Джоан Роулинг - Гарри Поттер и филосовский камень
Дорогой Гарри, Я знаю, у тебя нет занятий в пятницу днем, и почему бы тебе не заскочить ко мне на чашку чая в районе трех? Хочу услышать все о твоих успехах на первой неделе. Пришли ответ с Хедвиг.
ХагридГарри одолжил у Рона перо, нацарапал
«Конечно, приду, увидимся позже» на другой стороне и отправил с Хедвиг. Гарри повезло, что он предвкушал чай у Хагрида, потому что урок алхимии оказался самой ужасной вещью из всех, которые с ним до сих пор происходили. На банкете по поводу открытия семестра у Гарри создалось впечатление, что Снэйпу он не понравился. К концу первой пары, он знал, что ошибся. Гарри не то что бы не нравился Снэйпу – тот его ненавидел. Уроки алхимии проходили внизу, в одном из подземелий. Там было холодней, чем в замке, и неуютно даже без заспиртованных животных, которые стояли по стенам в стеклянных банках. Снэйп, как и Флитвик, начал занятие с переклички и, так же как Флитвик, сделал паузу на фамилии Гарри.
«Ах, да, – сказал он мягко. – Наша новая – знаменитость». Драко Малфой и его приятели Крабб и Гойл захихикали, прикрываясь ладошкой. Снэйп закончил перекличку и оглядел класс. У него были такие же черные глаза, как у Хагрида, но в них не было той теплоты, что была у Хагрида. Они были холодны и пусты и наводили на мысли о темных туннелях.
«Вы здесь, чтобы в совершенстве овладеть тонким искусством приготовления снадобий, – начал он. Он говорил практически шепотом, но они ловили каждое слово – как и профессор Мак-Гонагалл, Снэйп умел держать аудиторию – как и профессору Мак-Гонагалл, Снэйпу не надо было прилагать ни малейших усилий, чтобы в классе стояла абсолютная тишина. – Так как здесь практически нет дурацких размахиваний волшебной палочкой, большинство из вас решит, что это не волшебство. Я не ожидаю, что вы и в самом деле поймете красоту нежно булькающего котла с его блестящим ароматом, хрупкую энергию жидкости, которая движется по венам, очаровывая разум, обостряя чувства… Я могу научить вас, как поймать славу, приготовить триумф, даже помешать смерти – если вы не похожи на ту компанию болванов, которую мне обычно приходится учить». Тишину можно было намазывать на хлеб. Гарри и Рон обменялись многозначащими взглядами. Эрмиона Грангер ерзала на краешке стула в нетерпении доказать, что она не болван.
«Поттер! – сказал Снэйп внезапно. – Что я получу, если добавлю порошок корня златоцветника к настою полыни?»
Порошок чего к настою чего? Гарри бросил взгляд на Рона, но тот тоже не знал, что ответить; Эрмиона вскинула руку.
«Я не знаю, сэр», – сказал Гарри. Губы Снэйпа скривились в усмешке.
«Так, так – слава это еще не все». Он проигнорировал руку Эрмионы.
«Попробуем еще раз. Поттер, куда бы ты направился, если бы я попросил тебя достать мне безоаровый камень?» Эрмиона тянула руку так сильно, что еще чуть-чуть и взлетела бы, но у Гарри не было даже смутной мысли, что такое безоаровый камень. Он пытался не смотреть в сторону Малфоя, Крабба и Гойла, которые тряслись от смеха.
«Я не знаю, сэр».
«Так и думал, что вы не откроете книгу перед занятием, а, Поттер?» – Гарри заставил себя смотреть прямо в эти холодные глаза. Он прочитал учебники, пока летом жил у Десли, но неужели Снэйп думает, что он запомнил каждое слово из Тысячи волшебных трав и грибов? Снэйп продолжал игнорировать дрожащую руку Эрмионы.
«В чем разница, Поттер, между борецом и капюшоном монаха?» На этот раз Эрмиона вскочила, вытягивая руку к потолку.
«Я не знаю, – сказал Гарри тихо. – Но я думаю, Эрмиона знает, почему бы вам не спросить ее, сэр?» Кое-кто засмеялся; Гарри перехватил взгляд Шэймуса, и Шэймус подмигнул ему. Снэйп, однако, остался недоволен.
«Сядь, – рявкнул он на Эрмиону. – К твоему сведению, Поттер, златоцветник и настой полыни – настолько сильное снотворное, что получило название „глоток живой смерти“. Безоаровый камень – это камень из желудка козы, он спасет тебя от большинства ядов. А насчет бореца и капюшона монаха, это одно и то же растение, которое также носит название аколит. Ну? Почему вы не записываете?» По классу прокатился лихорадочный поиск перьев и пергамента. Сквозь этот шум Снэйп произнес:
«И с Гриффиндора снимается одно очко за твою дерзость, Поттер». Дела Гриффиндора на уроке алхимии и дальше шли неважно. Снэйп разбил их на пары и дал задание смешать простое зелье для лечения нарывов. Он дрейфовал по классу в своей длинной черной мантии, следя как они взвешивают сухую крапиву и растирают змеиные зубы, критикуя всех, кроме Малфоя, который ему, казалось, понравился. Он как раз приказал всем посмотреть, как великолепно Малфой поджарил рогатых слизняков, когда облако кислотно-зеленого дыма и громкое шипение наполнили подземелье. Невилл умудрился каким-то образом расплавить котелок Шэймуса, и их раствор растекался по полу, прожигая дыры в башмаках учеников. Через несколько секунд весь класс стоял на стульях, а Невилл, облившийся раствором, когда лопнул котелок, выл от боли, в то время как его руки и ноги покрывались большими красными волдырями.
«Идиот! – прорычал Снэйп, взмахом волшебной палочки заставляя раствор исчезнуть. – Я надеюсь, ты не добавил иглы дикобраза перед тем, как снять его с огня?» Невилл начал хныкать, когда волдыри вскочили у него на носу.
«Отведи его в больничное крыло», – зашипел Снэйп на Шэймуса. Потом он повернулся к Гарри и Рону, которые работали рядом с Невиллом.
«Эй – Поттер – почему ты не сказал ему, что нельзя класть иглы? Думал, ты будешь превосходно смотреться на его фоне его ошибки, да? Еще одно очко снимается с Гриффиндора по твоей вине». Это было так нечестно, что Гарри открыл рот, чтобы возразить, но Рон незаметно пнул его.
«Не стоит, – прошептал он. – Говорят, Снэйп может совсем озвереть, если с ним спорить». Когда они поднялись из подземелья час спустя, Гарри думал на полную катушку, но настроение у него было паршивое. Он потерял два очка для Гриффиндора на первой же неделе – почему Снэйп так его ненавидит?
«Не расстраивайся, – сказал ему Рон. – Снэйп всегда снимает очки с Фреда и Джорджа. Могу я пойти с тобой к Хагриду?» Без пяти три они покинули замок и направились к Хагриду. Его маленькая деревянная хижина стояла на опушке Запретного леса. Арбалет и пара галош валялись на крыльце.
Когда Гарри постучал в дверь, они услышали скрежет когтей и несколько громких «гав!» Потом донесся голос Хагрида:
«Назад, Клык, назад». Большое, заросшее густой бородой лицо Хагрида показалось в дверном проеме.
«Секунду, – сказал он. – Клык, назад, кому сказал». Он впустил их, удерживая за ошейник огромного черного волкодава. Внутри была только одна комната. С потолка свисали окорока и фазаны, медный чайник кипел над камином, в углу стояла огромная кровать, застеленная лоскутным одеялом.
«Чувствуйте себя как дома», – сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся прямо к Рону и начал облизывать ему уши. Как и Хагрид, Клык не был таким свирепым, как казался.
«Это Рон», – сказал Гарри Хагриду, который лил кипяток в огромный заварочный чайник и выкладывал на тарелку кексы с характерным каменным стуком.
«Еще один Висли, да? – сказал Хагрид, бросая взгляд на веснушки Рона. – Я потратил половину жизни, выуживая твоих братишек из Леса». Кексы, похожие на бесформенные кучки, с натыканным в них изюмом, яростно сопротивлялись попыткам поцарапать их зубами, но Гарри и Рон делали вид, что так и надо, пока рассказывали Хагриду о своих первых занятиях. Клык положил голову на колено Гарри и распустил слюни. Гарри и Рон с удовольствием слушали, как Хагрид называет Филча «этот старый шлагбаум».
«А кошку, Миссис Норрис, я хотел бы однажды познакомить с Клыком. Представляете, стоит мне зайти в школу, и она повсюду таскается за мной. Никак не отвяжется – это Филч ее науськал». Гарри рассказал Хагриду об уроке у Снэйпа. Хагрид, как и Рон, сказал, чтобы Гарри не расстраивался, потому что Снэйпу вообще мало кто нравится.
«Мне кажется, он меня ненавидит».
«Чепуха! – сказал Хагрид. – Разве у него есть повод?» Но Гарри подумал, что Хагрид неспроста избегал его взгляда, когда говорил это.
«Как твой братишка Чарли? – спросил Хагрид у Рона. – Он мне всегда нравился – он хорошо ладит с животными». Гарри подумал, не переменил ли Хагрид тему разговора специально. Пока Рон рассказывал Хагриду о работе Чарли с драконами, Гарри подобрал кусочек газеты, который лежал под чехлом для чайника. Это была вырезка из Ежедневного Оракула:
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ ОБ ОГРАБЛЕНИИ ГРИНГОТТС Расследование пришло к выводу, что налет на Гринготтс тридцать первого июля, был делом рук неизвестных темных волшебников или волшебниц. Гринготтские гоблины настаивают на том, что ничего не было украдено. Вещи из подвала, в котором искали, забрали ранее в тот день.
«Но мы не скажем вам, что там было, не суйте нос не в свое дело», – сказал гринготтский пресс-гоблин сегодня.
