Брендон Сандерсон - Алькатрас и Пески Рашида
— Сколько надо, — отрезала Бастилия, — столько и будем идти.
Я только вздохнул и продолжил подъем. По такой логике, лестница могла тянуться вверх хоть целую вечность. Эта мысль меня почему-то не грела.
— Таким продвинутым ребятам, какими вы все время стараетесь казаться, — заметил я, — не грех бы предположить, что у Библиотекарей где-то есть лифты.
— Лифты, — фыркнула Бастилия. — Совсем уж каменный век.
Я сказал:
— Не такой каменный, как лестницы.
— Хватит чушь городить, — сказала она. — Обществу понадобились века, чтобы эволюционировать от лифта к лестничному пролету!
— Это кто еще чушь несет, — сказал я. — Сравнила тоже. Лифты гораздо прогрессивнее лестниц!
Бастилия оглянулась через плечо, спустила очки и смерила меня взглядом. Она, кстати, совсем не выглядела запыхавшейся, я заметил это и почувствовал раздражение.
— Не глупи, — сказала она. — С какой это стати лифтам быть прогрессивнее лестниц? Лестницы требуют больших затрат энергии для подъема, их труднее строить, и ходьба по ним — гораздо полезнее для здоровья. По всем этим причинам их намного трудней совершенствовать. Ты что, сам себя не слышишь, когда пытаешься возражать?
— Могу тебя о том же самом спросить, — сказал я. — А кроме того, неужели тебе обязательно оформлять каждый свой довод как оскорбление?
— Не обязательно. Я делаю это лишь тогда, когда хочу оскорбить, — отозвалась она.
Повернулась и снова полезла наверх. Я вздохнул, оглянулся на Синга. Тот улыбнулся мне и передернул плечами, держа в руке спортивную сумку с оружием. Мы двинулись дальше.
«Лестницы, значит, гораздо продвинутее лифтов, — думалось мне. — Еще чего умного скажете?»
Пещеры. Пещеры, тень по стенам. Куски чизкейка…
Лестницу мы все-таки одолели. Она завершилась выходом в длинный коридор, сложенный из каменных глыб. По обеим его сторонам виднелись ряды мощных деревянных дверей, утопленных в каменные арки.
— Вот это уже на что-то похоже, — сказал я. — Зуб даю, Пески за одной из этих дверей!
— Ну что ж, — сказала Бастилия, — проверим какую-нибудь.
Кивнув, я подошел к первой попавшейся двери. За ней было все тихо. Или просто толстое дерево никаких звуков не пропускало?
— Темноты кругом нее не видать? — шепотом спросила Бастилия.
Я отрицательно покачал головой.
— Значит, — по-прежнему тихо проговорила она, — Темного Окулятора там, скорее всего, нет.
— Эта дверь может вести куда угодно, — сказал Синг.
— Пока мы будем просто бродить по коридорам, Песков нам не найти, — сказала Бастилия.
Я обвел взглядом другие двери. Кажется, ни одна из них не светилась ярче других. Бастилия была права, нам следовало проверить их все, одну за другой, и я не видел разницы, с какой начинать. Поэтому я просто набрал в грудь побольше воздуху и толкнул ту, перед которой стоял. Я собирался всего лишь чуть-чуть приоткрыть ее, чтобы мы могли заглянуть внутрь, но она поддалась неожиданно легко, легче, чем я ожидал. Она попросту распахнулась настежь, явив за собой просторную комнату, и я по инерции влетел через порог.
Помещение было битком набито динозаврами. Вполне настоящими, движущимися и живыми. Один из них помахал мне лапой.
— И это все?.. — сказал я, помолчав. — А я-то рассчитывал найти здесь что-нибудь странное…
Глава 9
Тут я хотел бы прояснить два очень важных момента.
Когда я произнес слова: «И это все? А я-то рассчитывал найти здесь что-нибудь странное…», я ни в коей мере не пытался сумничать или съязвить.
Наоборот, я был смертельно серьезен! (Почти так же, как в тот миг, когда я стану молить о пощаде, привязанный к алтарю из устаревших энциклопедий!)
Видите ли, после всего, чего я навидался в тот день, у меня выработалось что-то вроде иммунитета к удивительному и странному. После шока, который я испытал, выяснив, что в мире, оказывается, наличествовало еще три континента, как следует потрясти меня сделалось сложновато. На фоне подобного откровения какая-то комната, полная живых динозавров, была — так, мелочи жизни.
— Привет, парень! — воскликнул между тем небольшой зеленый птеродактиль. — Что-то ты на Библиотекаря не очень похож.
Если бы кругом меня заговорили камни, я бы еще мог удивиться. Кусок говорящего сыра тоже, пожалуй, произвел бы на меня некоторое впечатление. Но говорящие динозавры? Подумаешь…
А второй момент, который я хотел бы подчеркнуть, состоит вот в чем. Насчет говорящих динозавров я ведь вас предупреждал! (Смотри начало пятой главы.) Так что, как говорится, не надо песен!
Я шагнул внутрь. Это опять-таки было нечто вроде склада, заставленного видавшими виды клетками. Во многих из них они и сидели. В смысле, динозавры. То есть существа, показавшиеся мне похожими на динозавров. Поэтому я так их и назвал.
Конечно, у них было весьма мало общего с теми динозаврами, которых мы проходили в школе. Начать с того, что эти были совсем невелики. Самый большой, оранжевый тираннозавр рекс, достигал футов пяти или шести. Самый маленький выглядел фута на три.
И никто не говорил нам в школе, что динозавры носят жилетки и брюки и разговаривают с британским акцентом.
— Ничего себе! Может, он глухонемой? — подал голос трицератопс. — Эй, ребята, никто, случаем, не знает языка жестов?
— Ты какой конкретно язык жестов имеешь в виду? — спросил птеродактиль. — Американский примитивный или новоэлшамианский, а может, стандартный библиотечный?
— Мои руки не артикулированы для языка жестов, — сказал тираннозавр рекс. — Глухонемые представители нашего подвида вечно от этого страдают.
— Нет, он точно не глухонемой! — сказал кто-то еще. — По-моему, он что-то пробормотал, когда вваливался через порог!
Бастилия заглянула из коридора.
— Динозавры, — сказала она. — Здесь нам нечего делать. Идем дальше.
— Ничего себе! — сказал трицератопс. — Чарльз, ты это слышал?
— Слышал, к сожалению, — отозвался птеродактиль. — Грубость какая, если мне будет позволено так выразиться.
— Погодите, — сказал я. — Динозавры, они что, из Британии?
— Да нет, конечно, — вздохнула Бастилия, присоединяясь ко мне. — Они мелирандийцы.
— Но они по-английски чешут с британским прононсом…
Бастилия закатила глаза.
— Нет, — сказала она. — Они разговаривают по-мелирански. Как ты или я. А то откуда, по-твоему, взялся британский или американский язык?
— Ну… Я думал — из Великобритании…
Синг захихикал, входя и прикрывая за собой дверь.
— Ты серьезно считал, будто крохотный остров мог породить язык, на котором говорит чуть не весь мир?
Я хмуро промолчал.
— Послушайте, — сказал Чарльз-птеродактиль. — Ребята, а не могли бы вы, случайно, нас выпустить? Тут так неудобно сидеть.
— Нет, — со всей прямотой ответила Бастилия. — Нам нельзя поднимать шум. Если вы удерете, нас обнаружат! — И добавила вполголоса, обращаясь ко мне: — Пошли. Нам незачем ввязываться.
Я спросил:
— Почему? Может, они нам чем-то помогут?
Бастилия отрицательно покачала головой.
— От динозавров, — сказала она, — пользы никогда не бывает.
— Вот грубиянка попалась, — сказал трицератопс.
— Слушайте, ребята, — обратился я к динозаврам, игнорируя страшные глаза, которые сделала мне Бастилия. — Вы вообще как тут оказались?
— Боюсь, — сказал Чарльз, — нас собираются казнить.
Остальные обитатели клеток закивали.
— А чем вы провинились? — спросил я. — Съели какую-нибудь важную персону?
— Нет-нет! — ахнул Чарльз. — Как можно! Это навет, придуманный Библиотекарями! Мы не едим людей! Во-первых, это варварство, отнюдь нам не присущее, а во-вторых, я уверен, что вы, люди, попросту ужасны на вкус!.. Мы провинились лишь в том, что приехали на ваш континент на экскурсию.
Бастилия прислонилась к косяку.
— Глупые создания, — сказала она. — И понесло же вас в Тихоземье! А то вы не знали, что Библиотекари создали вам репутацию мифологических монстров!
— На самом деле, — сказал Синг, — Библиотекари запустили о динозаврах совсем другой миф — будто бы они давно вымерли.
— Вот именно, — сказал Чарльз. — Поэтому-то нас и решили казнить. Они затем собираются увеличить наши кости, вставить их в горные породы и подсунуть человеческим археологам.
— В порядке посмертного унижения, — сказал ти-рекс.
— Чего ради вы сюда-то заявились? — спросил Пой Синг-Синг. — Тихоземье — малоподходящее место для поездки в отпуск.
Динозавры пристыженно переглянулись.
— Мы… мы хотели написать работу, — сознался наконец Чарльз. — О жизни в Тихоземье…
— Во имя всего святого, — сказал я. — У вас там что, одни студенты с преподавателями и профессорами живут?
— Мы не профессора, — надулся ти-рекс.
