Дорофея Ларичева - Искры и химеры
«Они знают о нас! Поймают?» – испугалась Дора. Не будет ощущения полета сквозь ночь, диадемы фонарей, сказок и баек в машине, остановок, огромных лучистых звезд в чистом поле над головой, встречи рассвета, новых незнакомых городов, чей воздух так хочется испробовать на вкус…
– Что это было? – обалдело уточнил Гоша, постепенно приходя в себя. – Вы одни так можете? Или многие?
В спину смотрели, боялись лишний раз вздохнуть. Солнце сквозь стекло упорно жарило Дорину коленку, а люк в душном «пазике» не открывался…
– Мы ничего не можем, – покачала головой Маша, щурясь от жгучих лучей.
Дора только сейчас разглядела, что лицо двойника обсыпали веснушки. И у нее тоже есть? В тот миг веснушки показались ей гораздо существенней погони.
– Надо в город, – решил неожиданно Гоша. – Эй, Соколиный Нос, поворачивай, дело серьезное. Когда народа много, я хуже людей чувствую. Вдруг те тоже?
Машина притормозила, дала задний ход и развернулась, чтобы отыскать пропущенную дорожную развилку.
– Прятаться не выход. – Кирилл развернул планшет и вызвал небольшой голографический экран. На нем змеились синие буквы новостных заголовков. И почти все они были посвящены пилигримам и клонам.
«Вторжение пилигримов: что скрывает от нас правительство».
«Ватикан назвал клонирование вмешательством в Божий замысел».
«В Париже прошли массовые акции протеста против опытов над людьми».
«Нами правят пришельцы!»
И много-много еще сообщений в том же духе.
– Нигде не спрячешься! – подытожил Руслан. – Кстати, цивилизация через полтора километра! – обрадовался он дорожному указателю.
Дорофея удивленно застыла. Как она раньше не замечала сходства Руслана с Бетой? Глаза хитрые, волосы темные, чуть вьются, изгиб бровей такой же. И на Борьку, ее первую любовь, похож слегка. Нос вон курносый, любопытный. На шейном шнурке болтается белый блестящий камешек, подчеркивая ярко-коричневый загар.
– Ты рисовать умеешь? – спросила она невпопад.
– Есть немного, – сознался парень.
С ума сойти! Точно, как Борька!
– Ага, немного, – ревниво фыркнула позади Таня. – Он уже год такие портреты на заказ ваяет, отбоя нет от клиентов. А еще аэрографию не только нам, а на все байки мотоклуба Барска! – Она очень гордилась своим другом.
Дора искренне похвалила разрисованные баки мотоциклов, потом прильнула к окну, разглядывая старый, прижимающийся к земле городишко. Потому не сразу расслышала Машку.
– Мы разделимся. Раз-де-лим-ся, – специально повторила для нее ее копия. – Я, ты, Гоша. У нас три мотоцикла. Это может запутать погоню. Встретимся где-нибудь за городом.
– Быть может, – автоматически повторила Дора и только потом очнулась. – НЕТ! Ланс запретил!
– Что твой Ланс?! – разозлилась Маша. – Вы с ним из другого мира. Слушайтесь и повинуйтесь, когда аборигены говорят.
Ребята все как один согласились с Машей, загнали «пазик» на парковку, вытащили мотоциклы, раздали шлемы. Руслан протянул Дорофее шлем. На другом мотоцикле пристроились Лена с Лешей.
– Ты ценнее, с тобой поедем втроем, – обрадовали они ее. – Отсюда до вокзала пять минут. Через десять минут отходит электричка до соседнего города. Там Иркин дядя живет, в аэропорту диспетчером работает. Думаю, решит вопрос с самолетом до Тулы.
Машу отправили с Джоном, то есть с Женей. А Гоше предстояло продолжить путешествие в автобусе.
Дора щурилась от слепящего солнца, поглядывала на редких прохожих, не обращавших внимания на сборы ребят. И все острее ощущала взгляд издалека – опасный, безжалостный, бездушный. Даже в Альфе с Гаммой было больше человеческого, чем в преследующих их незнакомцах.
На электричку они успели. Хорошо, что перрон оказался высоким, им удалось затащить мотоциклы в тамбур последнего вагона за пару минут до отправления. Леша еще билеты купил, шесть штук: им и мотоциклам, как багажу.
Поезд тронулся, покатился. Тудух – тудух – тудух…
Внутри он чем-то напомнил Доре вагоны метро с Земли-1. Разве что не было зеленой бегущей строки под окнами и под потолком и отгороженной приват-зоны для нежелающих, чтобы на них на протяжении всего пути глазели остальные пассажиры. Даже подвешенных под потолком экранов оказалось всего два, и по ним без звука транслировали мультики для очень маленьких.
Чужие эмоции ниточками скатывались в клубки, путались, выкладывали узоры несбыточного и пропущенного мимо, отболевшего и мучившего по сей день.
Вон едут дачники, заботы у них мелкие, точно молоденькие ростки. Старушка читает газету, превозмогая боль в суставах и нечто тяжелое в глубине души, мучающее до слез, но слишком личное, чтобы показывать другим. Молодой мужчина задумчиво вяжет узелки на желтой засаленной веревочке. Что-то обдумывает, переживает, не в силах принять верное решение. Ребенок играет в приставку – абсолютно счастливый и беззаботный. Компания молодых ребят, вряд ли старше Дориных спутников, собралась в поход. Разложили под лавками рюкзаки, вызвали в воздухе голографическую карту и самозабвенно обсуждали маршрут похода…
Было неуютно сидеть на скользком деревянном сиденье. Руслан караулил в тамбуре мотоциклы. Леша с Леной не были настроены на общение. И Доре пришлось созерцать однообразный пейзаж – слева лес, справа медленно исчезающий за дачными участками и полями город.
Вскоре город остался далеко позади, лес закончился, и смотреть стало вообще не на что – поля, поля, поля…
Электричка везла их часа полтора. Дора потеряла счет времени, прислушивалась к окружающему миру. Машка была далеко, с ней пока все в порядке.
Чувство опасности навалилось резкой тяжестью на плечи, резануло мгновенной темнотой в глазах. Поезд как раз остановился на перроне под уродливым пешеходным мостом. Люди двигались внутри его бледно-зеленой гофрированной трубы, точно рыбы в аквариуме. Приходивший к девушкам Руслан снова поменялся с Лешей, отправился караулить мотоциклы. В конце вагона заголосил ребенок…
– Тревога! – По спине пробежали мурашки, закололо в локтях.
Дорофея поднялась со скользкого лакированного сиденья, выглянула в окно. Лена успокаивающе положила руку на плечо.
– Выходим?
Некуда бежать. Их было шестеро. Четверо материализовались в дальнем конце вагона – молодые, высокие, отлично сложенные, точно сошедшие с обложек модных журналов. Мигрантка вдоволь налюбовалась яркими картинками в салоне красоты перед прибытием Левашова в Барск.
Они смотрели на нее, как смотрит на интересного жука энтомолог, будто пытались отнести к какому-то виду насекомых. Как изучают новый кибер-вирус работники лабораторий безопасности в макросети, разлагая на строчки программного кода. Такое отношение обезоруживало и унижало одновременно.
Двое других подобрались сзади, войдя в ближайшие двери. На вид ровесники Ники, лет по тридцать, не больше. Невысокий брюнет в простой синей рубашке навыпуск и полноватая женщина в желтом сарафане и соломенной шляпе.
– Заставила ты нас побегать, уважаю. – Женщина плюхнулась на сиденье напротив и принялась обмахиваться шляпой. Коротко стриженные светлые волосы прилипли к высокому лбу, на проборе обнаружились неприкрашенные темные корни. Запахло потом и духами.
– Поднимете шум, пожалеете, – предупредил мужчина, почесал переносицу и надел очки, разработанные Робертом.
Четверо остались стоять, перекрывая мигрантке пути к отступлению. Кто они? Мужчина и женщина психологи. А ребята наверняка сенсы, не ее умишка уровень, она их даже не ощущает. Надменные, прекрасные, будто статуи греческих богов. Лишь отстраненное любопытство сочилось из пор их идеально ровной кожи.
– Поговорим? – призвав все самообладание, решилась Дора. Страх ее они увидели, пусть увидят и намерение бороться. – Я вас не звала. Зачем пришли?
– Девочка, такие, как ты, должны быть под присмотром. – Женщина покачала головой, положила шляпу на колени. – Твоя наставница расстроена вашим побегом и прислала за тобой. На следующей станции ты тихо попрощаешься со спутниками и поедешь с нами.
– За такими, как ты, охотятся, девочка, – добавил мужчина в очках, игнорируя рассерженные взгляды Дориных друзей. – Побег был глупостью. Съемки фильма подходят к концу, Ника отвезет тебя к Лансу в Москву потом в Барск.
Звучало правдоподобно. Будь эти двое без сопровождения, Дора бы наверняка поверила, еще и извинилась за собственное поведение. Но колючие взгляды (Кого? Солдат? Наверняка солдат!») не давали почувствовать себя в безопасности.
Мужчина с женщиной переглянулись. Точно – в связке с Машей и Гошей она обнаружила именно эту парочку! Значит, за Машей отправились еще двое. А с ними едут и нелюди. Именно нелюди! Девушка подобрала подходящее слово к застывшей четверке. Пассажиры вагона на них никак не реагировали – значит, солдаты отводили взгляды. Кричи, моли о помощи – люди не услышат, не подойдут.
