Валентина Ульянова - Потерявшиеся в мирах
— Отошла?! Ну что ты, гизлов не видела, что ли?! — вглядываясь в её лицо, с облегчением улыбнулся друг. — Хотя, и правда, зрелище не для слабонервных… А вот Глеба я не видел, ни на стене, нигде. А ты?
Ася отрицательно покачала головой. Она и думать забыла про Глеба! Ей сделалось стыдно. Как она могла о нём забыть, и о Сергее! Он-то вот о ней не забыл! От чувства стыда страх прошёл окончательно.
— Ты предупредил Горкуна, чтобы не говорил о нас?! — вспомнила она.
— Конечно, это он меня за тобой послал, чтобы мы спрятались, раз такое дело. Он молодец, даже расспрашивать не стал, я только сказал, что мы раньше встречались и не поладили, и Горкун сразу же послал меня увести тебя с площади.
Вдруг рывком распахнулась дверь, и в комнату ворвался купец.
— Ты здесь?! — с облегчением воскликнул он, увидев Асю. — Фу… Гора с плеч! Ну и задачку мне задал Мэджер: охранять детишек, поссорившихся с самим Эшуразом! Знал бы я… Ну да ладно. Значит, так… — он оседлал стул и деловито оглядел притихших детей. — План меняется. Глеба будем искать тихо. Тайком. С Эшуразом не шутят! Барана я отменил, переживу. Вместо этого через три дня, накануне праздника полнолуния повезу в замок подарки кудеснику. Здесь это принято, он ничего не заподозрит. Повезу на телеге несколько ваз, покрасивее, крупных, обложу их соломой, чтобы не побились. Вы, — он значительно посмотрел на Сергея и Асю, — будете под соломой. Как мыши! Пока я буду вручать подарки, телега останется стоять во дворе возле дозорной башни. Если сможете выбраться из неё незаметно и забежать за башню — ваше счастье. Если не сможете, — я вас не знаю! Я вам там не помогу, а потеряю — всё. Найдёте Глеба — разберётесь с ним сами. Запомните: никто здесь не должен знать, что вы приехали со мной. Никто не должен вас видеть. Эти три дня будете сидеть наверху, и носа на улицу не высовывать! Эшураз вездесущ. Неназываемые — повсюду. Марш наверх — и молитесь своему Богу.
Подавленные, дети молча ушли.
В Асиной комнате они осторожно выглянули в окно. Площадь, освещённая лунным холодным светом, была пуста. Всё окончилось, все разошлись. Ася села на кровать, Сергей — на стул у комода. Помолчали. Потом Сергей, покачав головой, сказал:
— Знаешь, его нельзя винить, это не трусость… Он предложил смелый план, и делает всё, что может. Ведь правда же?!
Девочка вздохнула:
— Наверно… Только у меня больше нет чувства защиты… Я только теперь поняла, что оно было, я надеялась на Горкуна: он ведь взрослый, сильный, опытный… А теперь мы сами всё должны… Одни… Но ты прав, что он может сделать ещё?..
— Да… Он ведь и не обязан нам помогать… — вслух подумал Сергей и добавил: — Давай-ка спать, завтра всё обсудим. Время будет! Три дня нам здесь сидеть, озвереешь! И не бойся, прорвёмся! — он ободряюще улыбнулся и встал. — Пошли наверх!
Ася так устала за этот немыслимый день, что заснула, едва коснувшись щекой подушки.
Глава 9. Ожидание
Наутро Ядига принесла Асе завтрак прямо в комнату и ушла, пообещав вернуться за посудой через часок. Она держалась так же приторно ласково, только маслянистые её глаза всё время ускользали куда-то вбок. Она явно не рада была непрошеным гостям. Асе сделалось грустно. Она поела без всякого аппетита, выбирая овощи. Кусок холодного мяса она аккуратно отодвинула на край тарелки. Потом осторожно, прячась за занавеской, выглянула в окно. Над Гиблой падью, почти касаясь верхушки дозорной башни, клубились тучи. Тёмная, красновато-коричневая глыба замка, окружённая чёрной стеной, нависала над площадью. Чёрная брусчатка влажно блестела под дождём. Чёрный подиум с жуткой аркой одиноко высился недалеко от тяжёлых крепостных ворот. Нигде не было ни единого человека. Ася поплотнее задвинула занавески и пошла к Сергею.
Мальчик тоже смотрел в окно. Рядом стояла совершенно пустая тарелка.
— Доброе утро! Изучаешь поле возможного боя? — весело заговорила она, но тут увидела тарелку Сергея и замолчала, задумавшись.
— Привет! Странный город! Никого! — пожал плечами мальчик, плотно задёргивая занавески, совсем как она в своей комнате.
Ася помолчала, колеблясь, но потом всё же решилась его спросить:
— Серёжа… ты всё не соблюдаешь пост? Ведь мы теперь уже не в дороге.
— Ну… — он слегка смутился, — я считаю, что мы… как бы на задании, нам силы нужны. Ведь воинам во время похода, даже если они лагерем стоят, пост не положен.
— Это да… — возразила Ася. — Но вот что я думаю… Задание-то наше особенное. Нам, может быть, надо укреплять и душу. Вот даже Горкун вчера сказал: молитесь вашему Богу. А какая молитва без поста? Помнишь, Спаситель сказал о бесах, что этот род изгоняется только молитвою и постом? А нам же с ними дело иметь… У нас есть три дня подготовиться…
— Да не бойся ты так! — мальчик пожал плечами. — Мы ведь с ними уже сталкивались, не так уж и страшно! А теперь — и на мне — крест, как на тебе, молитвы мы читаем, и утром, и вечером, что они нам сделают?!
— Мне бы твою уверенность! — Ася покачала головой. — В прошлый раз нам Игнис помог, ради своих людей и ещё, может быть, потому, что мы надеялись не на себя, а на Божию помощь, и всё время молились Ему. Ты вспомни! И с чего бы гизлам бояться нас! Они боятся тех, кто стяжал Святого Духа, святых. Потому что бессильны против Бога, живущего в них! А мы грешим, то и дело, и, значит, тем самым даём им власть над собой… — она помолчала и добавила: — Мне страшно, конечно… но дело не в этом. Когда тот, кто идёт воевать, вооружается и строит укрепления — его же за это никто в трусости не упрекает, правда? Он готовится к обороне. Вот я о чём!
— Хорошо! — засмеялся Сергей. — Я подумаю об этом… Хотя… не уверен, что ты во всём права… Но к обороне готовиться будем! Только, чур, и к наступлению тоже! — и он требовательным голосом зануды-физрука спросил: — Ты зарядку сегодня делала?!
— Нет! Счёт один — один! — засмеялась Ася. — План действий на эти дни становится ясен!
— Прежде всего будем учиться спускаться по канату, нам ведь ночью в темноте придётся спускаться со стены… — увлечённо начал Сергей, и девочка скоро убедилась, что он не терял времени даром и продумал множество возможных вариантов их действий в замке.
Асе тоже было что предложить и предположить, и первый день ожидания закончился для друзей на удивление быстро.
Однако следующие два дня показались им вечностью. Никто к ним не приходил, кроме Горкуна, несколько раз забегавшего убедиться, что всё в порядке, и Ядиги, приносившей еду и сейчас же уходившей прочь. Она по-прежнему демонстрировала радушие и по-прежнему отводила глаза. Ася долго удивлялась перемене в ней, пока в конце третьего дня их затворничества не услышала случайно её разговор с купцом. Случилось это так.
Дети допоздна засиделись на чердаке у Сергея, строя догадки о положении Глеба в замке. Только увидев, что за окном стало совсем темно, Ася с сожалением попрощалась и направилась в свою тесную комнатку. Однако, едва ступив на крутые ступеньки, она замерла на месте. Снизу, хорошо слышные в округлом пространстве винтовой узкой лестницы, раздавались голоса. Асе не хотелось ни с кем встречаться в столь поздний час, и она решила подождать, пока те, кто был внизу, пройдут своей дорогой. Правда, после первой же услышанной фразы она пожалела о том, что сразу же не вернулась назад, — но было поздно. Её шаги по скрипучим ступенькам могли услышать, и получилось бы ещё хуже. Девочка прижалась к стене и затихла, сгорая со стыда. Внизу, медленно поднимаясь с первого этажа на второй, говорил с кем-то непривычно-доверительным тоном Горкун.
— Да не мог я отказаться помочь этим детям! — услышала Ася. — Хранитель храма сказал, что город им очень обязан… не знаю, чем. И неловко спрашивать было: он застал меня в храме, недалеко от Цветка, и я испугался, что он заметит… — голос купца внезапно умолк.
— Что заметит? — нетерпеливо спросила Ядига — её вкрадчивые интонации ни с чьими другими спутать было нельзя.
Горкун громко вздохнул:
— Понимаешь… С тех пор, как я здесь принёс жертву неназываемым, я не могу приблизиться к Священной Лампаде. Живой огонь меркнет из-за меня! Если это заметит кто-нибудь в Радоплесе… словом, добра мне ждать не приходится. В тот день я, как всегда перед отъездом, пошёл помолиться в храм, но дальше притвора не решился пройти. А тут — Мэджер! Я так боялся, что он позовёт меня поклониться Рубиновому Цветку! Ну, и обрадовался, когда он вместо этого пригласил меня поговорить с этими детьми. А потом уж некуда было мне отступать… Да и мог ли я знать, что они в ссоре с Эшуразом! Такое и в кошмарном сне не приснится! Я-то думал, довезу их сюда, и всё! А теперь я точно меж двух огней! Случится что с ними, так мне в храм и совсем не войти!
— А ты и не ходи в этот храм… Здесь другие боги, поклоняйся им, и они будут помогать тебе… Они снисходительны, за обычную торговую хитрость и смекалку не отвернутся от тебя. Не то, что этот Игнис! И они разрешат нам жениться, я спрашивала у Зиты. А там скажешь, что древняя вера, возвращённая Эшуразом, тебе нравится больше, — и довольно будет с них. Той твоей жене никогда ничего обо мне не узнать, а, значит, никому не будет вреда. Ведь промолчать — даже не значит солгать…
