества.
План был хорош. Оставалось лишь выждать минутку для его выполнения.
Тем временем Сопер устроил шутку. Он стащил у Джона Кишо чернильных орешков и спикировал вниз. Друзья как раз пролетали над Городом-на-Воде, и Сопер, на глазах у изумленной публики, подлетел к дому Бургомистра и на ослепительно белой стене вывел неровными буквами: «Бургомистр — дурак». После чего дал свечку вверх и приземлился на борту воздушного шара, страшно довольный собой.
Эта надпись на стене вызвала в Городе-на-Воде неожиданный резонанс. Дело в том, что Бургомистр, человек необычайно бравый, развернул в городе военную компанию. Он утверждал, что шпионы, сбежавшие из тюрьмы и разрушившие ее, немедленно доставят ценные сведения в свой город и тогда не миновать войны. Какие «ценные сведения» могут доставить эти шпионы, Бургомистр не сообщал, зато предлагал нанести по Городу, что вверх по реке, неожиданный удар. Как ни глупа была идея, но воинственный градоначальник уже начал собирать армию.
Возможно, эти мечты и воплотились бы в жизнь, но тут на стене его собственного дома появилась та самая злосчастная надпись «Бургомистр — дурак», и новость мгновенно разнеслась по городу. Бургомистр потерял всякую популярность и авторитет, армия развалилась прямо на глазах, а жители, как ни в чем не бывало, продолжали заниматься ловлей рыбы.
Горе-полководец потерял сон и аппетит. Он закрасил Соперову мазню, а вместо этого большими буквами написал: «Бургомистр — хороший человек, добрый семьянин и правильный гражданин. Он заботился о благе людей, а вы, ослы, в этом деле ничего не понимаете. Будь моя воля, я бы вас всех в острог упек».
Тут уж жители Города-на-Воде всерьез обиделись на Бургомистра, посадили его в лодку и сплавили вниз по течению.
Но Сопер, конечно, не знал, какие последствия принесет его проделка. Он приземлился в корзине воздушного шара и рассказал друзьям, зачем летал вниз. Все дружно посмеялись, доели ужин, а затем побросали за борт консервные банки и наблюдали, как те медленно тонут в реке.
Шар, подгоняемый свежим ветерком, подлетел к тому месту, где несколько дней назад происходила битва с волками. Все столпились у борта корзины и с волнением рассматривали остатки костра со множеством следов волчьих лап вокруг.
«Пора», — решил Картар, увидев, что все отвернулись и не обращают на него никакого внимания. Он быстро обрезал путы о меч Палубника, лежащий рядом, затем схватил этот меч, на секунду задумался (очень уж ему хотелось пырнуть в спину Торпа и Турпа) и… смелым широким махом вспорол оболочку воздушного шара. Шар издал громкое «Паф-ф», накренился и, теряя газ, начал снижаться…
Никто даже и не понял сразу, что произошло. Всех сильно тряхнуло и бросило на дно корзины.
— Шар! — закричал Торп.
— Оболочка! — закричал Турп.
Хамяк единым прыжком вскочил на ноги и попытался как-то стянуть рваные края дыры, но не тут-то было! Поток ветра отшвырнул его прочь, и зверь полетел вниз, ломая сосны и страшно крича.
Воспользовавшись тем, что Хамяк, падая, выпустил жезл из рук, Картар подхватил магический предмет и, прижимая его к груди, прыгнул за борт. Он все рассчитал точно — прыжок пришелся на середину реки, и злодей остался цел и невредим. Беглец вынырнул, проводил взглядом шар, падающий вниз, и поплыл к противоположному берегу, отфыркиваясь, как морж.
— Ох и молодцы вы, ох и умники, — бормотал он, выгребая на мелководье. — Да только я поумнее вас буду, и скоро вам придет полный и окончательный…
— …Капут! — закричал Картар, выходя на берег и выбивая воду из уха.
А шар пролетел над лесом, сшибая верхушки деревьев, и шум вокруг стоял, как при землетрясении! Наконец корзина зацепилась за какую-то крепкую ветку, хрустнула и развалилась на мелкие кусочки.
Путешественники попадали на землю и разом потеряли сознание от столь сильного удара.
Первым пришел в себя Турп. Он сел, обхватив руками голову, которая гудела, как чугунный колокол. «Сотрясение мозга, не иначе», — подумал сыщик, прикладывая ко лбу широкие прохладные листья лопуха. Боль немного улеглась, и он огляделся.
Полянка была буквально усеяна предметами с разбитого воздушного шара. Среди этого разнообразия в живописных позах валялись Торп, Джон Кишо и Сопер, который так и не воспользовался своим умением летать и не оставил друзей. Хамяка нигде не было видно.
Кряхтя, Турп привел в чувство всех троих, и они принялись обсуждать, что же делать дальше.
— Первым делом, — горячился Торп, — надо поймать мерзавца Картара!
— Картар может и подождать, — отмахнулся Джон Кишо. — Нужно найти Хамяка. Он свалился где-то неподалеку.
— А я считаю, — вступил в разговор Сопер, — что нужно идти в город.
— Поддерживаю Соперку, — сказал Турп. — Он дело говорит. Мы:
а) — без провианта;
б) — без оружия;
в) — без медицинской помощи;
г) — без транспорта.
Чего нам в лесу делать, на ночь глядя? Тем более, что все мы помним местных валков. Давайте поскорее отсюда убираться.
— Но как же Хамяк? — воскликнул Джон Килю. — Я даже стихотворение о нем сочинил. Называется «Ода Джона Кишо о Хамяке».
— Нет-нет, Джон, пожалуйста, только не сейчас! — раздался из-за кустов сконфуженный голос Хамяка. — Я так смущаюсь, когда ты читаешь про меня стихи.
— Друже! — радостно воскликнул поэт. — Да я же ни разу про тебя стихов-то не писал!
— Вот потому-то я раньше и не смущался. А сейчас смущаюсь. И еще, пожалуй, Джон, я прощаю тебе все долги.
— Ну, это уж чересчур, — заявил Кишо, отмахиваясь от Хамяка. — Так не годится!
— Ладно, — вмешался Торп. — Ссориться будете дома.
— Мы не ссоримся, — проговорил Хамяк, вылезая из кустов окончательно. — Мы из вежливости.
И друзья, отряхнув с боков прилипшие сосновые иголки, направились, прихрамывая, к городу.
— Первым делом, — мечтал Торп, — купим сигар и апельсинового ликера. Затем направимся домой, примем ванну. После ванны плюхнемся в кресла и будем покуривать «Монтекки и Капулетти» и потягивать апельсиновый ликер.
Увы, увы! Их мечтаньям не суждено было сбыться. Мы ведь совсем упустили из виду Картара, а тот времени даром не терял. После того, как злодей очутился на берегу, он немедленно отправился в город, в котором к его приходу уже творилось черт-те что.
Весь город собрался на центральной площади для выборов нового бургомистра. Каждый хотел быть градоначальником. В воздухе запахло поголовной дракой.
Коварное сияние ночного Марса стерло улыбки с лиц горожан, вытравило все то доброе, чем были наполнены их души. Теперь на площади стояли угрюмые, мрачные субъекты, разбойники с большой дороги. Но разбойники без атамана. Сейчас они пытались честным путем выбрать его.
— А ну, тихо, — неожиданно зычно закричал Картар, пробившись сквозь толпу и вскарабкавшись на трибуну. — Всем молчать и смотреть сюда! — уверенно продолжил он, подняв вверх магический жезл.
