Джоан Роулинг - Гарри Поттер и филосовский камень
«Спасибо!» Он снова уселся. Все хлопали и смеялись. Гарри не знал смеяться или нет.
«Он – немного не в себе?» – спросил он Перси неуверенно.
«Не в себе? – сказал Перси беззаботно. – Он гений! Лучший волшебник в мире! Но чуть-чуть сумасшедший, да. Картошки, Гарри?» Гарри открыл рот. Блюда перед ним ломились от угощений. Он никогда не видел столько всего, что ему хотелось съесть: жареная говядина, цыплята, свиные и бараньи ребрышки, сосиски, бекон и стэйк, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, Йоркширский пудинг, горох, морковка, соус, кетчуп и, почему-то, мятные леденцы. Десли никогда специально не морили Гарри голодом, но он никогда не ел столько, сколько ему хотелось. Дадли всегда съедал то, что хотелось Гарри, даже если потом ему было плохо. Гарри положил себе на тарелку всего понемногу, кроме мятных леденцов, и начал есть. Все было восхитительно.
«Как все превосходно выглядит», – грустно сказало привидение напротив Гарри, глядя как он отрезает стэйк.
«А вы не…?»
«Я не ел почти четыре сотни лет, – сказало привидение. – Мне это, конечно, ни к чему, но иногда жаль. Думаю, я не представился? Сэр Николя де Мимси-Порпиньон к вашим услугам. Домашнее привидение гриффиндорской башни».
«Я вас знаю! – внезапно сказал Рон. – Мои братья говорили о вас – вы Почти Безголовый Ник!»
«Я бы предпочел, чтобы меня называли сэр Николя де Мимси…» – высокомерно начало приведение, но парень с волосами песочного цвета, Шэймус Финниган, перебил его.
«Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым?» Сэр Николя выглядел очень огорченным, как будто их разговор пошел совсем не потому пути, на который он рассчитывал.
«Вот так», – сказал он раздраженно. Он схватил себя за левое ухо и потянул. Его голова отделилась от шеи и упала на плечо, как будто на шарнирах. Очевидно, кто-то пытался обезглавить его, но не слишком преуспел. Удовлетворенно глядя на их ошеломленные лица, Почти Безголовый Ник вернул свою голову на место, откашлялся и сказал:
«Итак, новенькие! Я надеюсь, вы поможете нам выиграть состязание колледжей в этом году? Гриффиндор никогда не терял кубок так надолго. Слитерин уже пять лет держит первое место. Кровавый Барон стал просто невыносим – он привидение Слитерина». Гарри бросил взгляд на стол Слитерина и увидел ужасное привидение, сидящее там с пустыми вытаращенными глазами, изможденным лицом и в одеждах, покрытых серебряной кровью. Оно расположилось как раз рядом с Малфоем, который, как с радостью заметил Гарри, был не очень доволен этим соседством.
«А когда он перемазался в крови?» – с интересом спросил Шэймус.
«Мы никогда не спрашивали», – сказал Почти Безголовый Ник деликатно. Когда все съели столько, сколько смогли, остатки еды исчезли с тарелок, которые заблестели как прежде. Через секунду появились десерты. Огромные мороженые с любым вкусом, какой только можно себе вообразить, яблочные пироги, пироги с патокой, шоколадные эклеры и пирожки с джемом, трюфеля, клубника, желе, рисовые пудинги… Когда Гарри клал на тарелку еще кусочек пирога, разговор зашел о семьях.
«Я пятьдесят на пятьдесят, – сказал Шэймус. – Мой папка – маггл. Мама не говорила ему, что она ведьма, пока они не поженились. Представьте, какой у него был шок». Все засмеялись.
«А ты, Невилл?» – сказал Рон.
«Меня воспитала бабушка, и она ведьма, – сказал Невилл. – Но в семье долго думали, что я родился магглом. Мой дядя Алги пытался застать меня врасплох и выжать хоть чуточку магии – он столкнул меня с пирса в Блэкпуле, я почти утонул – но пока мне не исполнилось восемь, ничего не случалось. Однажды дядя Алги пришел к ужину, я высовывался из чердачного окна, и он держал меня за ноги, а когда тетя Энид передала ему меренгу, он случайно меня выпустил. Но я не упал, а запрыгал по саду к дороге. Они все жутко обрадовались, а бабушка плакала от счастья. И надо было видеть их лица, когда я получил письмо – они боялись, что во мне слишком мало магии, чтобы учиться здесь. Дядя Алги так обрадовался, что подарил мне жабу».
По другую сторону от Гарри Перси Висли и Эрмиона разговаривали о занятиях («Я надеюсь, они начнутся прямо сейчас, ведь надо так много выучить, мне особенно интересно Преобразование, понимаешь, превратить что-то во что-нибудь другое, конечно, это очень сложно…»; «Вы начнете с маленького, всего лишь спички в иголки и все такое…»). Гарри, которому снова стало тепло и уютно, посмотрел на Высокий стол. Хагрид пил из своей чаши. Профессор Мак-Гонагалл разговаривала с профессором Дамблдором. Профессор Квиррелл в нелепом тюрбане говорил с учителем, у которого были сальные черные волосы, крючковатый нос и восковая кожа. Это произошло внезапно. Крючконосый посмотрел через тюрбан Квиррелла прямо Гарри в глаза – и острая горячая боль резанула по шраму на лбу.
«Ой!» – Гарри схватился рукой за лоб.
«Что такое?» – спросил Перси.
«Н-ничего». Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Труднее было избавиться от ощущения, которое Гарри получил от этого взгляда – ощущения, что крючконосый его возненавидел.
«Кто этот учитель, разговаривающий с профессором Квирреллом?» – спросил он Перси.
«А, ты уже знаешь Квиррелла? Неудивительно, что он так нервничает, это профессор Снэйп. Он ведет алхимию, но ненавидит этот предмет – все знают, что он хочет занять место Квиррелла. Он знает ужасно много про защиту от темных сил, я про Снэйпа говорю, конечно». Гарри наблюдал за Снэйпом еще немного, но тот больше не посмотрел на него.
Наконец, десерты тоже исчезли, и профессор Дамблдор опять поднялся на ноги. В зале стало тихо.
«Гм – еще несколько слов, после того, как все наелись. У меня есть, что сказать вам в начале этого семестра.
«Новички должны запомнить, что лес – запретное место для всех учеников. И некоторым студентам постарше, тоже не стоит этого забывать». Дамблдор блеснул глазами на близнецов Висли.
«Мистер Филч, дворник, также просил меня напомнить, никакой магии в коридоре на переменах.
«Тренировки команд квиддитча начнутся на второй неделе семестра. Всем, кто хочет попасть в команду, следует обратиться к мадам Хуч.
«И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень болезненной смертью». Гарри засмеялся, но он был одним из немногих.
«Он что, серьезно?» – прошептал он Перси.
«Должно быть, – сказал Перси, глядя на Дамблдора. – Странно, обычно он объясняет, почему мы не может зайти куда-то – в лесу, например, много опасных животных, все это знают. Но я думаю, он мог бы сказать нам, префектам, по крайней мере».
«А теперь, перед тем, как идти спать, давайте споем школьную песню!» – крикнул Дамблдор. Гарри заметил, что преподаватели начали натянуто улыбаться. Дамблдор слегка взмахнул палочкой, как будто пытаясь прогнать муху, устроившуюся на ее конце, и с нее слетела золотая ленточка, которая поднялась над столами и начала закручиваться, как змейка, в слова.
«Выбирайте свою любимую мелодию, – сказал Дамблдор. – Начали!» И зал наполнился какофонией:
Наш старый и добрый Хогвартс, Ты вместе опять собрал нас: И стариков почтенных, И маленьких шалунов. Мы снова пришли учиться, Придется нам потрудиться Ведь в головах лишь ветер, Мечты и обрывки снов. А ты расскажи опять нам, Что знали и что не знали, Чтоб лучше запоминали До усыханья мозгов.
Все закончили петь в разное время. Наконец, остались только близнецы Висли, поющие очень медленный похоронный марш. Дамблдор махал палочкой в такт, пока они допевали последние строчки, и когда они замолчали, хлопал громче всех.
«Ах, музыка, – сказал он, вытирая глаза. – Она выше магии, которой мы здесь занимаемся! А теперь спать. Бегом!» Новички Гриффиндора последовали за Перси сквозь болтающую толпу из Большого Зала, вверх по мраморной лестнице. Ноги Гарри снова передвигались с трудом, но только от того, что он устал и отяжелел от съеденного. Он слишком хотел спать, чтобы удивляться, что люди на портретах, мимо которых они проходили, шептались и показывали на них пальцами, или что дважды Перси провел их коридорами, спрятанными за раздвижными панелями и висящими гобеленами. Они взбирались какими-то лестницами, зевая и спотыкаясь, и Гарри начал думать, сколько же им еще идти, когда они внезапно остановились. Связка палок порхала в воздухе перед ними, и когда Перси сделал шаг вперед, они начали кидаться в него.
«Пивз, – прошептал Перси новичкам. – Полтергейст, – он повысил голос. – Пивз, покажись». В ответ раздался громкий, неприличный звук, как будто кто-то выпустил воздух из воздушного шарика.
«А может, мне сгонять за Кровавым Бароном?» Хлопок, и маленький человечек со злым лицом, темными глазами и большим ртом появился в воздухе, он сидел, скрестив ноги, и держал связку палок.
«Ооооооооох! – прокудахтал он со злобой. – Малышня! Как забавно!» Он ринулся на них. Они пригнулись.
