Дорофея Ларичева - Искры и химеры
Шли годы, прошлая жизнь медленно тускнела, затмеваемая новыми событиями и переживаниями. Талантливый юноша быстро делал карьеру. На двух континентах Константина знали под прозвищем Безглазый. Он стал вначале членом преступной организации, а затем и тайного Общества Зари Нового Дня, лично познакомился с магистром Орэфом…
Идеи Общества восхитили, захватили его. Он одобрял сохранение технологий от недостойных, способных извратить их, как однажды сделала в Костином мире Пятерка, а здесь – помешанные на войне экспериментаторы. Он мечтал о новом человечестве – более сильном, выносливом. Здоровье бывшего бродяжки слабело, и юноша все чаще мучился от болей в ногах и кашля. Местные врачи разводили руками, назначали травяные настои и мази. Толку от них было слишком мало.
К семнадцати годам Константин перестал искать следы Пятерки. Зато собрал свою команду волшебников – одаренных людей, среди которых были мигранты, трудился по заказу Общества, создавал шпионскую сеть, воровал технологии, информацию, зарабатывал деньги контрабандой. Потом ему поручили курировать особый проект.
Послушные Орэфу врачи пытались создать из беспризорников совершенных людей. Тщательно отобранным мальчишкам и девчонкам «подправили» восприятие вначале хирургическим или химическим путем, а потом усилиями сенсов и психологов. «Улучшенные» дети не знали страха и боли, почти не нуждались во сне, сами стали немного сенсами. И команда Константина принимала во всем этом активное участие.
Но разочарование пришло быстро. Чем выше поднимался молодой человек по лестнице власти Общества, тем глубже узнавал его подлинные цели, тем меньше желал помогать.
Он сбежал в иной мир, достигнув слишком многого для двадцатидвухлетнего парня, сбежал, когда почувствовал – сам становится таким же, «улучшенным». Постоянное общение с ними меняло сознание даже обычных людей, не то что его – чувствительного…
Воспоминания сморщились пожелтевшей бумагой, облетели пеплом. Теперь он, Ланс Шамин, наступил на старые грабли, встретился с прошлым, и что обидно – даже не его прошлым. Во тьме противорадиационного бункера мальчик Лансемас вобрал в себя сознание Константина, его память, стремления и чувства, но не стал им в полной мере, не лишился индивидуальности. Это было скорее слиянием двух искр, породившее новое существо – Ланса.
Он прошелся по залу, заглядывая в голографические мониторы, рассмотрел эмблему Общества на стене – два щита. На левом из глубин бушующего моря поднималась огнедышащая гора. На правом над уснувшим вулканом вставало солнце – символ возрождения пережившего катастрофу мира.
– Тут целая армия. Зачем тебе я? – спросил он Вителя.
Тот с нескрываемым удовольствием обвел взглядом своих подчиненных, сделал шаг к пленнику.
– По двум причинам. Во-первых, с тобой удобно работать. Во-вторых, ты меня хорошо знаешь, мог догадаться и выдать властям. А в-третьих, – он неприятно улыбнулся, – ты пока единственный оживший переселенец из тела в тело. Ты ценен. Ах да. – Улыбка отца Ксаны стала еще шире. – Тебя ждут твои подчиненные – взрослые клоны с улучшенным сознанием – мои химеры.
– Не боишься, что они сами тебе мозги отформатируют, сделают такими же, как они? – Ланс кивнул влево, где химер было больше. Он тронул пальцем экран. Рука свободно прошла сквозь голограмму, но от прикосновения молодого человека синее полотно покрылось рябью.
– Сегодня ваша любимая Ника Ильина вошла в их число, – ошарашил его Витель. – Быть может, не она одна. За девочками выслана команда. Я бы поработал с миром Дорофеи. Не сейчас, – наслаждаясь паникой юноши, добавил он. – В будущем, когда разберусь здесь.
– Ах ты, гад! – разозлился Ланс. Однако не дернулся, не накинулся с кулаками на собеседника. Глупо так поступать в присутствии нескольких десятков сенсов.
За этот удар он пока не может дать сдачи. И так после прошлого поединка второе новое тело примеряет.
– Знал, что ты благоразумен. – Мужчина похлопал его по плечу. – За тобой должок за прошлые дела. Ты подставил меня перед магистром, сорвал выгодную сделку. Из-за твоих просчетов я ушел раньше времени.
– Я помог тебе сбежать, – напомнил юноша. – Ты решил возродить Общество? – обреченно поинтересовался он. С каким бы удовольствием он поквитался с этим мерзавцем!
– Удобная штука, – согласился Витель. – Орэф, кстати, тоже здесь, правда, уже не магистр, а консультант. Теперь еще ты. Только… – Он обернулся к химерам, сине-зеленые отсветы экранов придавали его лицу болезненный цвет. – Я не могу постоянно надеяться на Ксану. Ее дар нужен мне для иных целей. Поэтому…
Он кивнул. И вокруг головы Ланса будто сомкнулись раскаленные клешни, вскрывая череп болью, подавляя его Я.
9 августа. Где-то в Центральной России. Орэф
Солнце едва-едва показалось над лесом. Траву и деревья осыпала крупная роса. Она стекала с листьев орешника, с глянцево-гладких дубовых, сияла россыпью драгоценного бисера на иглах молоденьких сосенок. Паутинки, вестницы скорой осени, оплетали высокие травы и кусты по обочинам тропинки, которую устилала старая хвоя вперемешку с мелкими шишками. Где-то очень далеко пели птицы, радуясь восходу солнца, на грани слышимости простучала по рельсам электричка.
Если смотреть на мир зрением сенса или через специальные очки, сквозь привычную реальность проступали древние легенды, в которых мир населяли духи, таинственные существа, а каждый стебель дышал жизнью и откликался на человеческий зов. Из земли красно-коричневыми ростками поднимались глубинные излучения. Они тянулись вверх на пару ладоней, извивались, распускались крупными цветами, чтобы потом раствориться в воздухе. Говорят, по их оттенку и интенсивности теперь ищут полезные ископаемые.
Биение жизни чувствовалось повсюду. В почве угадывалось копошение червячков, личинок. Деревья стояли сосудами мерцающего зеленого цвета с медвяно-желтыми прожилками, по которым текли соки. Огненно-красный зверек, видимо белка, прошуршал и скрылся в листве, оставляя медленно тающий энергетический след.
Люди – коконы света с горящими внутри искрами душ – разноцветных, переливающихся, мерцающих – собрались в стороне, терпеливо выжидая заключения важного гостя из столицы. За ними, сгрудившись, точно скот, маячили водянисто-желтые тени химер. После стольких усилий сенсов клоны могли мало-мальски стоять, слушаться простейших приказов. Командные коробки на спине каждой химеры уже отключили, сейчас подопытных выстроят в цепочку, привяжут к веревке и потянут сквозь аномалию – пробуждаться.
Захватив добрую треть поляны и старой просеки, дотянув до давно не хоженной тропинки, аномалия пылала синим пламенем, взмывала вверх и гасла, выплескивая над лесом желтые сигнальные огни. Отчего любопытным ученым захотелось назвать ее «пирамидой», Орэф не задумывался, он просто подпитывался силой.
Консультант Общества Зари протянул к этому пламени руки, купаясь в смертельных для обычных людей энергиях, потом погрузился в синий фонтан целиком, с наслаждением прикрыл глаза.
Сейчас невозможно представить, что всего месяц назад он был готов смириться с очередным провалом, уйти в другой мир, но тут случилось отключение метеоритов. Устроенное Робертом Ноэлем светопреставление вызвало столь сильные возмущения в магнитном поле Земли, что самого Орэфа едва не развеяло на атомы. А когда пилигрим пришел в себя, обнаружил невиданно щедрый дар: сотни аномалий в считаные дни – устойчивых, глубоко вгрызающихся в пространство и, самое главное, эволюционирующих. Идеальные условия для его задумки!
– Так мы верно вычислили, она нам подходит?
«И этот не уймется!» – с неприязнью подумал он, когда слишком услужливый болван-лаборант решился его окликнуть. О создании воинства могут знать лишь избранные. Надо будет потом попросить Вителеву дочку подчистить память всему персоналу. Нечего гонять Марину по пустякам.
– Подходит.
Чтобы выбраться на воздух, пришлось напомнить себе о всей важности собственного предназначения. Лаборанты уже готовили плотную веревку для химер.
– Не нужно, – остановил он их. – Я сам проведу.
Орэф приблизился к молодым парням и девушкам, слишком идеальным и красивым для обычных людей. Пожалуй, в этот раз генетики перестарались. Но для целей Ильи и Вителя внешний облик немаловажен. У этих еще и кожные покровы модифицированы, содержат вещество, сходное по прочности с паутиной.
Мысленно он позвал ребят, поманил набором простейших чувств: голодом, болью, усталостью. Химеры сделали первые неуверенные шаги по траве и дальше – в аномалию. Эти не рассыплются на атомы в первые минуты, выдержат, зато синее пламя напитает их, изменит химию тел, пробудит мозг.
