Андрей Саломатов - Боги зеленой планеты
— И продуктов, — охотно согласился вождь. — Балума хочешь?
— Он нам плот утопит, — ответил Эдуард Вачаганович. — Лучше дай пару кувшинов молока, а балума оставьте себе. Вам он нужнее. Кстати, — вспомнил капитан. — Вы, когда миритесь с соседним племенем, случайно не выкуриваете трубку мира?
— Во-первых, мы никогда не миримся, — ответил вождь. — А во-вторых, я не знаю, что такое "трубка мира" и это, как его..? выкуривать.
— Жаль, — расстроился командир корабля. — А то я сейчас с удовольствием заключил бы с вами мир лет на тысячу.
Строительство плота закончили глубокой ночью. Как капитан и просил, на одном конце были сложены дрова, на другом — продукты, а посредине туземцы выложили из глины небольшую квадратную площадку для костра.
Почти всю ночь племя праздновало воскрешение вождя. Вотамолас хвастал перед соплеменниками тем, что он стал хранителем Священного Огня, демонстрировал потрясенным туземцам зажигалку и говорил льстивые речи в адрес своих гостей. Эдуард Вачаганович с Николаем сидели на почетном месте и объедались вкусными печеными фруктами, а Вася, немного перекусив, снова пустился в пляс с молодыми туземками. Он научил из танцевать мазурку, плясать вприсядку и играть в "ручеек". И только под самое утро уставший штурман вернулся к костру.
— Я смотрю, тебе здесь понравилось, — сказал ему Эдуард Вачаганович. Оставайся, будешь дикарей учить танцам.
— Эх, капитан, — жуя сочный фрукт, ответил Вася. — Еще неизвестно, сколько бед принесет туземцам наш Священный Огонь, но воевать из-за него будут точно. Как когда-то на Земле воевали из-за разных священных реликвий. А в мой "ручеек" молодежь теперь будет играть тысячу лет и только получать от этого удовольствие.
— Возможно, — проговорил Эдуард Вачаганович. — Но если бы я не отдал зажигалку, нас этой ночью обязательно пристукнули бы.
Под утро мармуки разбрелись по своим хижинам, а богоподобные изъявили желание остаться под открытым небом. На всякий случай капитан не спал. Он сидел лицом к костру, подбрасывал в него хворост и держал ружье между колен. Но перед самым восходом солнца уснул и он, да так крепко, что Николай разбудил его только когда туземцы начали разжигать у своих хижин костры.
Провожали богоподобных после долгого и обильного завтрака. Солнце уже стояло прямо над головами, когда Эдуард Вачаганович встал и сказал:
— Баста! Нам пора уплывать. Иначе этот завтрак плавно перейдет в обед, а обед — в ужин.
Богоподобных проводили до плота. Вдоль берега выстроилась вся деревня, мармукские девушки со слезами на глазах махали какими-то тряпочками своему учителю танцев, а охотники потрясали копьями. Спасатели горячо поблагодарили мармуков за гостеприимство и напомнили им об обещании не есть себе подобных. Затем Вася принес несколько горящих головней, разложил на плоту костер и на прощанье крикнул:
— Прощайте, мои дорогие… — здесь он замялся и спросил у Эдуарда Вачагановича: — Капитан, а как правильно: мармучки или мармушки?
— Не знаю, — ответил командир. — Может мармукянки или мармутанки.
— Прощайте, мои дорогие красавицы! — крикнул Вася девушкам, с которыми танцевал всю ночь. После слова "красавицы" Николай хрюкнул и тихо со смехом сказал:
— Да они же на обезьян похожи.
— Ты на дурака похож, однако они тебя называют богоподобным, — ответил штурман, и Николай обиженно отошел на самый край плота.
Вася уже воткнул шест в дно и оттолкнул плот от берега. В этот момент Эдуард Вачаганович неловко перехватил ружье, оно выскользнуло у него из рук и с коротким всплеском нырнуло в воду.
— Ах, черт! — выругался капитан и склонился над водой.
— Волшебную палку уронил? — поинтересовался вождь с берега.
— Да, — ответил Эдуард Вачаганович. — Скажи своим ребятам, пусть достанут.
— Не беспокойся, достанут, — зловеще ответил Вотамолас и распорядился: — Палку достать! — Моментально в воду влетело не менее пятидесяти туземцев, и через несколько секунд ружье было передано вождю. — Богоподобных связать и бросить в святилище, — приказал коварный Вотамолас.
Глава 20
На дереве неудачливым спасателям спалось плохо. Павел Васильевич приказал своим спутникам привязаться веревками, которые были укреплены у каждого на поясе. Но ночь для землян выдалась неспокойной. Им не давали спать насекомые и мелкие зверушки, жившие на огромной дереве. Внизу хищники часто грызлись между собой, рычали и выли от голода или нетерпения. Павел Васильевич часто просыпался, испуганно смахивал мерзких насекомых, хлопал себя по бокам и громко отдувался.
— Ф-фу, какая гадость! И приснится же такое!
— Мне тоже кошмары снятся, — пожаловался Михаил. — Вот сейчас приснилось, будто я — куриное яйцо, а эти зверюги хотят из меня сделать яичницу. Я пытаюсь укатиться от них и не могу. Оттолкнуться нечем. У яйца же нет ни рук, ни ног.
— Разве это кошмар? — вздохнул Павел Васильевич. — Вот мне приснилось, будто я — один из этих хищников, которые поджидают нас внизу. Я смотрю на себя и глазам своим не верю. Пытаюсь подняться на задние лапы, то есть, на ноги, но ничего не получается. И так мне есть хочется, что мочи нет, так прямо кого-нибудь и сожрал бы. А на верху, на дереве сидят три человека. И я жду, когда кто-нибудь из них свалится на землю… Никогда не видел страшнее сна. — Павел Васильевич ударил себя ладонью по шее и жалобно сказал: — По-моему, на этом дереве собрались насекомые со всего леса.
— А мне вообще ничего не снилось, — подал голос Васич. — Коль уж разбудили, давайте что-нибудь рассказывать друг другу. А то висим на дереве как груши, насекомых кормим.
— А чего рассказывать-то? — проговорил повар. — Анекдоты мы в полете все по пять раз пересказали, а новые ещё не придумали. Вот интересно, сколько цивилизованный человек может просидеть на дереве?
— Ничего, наши предки побольше сидели, — ответил Васич. — А ведь в детстве я любил лазать по деревьям. Особенно по яблоням.
— По чужим небось? — проворчал Павел Васильевич.
— Случалось и по чужим, — признался главный механик. Он щелчком сбил с плеча огромного паука и обратился к повару: — А ты расскажи, как тебя выгнали из разведчиков.
Михаил немного помолчал и вдруг признался:
— Да я вообще-то разведчиком никогда не был.
— А что же ты мальчишке врал? — удивился главный механик.
— Это я в педагогических целях, — ответил повар. — Мальчишка достал меня, ну я и ляпнул, чтобы нос не задирал.
— В педагогических целях наоборот, обычно говорят правду, — сурово проговорил Павел Васильевич.
— Я звероловом был, — промямлил Михаил. — Животных на разных планетах для зоопарков ловил. Ну и доловился.
— Ладно, — сказал Васич. — Давай, рассказывай, как тебя поперли из звероловов. Все равно интересно.
— Да уж куда интереснее, — вздохнул повар. Он поудобнее устроился на ветке и вскоре начал свой рассказ: — Звероловом я был хоть куда. Меня посылали на самые опасные планеты, за самыми свирепыми хищниками, но удача все время сопутствовала мне. Восемь раз я должен был умереть в зубах у зверей и все восемь раз благополучно выкручивался. Каких только животных я не видал, вспомнить страшно. Наверное из-за своего везения я и поверил в свою непотопляемость. Начал хвастать, что в рубашке родился, мол, один я десятерых звероловов стою и могу выполнить любое задание, если оно под силу человеку.
— Ну ты и сейчас прихвастнуть любишь, — перебил рассказчика Васич.
— Бывает, — согласился повар, — но только в педагогических целях. Михаил смахнул с лица сороконожку и продолжил: — А однажды меня послали на небольшую планетку в созвездии Лебедя. Никаких особо страшных животных там не водилось, вот я и решил, что задание совсем пустяковое. Помню, я ещё смеялся, говорил, что еду за ежами и черепахами. Вот сын — Илюшка — со мной и напросился. Шустрый такой мальчишка, очень любит зверей, особенно мышей и попугаев. Возьми, говорит, меня пап с собой, я буду тебе черепах к клеткам подносить. Вот и взял я своего десятилетнего сына, показать, какие бывают миры, опять же — космос посмотреть.
Прилетели мы на эту планету, будь она неладна. Я Илье строго-настрого приказал от меня не отходить ни на шаг. Но вы же знаете этих мальчишек, везде свой нос суют. Вот как этот спасатель, из-за которого мы как куры на жердочках сидим.
— Да, пороть их надо как сидоровых коз, — согласился Павел Васильевич.
— Так вот, — продолжил Михаил, — выезжаем мы с Илюшей из корабля на вездеходе. Укомплектованы как полагается: клетки, продукты, рация — все работает как часы.
— Это где же у тебя продукты работают как часы? — перебил рассказчика Васич. — В животе что ли?
— А ты слушай, — ответил повар. — Заехали мы в лес, вылезли, и я занялся своими делами, а об Илюхе совсем забыл. Вот он и набрел на какое-то животное, похожее на нашу росомаху*, но, как потом выяснилось, гораздо более вредное. Я уже пойманных зверушек по клеткам рассовал, как положено погрузил их в вездеход, тут Илья мне и говорит: "Давай, пап, заберем ещё одного зверя. Очень симпатичный, и мордочка у него добрая, как у нашей географички".
