Джоан Роулинг - Гарри Поттер и философский камень
Неразобранных оставалось всё меньше и меньше.
«Мун»… «Нотт»… «Паркинсон»… две девочки-близняшки, «Патил» и «Патил»… Потом «Перкс, Салли-Энн»… и, наконец —
— Поттер, Гарри!
Гарри вышел к табурету, и тотчас же по залу побежал шёпот, будто маленькие шипящие огоньки зажглись:
— Как она сказала? Поттер?
— Уж не тот ли самый Гарри Поттер?
Последнее, что увидел Гарри, прежде чем шляпа упала ему на глаза, был полный зал учеников, выворачивающих шеи, чтобы получше его рассмотреть. Он уставился в чёрную подкладку и ждал.
— Хмм, — сказал тоненький голос тихонько ему в самое ухо. — Непросто. Очень даже непросто. Смелости вдоволь, это понятно. Ум ясный. Талант — да ещё какой… И желание проявить себя, весьма сильное, вот интересно-то… Куда же тебя поместить?
Гарри вцепился в краешек табурета и твердил про себя: «Только не Слизерин, только не Слизерин…»
— Значит, вот как? Только не Слизерин? — повторил тихий голос. — А ты уверен? В тебе есть задатки великой силы, всё, что надо, уже прямо здесь, у тебя в голове, а Слизерин очень помог бы тебе встать на дорогу к величию, ты уж не сомневайся… Всё равно нет? Ну, что ж, если уверен — тогда пусть будет ГРИФИНДОР!
Гарри услышал, что последнее слово шляпа прокричала на весь зал. Он снял шляпу и на дрожащих ногах пошёл к столу Грифиндора. Когда он понял, что его Разобрали и что он не в Слизерине, у него словно гора с плеч свалилась; он даже не заметил, что его приветствуют громче всех. Префект Перси поднялся и с чувством тряс его руку; близнецы орали: «Нам достался Поттер! Нам достался Поттер!»
Гарри уселся напротив призрака в жабо, которого они видели в маленькой комнате. Призрак похлопал его по плечу; у Гарри возникло жуткое ощущение, как будто его окатили ведром ледяной воды.
Теперь он наконец мог разглядеть Верховный Стол. С ближайшего к нему края сидел Хагрид, который заметил взгляд Гарри и поднял сразу оба больших пальца. Гарри широко улыбнулся в ответ. В центре стола, в большом золотом кресле, сидел Альбус Дамблдор. Гарри сразу же узнал его — он был в точности похож на свой портрет на карточке, которую Гарри вытянул из шоколадной жабы в поезде. Серебристые волосы Дамблдора соперничали своим сиянием с призраками. Рядом с ним сидел профессор Квиррел, нервный молодой человек из «Дырявого Котла». На нём почему-то был большой лиловый тюрбан.
Разобрать осталось всего четверых[24]. «Томас, Дин», чернокожий мальчик ещё выше ростом, чем Рон, присоединился к Гарри за столом Грифиндора. Равенкло получил «Терпин, Лизу», и настала очередь Рона. Он был бледно-зелёным с лица. Гарри скрестил под столом пальцы[25], но шляпа уже провозгласила «ГРИФИНДОР!». Гарри изо всех сил хлопал вместе со всеми, пока измученный Рон не рухнул на соседний стул.
— Отлично, Рон, молодец, — напыщенно сказал Перси Уизли, сидевший напротив Гарри. «Забини, Блэз» был определён в Слизерин, профессор Макгонагелл свернула пергамент и унесла Разборную Шляпу.
Гарри поглядел на стоявшее перед ним пустое золотое блюдо. Только теперь он почувствовал, как он голоден. Тыквенные слойки казались далёким воспоминанием.
Альбус Дамблдор поднялся со своего кресла. Он сиял, оглядывая учеников, руки его были широко распахнуты, словно не было на свете ничего более для него приятного, чем всех их видеть в этом зале.
— Добро пожаловать! — сказал он. — Поздравляю вас с началом нового учебного года в Хогвартсе! Прежде чем мы приступим к банкету, позвольте мне произнести пару слов. Итак: Олух! Ворвань! Страньше! Бряк! Благодарю за внимание.
Он сел на место. Все захлопали и одобрительно загудели. Гарри не совсем понимал, надо ли ему смеяться.
— Он что — немножко… того? — спросил он у Перси.
— Того? — рассеянно повторил Перси. — Он просто гений! Самый лучший колдун в мире! Ну, и немножко того он вообще-то тоже. Тебе картошку класть или нет?
Гарри раскрыл рот от удивления. Теперь на блюдах было полно еды. Никогда ещё он не видел, чтобы на одном столе было так много того, что он любил — жаркое, жареная курица, свиные отбивные и бараньи отбивные, сардельки, мясо, тушеное с грудинкой, варёная картошка, печёная картошка, жареная картошка, клёцки, горошек, морковь, подлива, кетчуп и — ни к селу, ни к городу — мятные подушечки.
Живя у Дурсли, Гарри не то чтобы постоянно голодал, но наедаться вдоволь ему тоже не позволяли. Всё, что Гарри нравилось, Дадли у него всегда отбирал, даже если в него уже не лезло. Гарри навалил на тарелку понемногу всего, кроме подушечек, и принялся за еду. Вкус у всего был изумительный.
— Выглядит превосходно, — грустно заметил призрак в жабо, наблюдая за Гарри, который разрезал кусок мяса.
— А вы как же…
— Я не ел вот уж скоро четыреста лет, — сказал призрак. — Мне, конечно, и не обязательно, но порой вспомнишь — и взгрустнётся. Я, кажется, не имел чести представиться. Сэр Николас де Мюмзи-Порпингтон, к вашим услугам. Официальное привидение Грифиндорской башни.
— А я знаю, кто вы такой! — вдруг вмешался Рон. — Мне мои братья рассказывали. Вы — Почти Безголовый Ник!
— Я бы предпочёл, чтобы меня называли сэр Николас де Мюмзи… — начал, надувшись, призрак, но белобрысый Шеймус Финниган перебил его:
— Почти Безголовый? Как можно быть почти безголовым?
Сэр Николас, похоже, разозлился — приятная беседа поворачивалась в явно нежелательном для него направлении.
— А вот так, — раздражённо сказал он, после чего ухватился правой рукой за левое ухо и дёрнул.
Вся его голова откинулась, отделившись от шеи, и упала на плечо, как на шарнире. Кто-то пытался его обезглавить, но до конца дело не довёл. Оглядев их потрясённые лица, Почти Безголовый Ник пришёл в более приятное расположение духа, водворил голову обратно, прокашлялся и сказал:
— Ну-с, новенькие Грифиндоры! Надеюсь, вы поможете нам взять в этом году первенство школы? Грифиндор никогда ещё так долго не сидел без кубка. Слизерины выигрывают шестой год подряд! Кровавый Барон зазнался просто невыносимо — он Слизеринское привидение.
Гарри взглянул на стол Слизерина и увидел сидящего за ним жуткого призрака. У того был отсутствующий взор, измождённое лицо и мантия в пятнах серебрившейся крови. Он сидел рядом с Малфоем, который, как с радостью заметил Гарри, был не в восторге от подобного соседства.
— А как получилось, что он весь в крови? — спросил Шеймус, проявляя неподдельный интерес.
— Знаете, я спрашивать почему-то постеснялся, — скромно ответил Почти Безголовый Ник.
Когда все съели всё, что им хотелось, остатки еды медленно растаяли в воздухе, оставив тарелки такими же безупречно сверкающими, как и прежде. Потом появился десерт. Глыбы мороженого всевозможных сортов, яблочные пироги, песочные торты с вареньем, эклеры с шоколадным кремом и пончики с повидлом, бисквиты со сбитыми сливками, клубника, желе, пудинг…
Пока Гарри отрезал себе песочного торта, разговор перекинулся на семьи.
— Я пополам-на-пополам, — сказал Шеймус. — Папаня-то у меня из муглей. Мама ему не признавалась, что она ведьма, до после свадьбы. То-то был для него удар.
Все засмеялись.
— Невиль, а у тебя? — спросил Рон.
— Я живу у бабушки, она ведьма, — сказал Невиль, — а вообще-то вся семья всегда думала, что я полный мугль. Мой двоюродный дедушка Элджи всё пытался меня врасплох застать, чтоб я какое-нибудь волшебство проявил. Однажды он меня столкнул с причала в Блэкпуле, я чуть не утонул. Но пока мне восемь не исполнилось, ничего у него не выходило. Вот пришёл он однажды к нам на обед, и держит он меня, значит, за ноги, высунув из окна, а тут двоюродная бабушка Энид предложила ему пирожное, и он меня выпустил нечаянно. А я отскочил, как мячик, запрыгал по саду и прямо на дорогу выкатился. Все были так рады, бабушка даже прослезилась от счастья. А уж когда меня сюда приняли — вы бы на них поглядели. Они-то думали, что во мне недостаточно колдовского. Дедушка Элджи мне на радостях жабу купил.
С другой стороны от Гарри Перси Уизли оживлённо беседовал с Гермионой («Я так надеюсь, что мы сразу же начнём проходить что-нибудь серьёзное, нам ещё так много предстоит узнать, а для меня наибольший интерес представляют превращения, ну, знаете, когда что-нибудь оборачивают во что-нибудь другое, но это, конечно же, очень сложно…»; «Ну, начинают обычно с более простого — спички, к примеру, в иголки, или что-нибудь подобное…»)
Гарри стало тепло и сонно. Он снова посмотрел на Верховный Стол. Хагрид залпом пил что-то из своего кубка. Профессор Макгонагелл разговаривала с профессором Дамблдором. Профессор Квиррел, в своём идиотском тюрбане, перешёптывался с другим учителем, у того были прилизанные чёрные волосы, крючковатый нос и болезненно-бледное лицо.
То, что случилось дальше, произошло очень быстро. Кривоносый учитель поглядел мимо тюрбана профессора Квиррела прямо Гарри в глаза — и тотчас же острая, жгучая боль пронзила лоб Гарри в том месте, где был шрам.
