Лев Лобарев - Дорога, которая не кончается…
И только тогда он обернулся, долгим взглядом посмотрел на насторожившийся, замерший в ожидании Танк, и, плавно поведя руками, поставил блок…
И почувствовал, как разом исчезли последние остатки сил…
Таких мощных блоков он не ставил еще никогда. Сквозь такой блок, наверное, он не смог бы пройти и сам. Но Танк даже не замедлил движения, лишь в шуме мотора послышалась новая, яростная нотка. Точно чудовище приняло его вызов.
Тогда он отступил еще на несколько шагов. Закрыв глаза, мысленно нарисовал силуэт Танка, подождал миг, пока тот обретет глубину, и, пробив тонкую броню, запустил простейший механизм и послал импульс…
А потом упал на колено — со стороны это выглядит очень уродливо, кажется, что человек корчится в агонии — и, замерев, начал медленно отсчитывать про себя, ожидая сокрушительного взрыва:
«Пять… Четыре… Три… Два… Один…» — и остановился, поняв, что взрыва не будет.
Он открыл глаза. Танк все так же медленно и неотвратимо полз вперед, словно ничего не заметив. И он вдруг понял, что ничего действительно не было, что это был лишь мгновенный сон, наваждение, отчаянная вспышка усталого мозга… И от сознания собственного бессилия в уголках глаз вскипели злые слезы…
Башня Танка медленно, с ленивой самоуверенностью повернулась: сначала — вправо, потом — влево, и дома справа и слева беззвучно обрушились по обе стороны мостовой грудами битого камня.
Тогда он снова, теперь уже действительно четко контролируя каждое действие, попытался заглянуть туда, внутрь, и когда взгляд его проник сквозь броню, он едва не закричал от ужаса…
Потому что там, под тонкой, будто фольга, стальной пленкой, был сгусток темной силы. Точнее, сначала ему показалось, что сила эта — Тьма, но потом он понял, и пришло отчаяние. Это была Пустота. Одетый в стальной панцирь клок Пустоты, прикрывшийся личиной твари из Мрака.
А Танк был уже в нескольких метрах. И когда он, поняв, что не успеет укрыться, приготовился принять последний удар многотонной машины, его вдруг подняло в воздух и бросило далеко вперед — так, что, пролетев над Танком, он рухнул в пыль на мостовой.
Не в силах подняться, он с трудом приподнял голову и бессильно посмотрел вслед Танку. Извлеченная из глубин мироздания чьей-то безумной волей, неизвестно откуда взявшаяся здесь, не принадлежащая к этому миру, и потому особенно страшная, машина не останавливаясь шла вперед, словно к какой-то хорошо известной цели…
А он остался позади, словно мошка, небрежно сброшенная щелчком в дорожную пыль. И в рокоте мотора ему послышался жестокий издевательский хохот.
И в следующий миг он вскочил и с яростью крикнул вслед:
— Айя! — Смотри!
Танк замер, башня развернулась и дуло, словно единственный круглый глаз, с недобрым любопытством уставилось на него. И он медленно поднял руки, и уставшие глаза закрылись сами собой…
…Он стоял, запрокинув голову и подняв руки к звездам, а под ним была Эа, огромная живая планета, полная чистой и бесконечной энергией жизни. А перед ним, сверкая холодным свинцом, стоял танк. И более ничего — лишь черное бесконечное пространство вокруг, в котором сверкали огромные теплые звезды.
Он медленно протянул руки вперед, потом опустил их… По нежной обнаженной поверхности прошла рябь, а потом — высокая волна, опрокинувшая и захлестнувшая Танк, сплющившая его в маленький шарик-дробинку, и увлекшая куда-то в глубину, словно хрупкий пузырек воздуха сквозь толщу воды…
А он без сил опустился прямо на теплую плоть планеты и закрыл горящими руками лицо.
Эта мощь сокрушила его.
Мощь Эа, мощь Земли, мощь Творения…
Потом его отыскал кто-то из стражников, на руках отнес в наспех развернутый госпиталь, а он лишь спокойно и бессмысленно улыбался. Прежде, чем окончательно провалиться в забытье, он еще успел услышать прозвучавший в голове оглушительный шепот-зов: «Дэнни! Дэнни!..» Хотел ответить, но уже не смог сказать ни слова…
Два голоса в темноте.
— Что теперь будет?..
— Не знаю. Вряд ли он сможет остаться здесь. Скорее всего, его перебросит куда-нибудь в другой мир… Да это и несущественно сейчас…
— Почему?
— Он не выдержал. Он переоценил себя… Люди от таких игр сходят с ума… С теми силами, которыми он взялся управлять, не справился бы и эльгаэр… А он всего лишь эльда…
— Эльгаэр?.. Говоришь, не справился бы?.. Постой! А если?..
— Нет! Не надо! Подожди!..
— Поздно…
Неизвестно, из каких краев Эннорэ пришел сюда эльгаэр Палландо, ученик Светлого Охотника. Неизвестно, кто призвал его, да может, никто и не призывал, а он сам уловил своим чутким сердцем полубога грозившую миру опасность. Неизвестно… да и неважно.
А важно то, что к Танку вышел теперь один из Хранителей Мира. Они долго стояли один против другого — неуязвимая машина и могущественный эльгаэр, присматриваясь и изучая друг друга. А потом танк попятился и исчез в клубах дыма и огня, разбросав в стороны вырванные взрывом комья плоти Эа вперемешку с клочками брони.
А эльгаэр поднял лицо вверх. Но если бы кто-то смотрел в этот миг с небес, то увидел бы, что вместо его глаз на звезды смотрят два пустых бездонных тоннеля, словно два танковых дула…
Голоса в темноте.
— Нет!.. Нет!.. Нет!..
— Что это? Что?
— Это… Ничего хуже случиться не могло… Он проиграл! Пустота вошла в него… в его мозг, в его тело… Он сам стал тварью Пустоты… Тхуром…
— Но… Подожди… Этого же нет! Это же… Это же модель!
— В этом мире нет. Но за параллельные варианты я не поручусь… Мы же не знаем…
— Но мы в этом мире. А здесь…
— А здесь… здесь Танк жив…
— Но как же… Как же тогда его достать?
— Не знаю. Давай попробуем смоделировать. Попробуем изучить его реакции…
— Хорошо. Чем его вообще можно встретить?
— Ненависть?
— Ненависть лишь сделает его сильнее…
— А… равнодушие, любопытство?.. Глухая, изолирующая защита?
— Да ничего! Он пройдет — мимо и дальше.
— Любовь?
— Любовь его испугает. Он ответит… огнем.
— Что еще… А зеркало?
— Зеркало… А ты представь… Отражения встретятся… И каждое, повернув назад, все равно пойдет дальше. Их станет два… Понимаешь, каждый из них войдет в свое зазеркалье… И драться придется с двумя.
— Что же тогда?..
— Не знаю.
А в это время Танк, как пузырек в толще воды, прошел планету насквозь… И на ровном травянистом лугу земля разлетелась, будто от взрыва, выплюнув прочь тяжелую стальную громаду. И через все поле пролег ровный след гусениц, начинающийся из дыры, похожей на рваную рану…
Но потом перед Танком вновь появится кто-то… Высокая, напряженная фигура в белой ветровке. Танк сначала притормозит, потом, грозно взревев, остановится. А Странник с трудом сблизит ладони, лицо его исказится, он упадет на колени. И в следующий миг Танк исчезнет, а между ладонями Странника повиснет в воздухе, покачиваясь, тускло блестящий свинцовый шарик. Странник осторожно поднесет к нему пальцы и резко сомкнет их, зажав шарик в кулаке. Вытирая второй рукой пот со лба, поднимется с колен. Осторожно опустит шарик в карман. Несколько минут постоит, оглядывая огромные, яркие звезды над головой… И исчезнет — лишь по поверхности Эа пробежит в последний раз мелкая рябь…
Два голоса в темноте.
— Не понял… Что это?
— Все просто. Он замкнул его на себя… Полностью… Но его сил едва хватит, чтобы просто держать. Не выпуская.
— Но это значит, что он больше ничего не сможет делать… Он даже выйти из своего мира не сможет — ведь на это тоже нужны силы. Хотя нет — на это-то его хватит…
— Да… Но… Ему же придется бежать от любой опасности… Ведь если с ним что-нибудь случится, Танк вырвется… А он не может этого допустить…
— Вспомни…
— Что?
— Вспомни… Это уже было. Так Странники становятся Гонщиками…
Тишина.
Не отчаивайся, друг мой Шер… Вы еще встретитесь.
Однажды на Дороге появится человек, которого никто раньше не встречал. Его не будут любить, скорее он будет вызывать жалость и легкое презрение. Потому что при первых же признаках опасности он будет исчезать сразу. И все будут считать его трусом.
Вы встретитесь. Более того: ты его узнаешь. Хотя это будет непросто: втянутая голова, сгорбленные плечи, смущенно-заискивающая улыбка…
Ты скажешь ему: «Что же ты, Странник! Что с тобой? Посмотри на себя! Вспомни, каким ты был, Странник!..»
Он попытается объяснить… Нет, его слова будут понятны и правильны, но… Ты просто не сумеешь этого воспринять. И ты убежишь от него, от его отчаянно-затравленного взгляда, от безнадежной надежды, живущей в глубине его глаз… И с тех пор будешь старательно избегать любых встреч…
Впрочем, это тоже всего лишь один из вариантов. Ты еще вполне можешь все изменить. Сделать все по-другому.
