Брайан Дэвис - Воспитание драконов
— Не переживайте, — сказала мама Билли. — Это не ваша вина. Мы, похоже, легко отделались.
Полицейский обратился к Билли, смерив его взглядом с ног до головы:
— Почему он загорелся, сынок? Ты что-то в него кинул?
Билли взглянул на мать, на Бонни, а потом снова на полицейского. Он не знал, что отвечать, поэтому просто передернул плечами и сказал:
— Он достал меня.
Полицейский задумчиво пощупал подбородок, очевидно пытаясь уяснить смысл его ответа, но потом махнул рукой в направлении городской окраины.
— «Скорая» должна приехать с загородной станции, но застряла, наверное, где-нибудь в пробке. Вы пока подождите тут, а я подойду к мужчинам. — Он ободряюще улыбнулся и поспешил туда, где валялись неудавшиеся герои.
Пока мама осматривала голову и шею Бонни, Билли наблюдал за полицейским, суетившимся возле двоих поверженных. Он опустился на колени и поднял брючину на ноге раненого, а водитель грузовика тем временем уже медленно вставал на ноги, тряся головой, чтобы в ней прояснилось. Затем полицейский ненадолго оставил их и побежал к своей машине. Пробегая мимо Билли, он объяснил:
— Я только возьму аптечку и вернусь. Не дождешься эту «скорую помощь».
Но не успел он уйти, как прохладный ветерок донес до них далекое завывание сирены. Бонни подняла голову с рубашки Билли и сквозь всхлипы проговорила:
— Нельзя… чтобы они меня… осматривали.
Мать Билли отступила на шаг назад и пригладила спутанные волосы.
— Верно. Да и нам нужно в аэропорт. В самолете у нас есть аптечка. Думаю, к тому времени она уже совсем придет в себя.
Тогда Билли без лишних слов усадил маму и Бонни в машину и собрался было сесть сам, но тут взгляд его снова упал на двоих раненых, и он решил, что нехорошо будет уехать, не поблагодарив их.
— Сейчас вернусь! — крикнул он, отмечая, что язык стал болеть меньше.
Подбегая, он заметил, как неподалеку на дороге что-то светится. К тому времени тучи толстым серым одеялом закрыли небо, так что он удивился, откуда было взяться свету. Он наклонился и поднял небольшой камешек размером с двадцать пять центов, по форме напоминающий приплюснутый мяч для гольфа. Но вместо крохотных ямочек он имел гладкие шестиугольные грани шириной с ластик и сквозное отверстие на одном из концов — наверное, для цепочки, чтобы носить его, как кулон, на шее. Его черная сердцевина была заключена в оправу из искусственного хрусталя, и одна из граней производила явное, хотя и слабое, свечение. Тусклый мерцающий лучик отбрасывал тени на ладонь Билли, образы призрачных танцоров на застекленной сцене.
Несмотря на вновь усилившуюся боль во рту, он должен был поинтересоваться насчет камня.
— Это не ваш? — спросил он, показывая камень водителю грузовика.
— Впервые вижу, — ответил тот, потирая затылок.
Полицейский только что вернулся и стоял на коленях возле старшего мужчины, который до сих пор сидел на земле, придерживая закатанную штанину.
— Это не ваше? — спросил их Билли, держа камень между большим и указательным пальцами.
— Нет, — ответил раненый. — Я не ношу украшений.
Полицейский достал из аптечки бинт, посмотрел на Билли и покачал головой.
Билли показал камень и нескольким прохожим, что стояли рядом, развлекая и подбадривая раненых разговорами.
Ни один из них камня не признал. Тогда он опустил находку в карман и произнес, обращаясь к мужчинам:
— Я вам очень благодарен за то, что вы попытались сделать. Это по-настоящему опасный тип.
— Не стоит благодарности, — сказал водитель грузовика. — Жаль, что мы его не поймали.
Не зная, как закончить разговор, Билли неловко махнул рукой на прощание и поспешил обратно к «фольксвагену», возле которого уже собралось двое-трое зевак, беседующих через опущенное водительское стекло с его мамой и с Бонни. На обратном пути он почувствовал, что боль во рту снова начинает стихать. Хорошо! Я бы долго не вынес без воды! Интересно, почему то болит, то не болит?
Билли прыгнул на переднее пассажирское сиденье и захлопнул за собой дверцу.
— Давайте трогаться, пока полицейский не видит. А то нам некогда отвечать на его вопросы. Сирена уже совсем близко. Может быть, за всей этой суетой он и не заметит.
Наскоро попрощавшись с доброжелателями, мама подняла свое стекло. К тому времени дорога впереди была уже свободна от машин.
— О, пожалуйста, заведись на этот раз, — попросила она, поворачивая ключ зажигания. Сзади что-то жалобно заскрежетало и умолкло. Потом снова — но тише и слабее, поскулило, как больной щенок, и опять все стало тихо.
Билли оглянулся и посмотрел в заднее стекло.
— Попробуй еще! Полицейский пока не видит, но водитель грузовика бежит сюда! — Но не успела мама повернуть ключ, как он схватил ее за запястье. — Нет! Подожди-ка!
Она взглянула в зеркало заднего вида:
— А почему у нас открыт багажник?
Бац! Громкий удар металла о металл заставил всех вздрогнуть.
— Давайте! — донеслось сзади.
Обернувшись, они увидели, что водитель грузовика машет им рукой. Очевидно, он сделал что-то с двигателем и захлопнул багажник.
Поворот ключа — и мотор, дважды чихнув, наконец-то возродился к жизни. Мама Билли помахала водителю грузовика и тронулась с места, на этот раз стараясь не снимать ногу с педали газа.
— Билли, ты помнишь номер главного телефона аэропорта?
— Конечно.
— Позвони и предупреди службу безопасности. Опиши им машину и попроси поставить охрану возле папиного самолета.
Билли сделал глубокий вдох и медленный выдох. Затем обернулся и посмотрел на Бонни. Она сидела свернувшись калачиком и привалившись одним плечом к спинке сиденья. Ее веки были плотно сжаты. Видеть, как ей больно, было ему словно ножом по сердцу.
Сотовый телефон валялся на полу. Схватив его, он набрал номер.
— Я уже звоню, мам. Будем надеяться, что я не опоздал.
9
Дочь Хартанны
Когда они прибыли в аэропорт, Билли внимательно оглядел подъездную дорогу и автостоянку: нет ли где «кадиллака» Уиттиера? Не видать. Не считая двух полицейских машин у ворот, на стоянке находились всего несколько автомобилей, припаркованных на большом расстоянии друг от друга. Они оставили машину возле терминала, и все втроем двинулись к дверям. Билли хотелось пуститься бегом — первым найти папу, увидеть их самолет, убедиться, что все в порядке. Но коробка и книга, которые он нес в руках, принуждали его ступать осторожно. Он не видел даже собственных ног, не говоря уже о бордюрах. К тому же мама и Бонни шли медленно и прихрамывая. Бросить их было бы не по-мужски. И он довольствовался тем, что тащился рядом и высматривал охотника.
Как только они вошли в терминал, мама сразу направилась к стойке охраны. Ее хромота была уже почти незаметна. Можно было скорее отнести ее на счет попавшего в туфлю камешка, чем вывиха лодыжки. За столом сидел Мэнни, начальник охраны аэропорта. Сколько Билли его помнил, приятный старикан, но иногда Билли казалось, что он совсем не в курсе современных требований к безопасности в аэропортах.
Завидев подходящую маму Билли, Мэнни поднялся.
— Здравствуйте, миссис Баннистер.
— Мэнни, Джаред здесь?
— Нет, миссис Баннистер, — ответил Мэнни, подтягивая свою наплечную кобуру и выходя из-за стола. — Он недавно уехал. Как только ваш сын позвонил, я послал человека в ангар, но там никто не видел машины, о которой он говорил.
— Можно нам пройти к самолету?
— Конечно. Я сам вас провожу. Только позвоню сначала моему человеку, спросить, все ли в порядке.
Мэнни снял трубку телефона и набрал двузначный номер.
— Джерри? Как там? Хорошо. Ты обыскал самолет? Отлично. Я веду миссис Баннистер. — Он положил трубку и взял тележку, стоявшую за стойкой. — Идемте.
Когда Билли опустил коробку и книгу на тележку, взгляд его упал на обложку книги. Старая, ветхая кожа была покрыта сетью мелких трещин, сквозь которые едва проступали буквы. Ему трудом удалось их разобрать: Fama Regis. Хм, когда папа показывал мне книгу, я не видел названия. Надо запомнить, чтобы потом спросить у него, что это значит.
Взявшись за ручку тележки, Мэнни повел их через зал ожидания к выходу на противоположной стороне. У фонтанчика возле дверей Билли задержался, чтобы хлебнуть прохладной воды, а потом бросился догонять остальных.
Когда они снова попали на улицу и холодный ветер захлопал в его тонких коротких рукавах, Билли сцепил руки на груди и стал зябко потирать плечи. За всеми этими событиями он и не замечал отсутствия свитера, но теперь жалел, что не прихватил из дому еще что-нибудь потеплее. Ну да ладно, зато его свитер очень пригодился Бонни. Он посмотрел на нее. Бонни шла, опустив голову и прикрыв веки, так что он не мог разглядеть ее выражения, но сжатые скулы и морщины на лбу выдавали ее боль. Билли снова сцепил руки и поежился. Почему боль Бонни так отзывалась у него в сердце? В конце концов, они были едва знакомы. Их связывали только какие-то таинственные драконьи предки, а у него было чувство, что он знает ее целые столетия, как будто их случайная встреча на школьном дворе дала толчок приключению, уходящему корнями в прошлое, как само время.
