Олег Коряков - Формула счастья
Плавно скользнув над невысокими округлыми сопками в широкую зеленую долину, стратоплан приземлился на бетоне главного сахалинского аэродрома.
Посадочная площадка электролетов располагалась на крыше аэропорта. Но Ярослав поднимался туда напрасно. Отсюда электролёты шли только в город, а ему надо было лететь к Анивскому заливу, в посёлок океанологов.
— Минутку, — сказала какая-то девушка, работница аэропорта. — Видишь, там, у локаторов, стоит маленький «эл»? Он как раз летит к океанологам. Беги, а я скажу, чтобы они тебя подождали. — Из кармана куртки она достала радик.
Пассажиры анивской машины — их было всего двое — поджидали Ярослава у трапа в кабину, о чем-то оживленно разговаривая.
— Это ты с нами? — спросил молодой человек со свежим шрамом на лице. (Во втором, уже седеющем человеке Ярослав узнал своего соседа по самолету.) — Полезай на первое кресло, оттуда лучше все видно.
Они вошли в машину следом за Ярославом. Электролёт круто взял небольшую высоту и пошел над долиной на юг.
Ярослав не успел оглядеться, как понял, что будет подслушивать беседу попутчиков. Они говорили о недавно случившемся в океане.
— Выходит, пострадал один Крылов? — спросил, продолжая разговор, старший.
— Да… А это чудовище — мы его пока так и называем: «монстр Крылова» — после выстрелов Бориса Юрьевича или сбежало, или уплыло умирать. Пока что мы его не нашли. Готовим специальную экспедицию. Ну, этим наши биологи занимаются и, кстати, жена Крылова.
— А сам-то он — что?
— С ним получилось неладно. Этот гад сорвал у него запасные баллоны, основательно повредил оболочку, чуть-чуть не разодрал скафандр. От последних ударов Крылов потерял сознание. А двигатель включен… Так, в бессознательном состоянии, его и подобрали на поверхности. Сработали аварийные автоматы, повернули вверх… Но в общем-то, Крылов отделался легко. Он уже на суше, только врачи не выпускают из-под своего контроля.
Ярославу хотелось не то что запеть — заорать что-нибудь блаженно-радостное и расцеловать этого парня со шрамом.
— Н-да, — задумчиво произнес пожилой, — если Борис Юрьевич не отогнал бы это чудище от товарищей, могло бы получиться худо.
— Могло, — коротко и убежденно подтвердил молодой. Они замолчали. Только сейчас Ярослав ощутил нервный озноб. О каком чудище речь? Что же там случилось, в океанской глуби?.. Отец, отец! Ведь ты мог и не выплыть…
— Но каково открытие! — с воодушевлением сказал молодой.
— Пока никакого открытия, Сурэн, нет, — суховато ответил его спутник.
— Но это же какой-то совершенно неизвестный вид глубоководных!
— Вот именно, — пожилой иронически усмехнулся, — совершенно неизвестный…
Электролет снижался. Из-за густой зелени виднелась стайка аккуратных домиков. За ней расстилалось море.
Ничего в поселке с прошлого года не изменилось. Впрочем, Ярослав не очень и приглядывался — спешил.
Солнце было по-южному щедрым. Бриз с моря нес солоноватую прохладу.
От дома навстречу Ярославу шла мать, тоненькая, стройная, совсем девчонка. Ярослав припустился бегом:
— Ма-ам!
— О, да ты ещё подрос, мальчишка! — Закинув руки, она ласково ерошила его волосы.
— Как папа? Где он?
— Через час будет дома. Пойди выкупайся, вернешься как раз к завтраку.
— Он что, уже здоров?
— Ну, не совсем. — Родным раздумчивым жестом она поправила свои светлые, чуть вьющиеся волосы, — Но будет совсем. — И улыбнулась укоризненно. — Паникеры. Я уже отчитала деда. Мы с ним разговаривали час назад.
— А ты надолго здесь?
— Через несколько дней снова на базу. Вместе с тобой.
— Да?! — Ярослав крепко обнял ее; она расхохоталась. — Я слышал, ты будешь заниматься поисками этого монстра?
— Ого, откуда такая осведомленность?
— А меня ты на поиски возьмёшь?
— Ну как же! Без тебя его, конечно, не сыскать.
Ярослав понял, что не возьмёт. Но все же надо добиваться. Не сейчас. Постепенно. Нужно продумать все подходы. Может быть, ещё удастся завербовать отца в сторонники.
— Но что же все-таки произошло с папой?
— Он сам тебе расскажет, потерпи.
— Ну, тогда я на море…
Она кивнула, с улыбкой продолжая рассматривать сына.
В доме была специальная кладовая для подводного снаряжения. Ярослав выбрал простенькие ласты и легкую дыхательную маску. Неподалеку у него была любимая бухточка. К ней он и пошел.
Лаперузов пролив был спокоен. Лишь у берегов тяжело и медленно плескались волны. Вдали не столько виднелись, сколько угадывались очертания острова Хоккайдо. Триста лет назад провел здесь паруса своей экспедиции неугомонный граф Лаперуз, мореплаватель и ученый, нашедший могилу в просторах Тихого океана. И триста лет назад вот так же, наверное, ярилось солнце, дул солоноватый бриз, и волны мерно и глухо плескались о берег. И триста, и тысячу лет назад…
Ярослав вошел в воду по грудь и нырнул. Мягкая, пронизанная солнцем синева тихо проплывала мимо. На плоских серо-зеленых камнях темнели кругляшки морских ежей. Ярослав ухватился за один камень; тотчас же оттуда выскочил небольшой краб и бочком, бочком прытко побежал по дну. Медленно и плавно скользнула к мидии ярко-синяя морская звезда. Она показалась Ярославу крупной, но он знал, что под водой все предметы кажутся увеличенными. Он поплыл в глубину. Здесь зеленоватый сумрак сгущался, делаясь мутным и таинственным. Что-то большое и лохматое шевельнулось в стороне. Невольный холодок окатил сердце. Однако это был, наверное, просто пук водорослей.
Стайка рыбешек лениво проплыла возле самого лица Ярослава. Глянув вслед им, он заметил небольшого, сантиметров пятнадцати в длину, кальмара. Тот, подобрав щупальца и чуть заметно шевеля хвостовым плавником, уставил неподвижно вытаращенный круглый зрачок на добычу. Ярослав направился к нему — кальмар выбрызнул чернильную струйку и, став бесцветным, исчез в толще водяной темени.
«Как близко подошел к берегу», — подумал Ярослав, сразу же вспомнив гигантских глубинных кальмаров, достигающих в длину двадцати метров. И тут же представил отца в черной миллиарднотонной глуби, недвижной и грозной, скалистое осклизлое дно и неведомое чудище с таким же страшным, как у кальмара, глазом… Ярослав резко взмахнул руками и ринулся вверх, к солнцу…
Отец был уже дома. Он совсем не походил на больного. Они обнялись, двое сероглазых русых мужчин, почти одинаково широкоплечих и рослых. Ольга Андреевна смотрела на них, и глаза её влажнели.
— А завтраком мы тебя угостим морским, — весело пробасил отец. — Вы там, на Урале, сухопутные крысы, видите лишь объедки океанских даров. Идем, сын, на кухню.
«Вот совпадение», — подумал Ярослав, увидя заготовку к завтраку — очищенные мантии мелких кальмаров. Отец подсолил кипяток и, ловко подхватывая, бросал в него сочные полупрозрачные куски. Они розовели и свертывались в трубочки.
Мясо кальмаров оказалось вкусным и нежным, чем-то оно напоминало крабье. Соус, приготовленный из водорослей припахивал морем и… сметаной.
— О, совсем забыл! Я должен был привезти вам посылку. — Ярослав принялся рассказывать о том, какое чудо вывел в бассейне дед.
— Стоп, — остановил отец. — Так ты начнешь прыгать с пятого на десятое. Позавтракаем — будем допрашивать друг друга строго систематически, а мама, — он скосил взгляд на жену, — привнесёт необходимую эмоциональность.
Ольга Андреевна усмехнулась: ещё неизвестно, кого победят эмоции…
В Ярославе всё пело. Так легко и отрадно было ему рядом с этими самыми близкими, самыми родными людьми.
Они проговорили, наверное, часа три. Всё, вплоть до самых незначительных деталей, было интересно каждому. Самым подробным образом расспрашивал Ярослав о схватке на дне океана, и его решимость добиться участия в поисках чудовища всё росла.
Отца очень заинтересовал рассказ о найденном дневнике.
— Вполне может быть, что этот паренёк Седых — тот знаменитый в своё время ученый, на трудах которого, в общем-то, выросли все мы. Он долгое время работал здесь, на Сахалине, потом — в Заполярье. Там он и погиб в конце прошлого века. Я был на его могиле… — Отец прихмурил брови, потом вскинул взгляд на сына. — Так, говоришь, владивостокские архивы? Но в нашем филиале музея, по-моему, тоже хранятся кое-какие материалы о Седых. — Отец потянулся к пульту видеофона.
Хранительница музея, неожиданно юная, ответила, что она с удовольствием познакомит их со всеми документами, но нельзя ли завтра? Отец посмотрел на Ярослава вопросительно, тот ответил умоляющим взглядом.
— А если все же сегодня? — попросил отец. — Причина, впрочем, чисто психологическая.
— Это немаловажно, — улыбнулась хранительница и, чуть помедлив, разрешила: — Приходите.
Но идти в музей Ярославу пришлось одному. Ольга Андреевна просто-напросто не отпустила мужа и возражать ей было бесполезно: на её стороне стояла сама Медицина.
