Илья Подольский - Огненная печать
– Ха! Я с ними еще говорить должен! – возмутился он. – Сам подумай, о чем говорить с людьми, которые только и ждут, чтобы подраться с кем-нибудь.
– Н-да, тяжелый случай… – глянув на меня, сказал Антон. – Слушай, Юрка, а ты бы хотел узнать наперед то, что тебя завтра ждет?
– Не понял, как это?
– Ну, допустим, кто-нибудь предскажет тебе завтрашний день… Ты, конечно, не поверишь, но случится именно так, как было предсказано.
– Это она, что ли, нагадает? – показав в мою сторону, засмеялся Юрка.
– Да при чем тут она? – продолжал лукавить Антон. – Ну, скажи честно, ты бы хотел знать, что с тобой будет завтра? Я бы, например, при таком раскладе не прочь.
– Слушай, Красик, тебя бы на моем месте не оказалось, это уж точно, – как-то высокомерно ответил Гислер.
Антон мудро промолчал. Он, наверное, считал, что его миссия важнее, чем просто уколотое самолюбие. В конце-то концов, мы ведь собирались спасти друга. Однако я уже чувствовала, что Юрка потихоньку сдается. Он был так уверен в собственной правоте, что искушение увидеть своих врагов поверженными было сильнее всяких там предрассудков.
– Ну признайся, хотел бы или нет? – не отставал Антон.
– А если я буду знать, что тогда? – наш герой уже стал сомневаться. – Разве я смогу что-то изменить?
У меня больше не было сил молчать, и я на свой страх и риск вмешалась в их разговор:
– Опасность можно предотвратить только лишь в самый последний момент, когда ситуация начинает выходить из-под контроля.
– Вот она! – съязвил Юрка в ответ. – Явилась, не запылилась! И где только таких слов набралась?
Пришлось изобразить из себя обиженную овечку. Впрочем, я уже знала, что произойдет завтра с Юркой. Так что спорить с ним – только время терять.
Вскоре мы разошлись по домам. У меня с Антоном была договоренность созвониться сегодня в полночь. Кое-как расправившись с домашним заданием, я немного почитала, немного посидела за компьютером и вскоре легла. Красильников не позвонил… потому, что мне так хотелось.
На следующий день в школе, ради любопытства, я решила удостовериться, дошло ли до него мое мысленное послание. Спросила, почему мы так и не созвонились, и в ответ получила то, что и ожидала.
– Слушай, Ева, – стал оправдываться Антон, – я не знаю… Спать не хотелось – точно. Но, когда я вспомнил, что надо тебе позвонить…
– Ладно, Антон, я не обижаюсь, – не дослушав его, сказала я.
– Нет, нет, со мной так в первый раз! – не мог угомониться он. – Я просто взял и уснул! Представляешь, даже не раздевшись.
– Я верю тебе, Красильников, – смутно улыбнулась я, почувствовав себя премерзко.
Ведь внушив нежеланный сон, я обманула не кого-нибудь, а друга. Антон даже не заподозрил, что это мои проделки. Но ему все-таки не терпелось узнать, что же произойдет сегодня вечером, как разрешится война двух школ.
У меня появилась возможность загладить свою вину перед Антоном.
– Я все расскажу, но обещай, что ты мне кое в чем поможешь.
– Конечно, – польстила ему моя просьба.
– Так вот, – я старалась говорить быстро. – С виду это будет обычное выяснение отношений. На Юрку будут наезжать, он, конечно же, станет сопротивляться… Но они же старше, а значит, тупее, согласись.
– Да, если б мозгов у них хватало, они б вообще не затеяли все это, – заключил Антон.
– И кстати, их будет не двадцать пять, как вчера сказал Юрка, а всего пятеро. Поэтому не такие уж они могущественные. Понимаешь, их количество заменит качество. Эти парни просто-напросто психи.
– Не понимаю, у них что, оружие будет?
– У них будет желание драться до последнего, – серьезно сказала я, но Антон рассмеялся. – Ты чего?
– Ева, ты мыслишь, как девчонка. Конечно же, никто из них не успокоится, пока кого-нибудь не унизит.
Я, в самом деле, почувствовала себя девчонкой и даже немного смутилась.
– Ладно, короче говоря, – протараторила я, чувствуя, что с минуту на минуту нам помешают, – если мы не вмешаемся, то Юрке сломают два ребра… и я не хочу даже думать о том, как может все обернуться.
– Но как этому помешать? Разъединить их, когда они будут драться? – уже шепотом говорил Антон.
Из другого конца школьного коридора к нам шли Макс, Ольга и Лия.
– Нет, а то и тебе достанется… Знаешь, давай я тебе позже скажу. Надо еще раз все хорошенько продумать, – также шепотом ответила я, и приблизившийся Макс все-таки расслышал последние слова и не поленился подкинуть свою очередную шуточку. Впрочем, надо сказать, что Макс и я уже давно спокойно терпим друг друга.
В классе наши отношения считали странными, и каждый понимал их по-своему. Вот, например, Кирсанова видела в этих частых секретных беседах нечто совсем непростительное. Увидев меня и Антона вместе, она тут же бежала в класс Лии, чтобы поведать ей обо всем, что взбредет в голову. Девчонки уже настолько не могли простить такую засекреченность, что стали даже следить за нами. Что ж, тем лучше. Чем больше людей будет участвовать в сегодняшнем вечернем шоу, тем больше у меня шансов изменить, казалось бы, неизбежное…
Гислер в школе вел себя вполне достойно, почти как герой американского супербоевика.
Мне действительно следовало многое продумать. Во-первых, поскольку сама сцена драки вызывала во мне дрожь и отвращение, надо было успокоить себя. Во-вторых, я сомневалась. Можно повлиять на судьбу одного человека, но если в событии участвуют несколько, то здесь легко ошибиться или напутать что-нибудь.
Я знала, чем Антон может помочь мне. Но слишком двусмысленно это. Когда кудесник и чародейка передавали сарматской девушке украшения, то они строго распорядились: браслет – невесте, пластина – ее мужу. Все странно. Ведь я чувствую, что мне нельзя держать у себя обе вещи. У них разная энергия. Я поняла это сегодня ночью…
Энергия браслета и пластины осуществляется по принципу бумеранга. Магическая сила их удаляется и возвращается, совершая при этом круг. А если попытаться избавиться от них? Ну, скажем, выкинуть их в реку, зарыть в землю или, наконец, расплавить в огне… Ясно, что этими примитивными приемами ничего не добиться. Украшения все равно вернутся ко мне, потому что их тайна еще не разгадана.
Видение из прошлого дало мне четкую подсказку, и я ей воспользуюсь, что бы за этим ни стояло. Итак, решено: пластина будет у Антона – так требуют история и магический ум, заложенный в эти древние украшения.
После уроков Красильников по моей мысленной просьбе пожертвовал милым общением с Лией и, проводив ее домой, пришел ко мне.
– Знаешь, я шел домой, но мне показалось, что ты хочешь меня видеть, – смущаясь, сказал Антон, когда я ему открыла дверь.
– Заходи, – пригласила я. – Сейчас ты все поймешь. И не стыдись так, я не собираюсь отбивать тебя у Лии.
Моя прямота и даже грубоватость, как всегда, удивили его, но через секунду он пришел в себя и перестал стесняться.
– Ух ты, здоровская комнатка у тебя! А это что за рисунок? – указал он на геометрическую композицию, висевшую над письменным столом.
– Это лабиринты моих мыслей, – коротко ответила я и стала говорить о главном: – Антон, давай проведем один опыт…
– Приготовим эликсир вечной жизни? – пошутил Красильников. – Или, может быть, наловим лягушек и сварим смертельный яд?
– Нет, побереги свое воображение, – серьезно ответила я. – Сейчас я напишу на бумаге одно твое действие, поступок, слово, что угодно. Сверну листок, чтобы ты не знал, что я загадала. Этот листок ты положишь себе в карман, а через пять минут достанешь его и прочтешь то, что там написано… Тогда, я гарантирую, ты удивишься так, как еще никогда в своей жизни не удивлялся.
– Интересно… Что ты там задумала?.. – полюбопытствовал Антон, когда я, отвернувшись от него, загадывала то, что он за пять минут выполнит по моему внушению.
– Не бойся, это ничуточки тебе не повредит, – успокоила я.
Он положил листок в карман и рассмеялся.
Затем выражение его лица приняло обычный вид, он стал болтать о школьных пустяках, об учителях, о том, какие бывают у нас неинтересные уроки. Словом, чувствовал себя так, будто он в своем доме, и я его родная сестра, которой можно говорить все, что вздумается. После он сообщил мне о своем намерении поесть и (нагло, если б не искусственно созданные обстоятельства) отправился на кухню, где открыл холодильник, быстро отыскал ветчину, сыр, майонез, кетчуп. Положил продукты на стол, нарезал хлеб и стал, надо заметить, искусно готовить бутерброды. Вообще у меня дома он был впервые и уж точно не мог знать, где что находится. Я изо всех сил старалась не засмеяться, а он все приговаривал:
– Ева, что смешного? Что смешного, я тебе говорю? Вот увидишь, какие здоровские я делаю бутерброды. Пальчики оближешь!
Пока он колдовал над тостером, пять минут истекали. И вот вылетел последний хлебец, как вдруг юный кулинар замер, словно только что приземлился на луну.
– Ева, что я делаю?.. – робко поинтересовался Антон. Боже, каким смешным он был в эту пятую минуту!
