Кирилл Кащеев - Хадамаха, Брат Медведя
– Дядька Пыу! – немедленно оживился Хадамаха. – Так теперь и тойон храмовой команды, и Богдапки, и сам Содани – все они у вас вот где! – и под нос десятнику сунулся крепко сжатый кулак, размером с голову самого Пыу. – Хоть одним глазком бы поглядеть, как они перед вами-то трясутся!
– Как-нибудь… в другой раз, – дрожащим пальцем деликатно отодвигая кулак Хадамахи от своего носа, сказал Пыу. – Мне спешить надо – думаешь, у меня только и дел, что мальчишек во дворец водить? У меня, между прочим, важное поручение, не всякому доверят! Вот тебя сейчас сдам… – он быстрым шагом миновал запруженную народом площадь перед храмом и свернул к изящному дворцу из бело-голубого льда, – и отправлюсь… – он воровато огляделся, не слышит ли кто, и все-таки не выдержал, похвастался: – В кузнечную слободу! Между прочим, настоящую жрицу арестовывать! Ну что встал, проходи давай! – Пыу ткнул Хадамаху кулаком в спину, подталкивая его к узенькой дверце в боковой стене.
Мальчишка невольно шагнул через порог – и круто повернулся к Пыу.
– Какую еще жрицу? – настороженно спросил он.
– А, молодая какая-то, видно, не угодила чем… – небрежно отмахнулся щуплый стражник.
Одну совсем молодую жрицу Хадамаха видел – и остановилась она как раз в кузнечной слободе! Вместе со своим раненым приятелем… и тем самым тощим хант-маном, которого он только что видел на кладбище!
– Да хоть и молодая – как обычный стражник может жрицу арестовать? – с явным сомнением в голосе протянул Хадамаха. – Долбанет она вас, дядька Пыу, Огненным шаром промеж ушей…
Пыу невольно присел, прикрывая обеими руками голову, но тут же выпрямился.
– Авось и не долбанет, – неуверенно пробормотал он. – Говорят, Огнезапас у нее того… потратила, а пополнить не успела. – Он вдруг выкатил глаза, вытянулся в струнку и пролаял, захлебываясь, как собака в нартах: – Приказы Храма не обсуждаются!
– Только очень медленно выполняются, – отчеканил жесткий женский голос.
Обернувшись, Хадамаха увидел жрицу-фанатку, обещавшую устроить ему встречу с Содани. Хотя сперва он ее даже не узнал. Недавно совершенно голубые волосы жрицы теперь казались полосатыми – столько в них проявилось тонких черных прядей. Хадамаха украдкой огляделся по сторонам – многочисленные жрицы, деловито сновавшие по ледяному залу с колоннами, все как одна были «полосатыми». Хадамаха с трудом сдержал усмешку: он-то думал, слухи это, что все жрицы волосы красят, а выходит – правда! Только с чего они вдруг краску посмывали?
– Вам, милейший, есть чем заняться? – ростом жрица была не выше щуплого Пыу, но каким-то образом умудрялась смотреть на него сверху вниз, даже не поднимаясь в воздух. – Вот и отправляйтесь! А ты, мальчик, иди за мной! – Она повернулась и, не оглядываясь, быстро пошла между ледяными колоннами, в полной уверенности, что Хадамаха последует за ней.
Парень с сожалением посмотрел вслед кинувшемуся выполнять приказ Пыу. Жрица в кузнечной слободе, которую должен арестовать Пыу, интересовала сейчас Хадамаху больше, чем встреча с самим Содани. Ему отчаянно хотелось последовать за щуплым стражником, но нарушить прямой приказ жрицы он все же не осмелился. Иначе «Огненный шар промеж ушей» запросто мог получить сам. Благоразумие победило – в три широких шага Хадамаха нагнал быстро удаляющуюся женщину.
– А ты не такой дурак, каким кажешься, – отрывисто бросила жрица, косясь на пристроившегося чуть позади нее мальчишку. После недолгой паузы добавила: – Иначе спросил бы, почему у меня волосы почернели.
– Чего тут спрашивать? – самым простодушным тоном ответил Хадамаха. – Ясно же – покрасила их госпожа жрица! Мода, наверное, теперь такая, в черный цвет краситься, – он кивнул на снующих мимо жриц и с неуклюжей любезностью добавил: – Госпоже жрице очень идет!
Жрица аж споткнулась. Кинула на Хадамаху взгляд, проверяя, действительно ли он верит, что все жрицы покрасились в черный цвет, – и хрипло рассмеялась:
– Все-таки дурень! Запомни, таежный, – ни у одной жрицы на всей Средней земле Сивир на самом деле нет чисто голубых волос! – Она слегка понизила голос: – Даже у Снежной Королевы и верховных! А верховная Айгыр терпеть не может, когда человек представляется не тем, кто он есть на самом деле!
– Я-то ей на что сдался? – жалобно проныл Хадамаха. – Зачем она к нам в Сюр-гуд прилетела?
– Да уж не с тобой встречаться! – резко хмыкнула жрица. – Просто я сказала, что нашла перспективного игрока, и попросила ее устроить тебе встречу с Содани. Госпожа Айгыр в каменном мяче толк понимает, а уж верховной, понятно, этот гордец Содани отказать не смог. – Из зала с ледяными колоннами она свернула в молочно-белый коридор в глубь дворца.
– Покорнейше благодарим достославных жриц за заботу! За то, что они это… ну, развивают… и еще сохраняют… это… наше наследие… древнее боевое искусство сивирских богатырей… – мучительно вспоминая обрывки речи их тойона перед городскими богатеями, пробормотал Хадамаха.
– Кому оно надо, ваше боевое искусство, в эпоху Огненных шаров! – фыркнула жрица. – Нам просто нравится смотреть игру! Жрицы Голубого огня получают все, что им нравится – пока в один прекрасный и очень яркий День Голубой огонь не получает их самих! – с горькой усмешкой закончила она. – Слыхал небось – для жриц кладбищ не бывает! – Она вдруг остановилась и уставилась на Хадамаху недобрыми глазами, в которых отчетливо вспыхивали сапфировые искры. – Поэтому если ты испортишь мне удовольствие отыскать нового игрока… – на каждом слове тыча ему в грудь тоненьким пальчиком, отчеканила она. – Если окажется, что ты не так хорош, как прикидываешься… я тебя испепелю, понял? Пошел! – резко распахивая маленькую, почти невидимую на фоне ледяной стены дверцу, скомандовала жрица.
Низко пригнув голову, Хадамаха переступил невысокий порожек – и тихо охнул, не сумев сдержать изумленный возглас. Он стоял на краю самой настоящей медной игровой площадки, разве что маленькой, да еще вместо обычного темного Ночного неба над ней смыкался молочно-белый ледяной купол зала.
– Так это вот большое, которое в дверь не пролазит, – и есть ваша находка, госпожа жрица? – раздался насмешливый голос, и, оглянувшись, Хадамаха увидел Содани.
Свиток 10,
где мужчины меряются силой и ловкостью владения каменным мячом и разносят все вдребезги
– Я тоже в эту дверь не пролезаю, – гулко, как каменная осыпь по горному склону, пророкотал Богдапки. Прислонившийся к краю медной площадки Кремень-старик вблизи еще больше походил на старый утес, каким-то шаманством научившийся двигаться и говорить. – А мальчика я в игре видел – хороший мальчик! Умненький – меня, старика, надул. – Богдапки усмехнулся в седые усы. – Эй, я тебя тогда не сильно придавил?
– Не-е, – расплываясь в дурацкой улыбке, протянул Хадамаха. – Это ж честь какая – когда сам Богдапки валится! – и после недолгой паузы добавил: – На тебя…
– А когда сам Содани вылетает – еще большая? – недобро выдохнул Содани, продолжая размашисто перебрасывать с руки на руку каменную гирю. Руки его равномерно сгибались и разгибались, пот катил по лицу, капая на голую мускулистую грудь под распахнутым меховым халатом.
Гирька не велика, прикинул Хадамаха, ему самому таких надо штуки четыре – если жонглировать. А если качаться – так полную авоську. На фоне могучего Богдапки Содани выглядел хрупким, как мальчишка. Только вот лучшим игроком Дня был именно он…
Содани натужно опустил гирю на пол и выпрямился, двигаясь легко и изящно, как танцор. В его движениях не было ничего общего ни с грозной медлительностью Богдапки, ни с неуклюжей стремительностью самого Хадамахи. Скользящий шаг – и лучший игрок в каменный мяч очутился перед Хадамахой, утирая лицо шитым полотенцем и без стеснения разглядывая мальчишку в упор. Хадамаха восторженно уставился на Содани в ответ.
– Умненький, говоришь, – тихонько фыркая, повторил Содани.
– Тойон городской команды его очень хвалит, – торопливо сказала жрица, невольным жестом кладя Хадамахе руку на плечо. Словно стараясь защитить мальчишку от презрительно-недобрых глаз великого игрока.
Содани скользнул по ней равнодушным взглядом, как по пустому месту, и отвернулся. Жрица потерянно уставилась ему в спину, не веря, что это именно ее только что так высокомерно проигнорировали.
– Ты всерьез хочешь доказать мне, что успехи этого таежного дурня на прошлой игре не случайны? – вальяжно усевшись на единственную зрительскую скамью и беря ожидающую его на столике чашу с кумысом, спросил Содани. Обращался он только к Богдапки, будто никого другого тут и не было.
– Мелковат ты, Содани, для моих доказательств, – разглядывая собственные кулаки – каждый размером с хороший валун, – добродушно рокотнул Богдапки. – Попробуем – узнаем, на что мальчик способен.
