П. Баккаларио - Кольцо Огня
Она протянула карандаш. Потом спросила у остальных:
— Что будем делать?
Электра и Харви обменялись взглядами.
— Скоро стемнеет… — заметил американец. — Мы с утра гуляем. Может быть, стоит вернуться в гостиницу.
— Ты устал? — спросила Электра.
— А ты?
— Да, но мне очень любопытно.
В этот момент нежная мелодия донеслась из сумки Мистраль.
— Фууу! — воскликнул Шенг, закрашивая карандашом обложку тетради.
Мистраль взяла трубку и ответила:
— Да, привет, мама.
Разговор быстро превратился в монолог из «да, конечно, понимаю, нет, все в порядке, да что ты» и скоро закончился. Телефон вернулся в сумку, а на лице девушки появилось расстроенное выражение.
— Плохие новости? — спросила Электра.
— В общем… — ответила Мистраль. — Мама должна уехать из Рима по работе и вернется не раньше завтрашнего вечера. Она оставляет мне комнату. Но если… может быть… если я не мешаю, я бы предпочла остаться у тебя.
— Конечно, без проблем, — сказала Электра.
— Ты должна вернуться в гостиницу, чтобы попрощаться с ней? — спросил Харви.
Мистраль вертела ложечку в вазочке с мороженым.
— Не знаю… — ответила она. — Но думаю, нет.
— Тогда мы можем еще немного погулять, — предложила Электра. — Я знаю место, где делают отличную пиццу.
— Я должен предупредить своих, — сказал Харви. — А ты, Шенг? Тебе не нужно?
— Что? — Китаец все еще был занят раскрашиванием последней страницы тетради профессора. — Мне нужно предупредить только отца.
Мистраль взяла телефон и передала Электре:
— Ты позвонишь?
Девочка набрала номер «Домус Квинтилиа», но, прежде чем нажать на кнопку вызова, сказала:
— Вот что…
Бросив взгляд на салфетку Шенга, она набрала другой номер. Слышно несколько гудков, затем в трубке раздался женский голос.
— Синьора Ильда? Да, добрый вечер, — громко сказала Электра.
Харви резко вскочил. Шенг открыл рот от удивления. Мистраль улыбнулась.
Электра невозмутимо продолжила:
— Я племянница профессора. Да, дяди… Альфреда. А, вы не знали? Да. У него четыре племянника. Да. Конечно… Как нет? У него… у него все хорошо… Но… вот… Да, понимаю. Да… он нам говорил. Мы знаем, что он уже давно не заходил. За… за новинками, да. А у вас есть? Все новинки, в смысле?
Харви почесал затылок и принялся нервно ходить вокруг стола.
— Вы их отложили, — отчетливо произнесла Электра. — Как всегда… Отлично. Тогда мы можем зайти их взять? Так мы сделаем… сюрприз дяде. Тяжелые, говорите… — Электра подала знак Шенгу, чтобы тот записал адрес. — Книжный на проспекте Аргентины. Через четверть часа. Хорошо! — И положила трубку.
В гостинице «Домус Квинтилиа» раздался звонок. Фернандо Мелодия, шурша бумагой, закрыл спортивную газету, взял трубку и ответил:
— Алло? А, привет, Электра, это ты.
— Кто это, Фернандо? — внезапно вклинился пронзительный голос.
Тетя Линда просунула голову в дверь, но брат жестом попросил ее помолчать.
— Нет, конечно, что ты… — сказал он тем временем. — Отличная мысль сводить их в «Монтекарло» поесть пиццы!
— Это Электра? — вмешалась Линда, голос которой становился все громче. — Если Электра, передай мне ее немедленно.
Фернандо повернулся к ней спиной, и провод телефона закрутился вокруг него.
— Конечно, я предупрежу… Отец Шенга еще не вернулся, а родители Харви… Как ты сказала?
Тетя Линда плюхнулась на диван и безапелляционно приказала передать ей трубку.
— Электра, тут тетя… — только успел сказать Фернандо, прежде чем у него отобрали трубку.
— Электра! — воскликнула Аинда Мелодия. — Скажи мне только одно: что вы делали ночью? Я видела следы!
Фернандо вжался в диван и пробормотал:
— Она сказала, что они пошли покупать журналы на проспект Аргентины. И не вернутся к ужину.
Он смущенно улыбнулся девушке с темными глазами, которая смотрела на него из гостиной, а потом снова углубился в свою спортивную газету.
— Скажи мне, что вы делали вчера вечером! — приказала тетя.
Повисла пауза.
— Электра! — закричала Линда Мелодия. — Что тебе взбрело в голову? — воскликнула она.
И бросила трубку.
— И что они делали вчера вечером? — спросил Фернандо, не отрывая глаз от газеты.
— Твоя дочь читает слишком много книг! — вздохнула тетя Линда. — Знаешь, что она посмела мне рассказать? Что вчера на мосту Четырех Голов они встретили человека, которому потом кто-то перерезал горло!
— Обалдеть! — воскликнул Фернандо, не в силах скрыть свое восхищение невероятными выдумками дочери.
— Она сказала, что новости об этом на первых страницах газет, — продолжила Линда, возвращаясь к своей гостье. — С ума сойти! Современные дети придумывают какие-то ужасы!
Фернандо заинтересованно закрыл спортивную газету и посмотрел на первую страницу «Вестника»:
— Тут и правда пишут, что нашли убитого на набережной Тибра…
— Фернандо! Ну хоть ты перестань!
Мужчина пожал плечами, снова погружаясь в молчание.
Через несколько минут Беатриче вышла из «Домус Квинтилиа».
Она быстро набрала номер телефона. — Рысенок? Кажется, я кое-что нашла, — сказала она в трубку. — Увидимся на проспекте Аргентины. В книжном.
НОВИНКИ
Среди развалин храма на проспекте Аргентины бродили стаи кошек. Они не обращали внимания ни на снег, ни на машины, спокойно прогуливаясь, словно истинные хозяева этого места. Недалеко от них и от автобусных остановок, где толпились люди, был маленький книжный, почти скрытый рекламными щитами. Морщинистое лицо его владелицы едва можно было разглядеть среди нагроможденных стоек с журналами.
Но ребятам она очень обрадовалась.
— Я так беспокоилась! — воскликнула она. Показала первую страницу «Вестника» и сказала: — Когда я увидела фотографию сегодня утром, я чуть не умерла! Мне показалось, что это плащ вашего дяди…
Электра, Шенг, Мистраль и Харви попытались уйти от этой темы.
— Слава богу! Слава богу! — воскликнула Ильда. — Я его не видела несколько дней, и если бы вы не позвонили, я бы сегодня пошла к нему домой.
— Так что хорошо, что мы позвонили… — тихо сказала Электра.
Ильда исчезла в глубинах магазина и начала рыться в пластиковых корзинах, полных журналов, ни на секунду не умолкая.
— Он казался мне напуганным! Я даже спросила его, ел ли он что-нибудь… Он был таким бледным и сильно похудел. По-моему, он весил меньше шестидесяти килограммов, я не шучу! Я сказала ему: «Вы слишком много читаете. И слишком много беспокоитесь».
Продавщица выскользнула в боковую дверь. Эта женщина — ростом намного меньше ребят, но с гигантскими плечами и бицепсами — она без усилия держала в руках четыре огромных пластиковых пакета, набитых газетами.
— Вот здесь все, — пояснила она. — В первый я положила основные ежедневные газеты… «Фигаро», «Монд», «Нью-Йорк таймс», «Бомбей пост». Нет только «Правды», которую в последнее время доставляют с опозданием. Сюда я положила журналы африканских миссионеров, аргентинские и боливийские еженедельники. В третьем — польские и финские ежемесячные журналы, в общем, все, что с севера. В последнем пакете — те, которые непонятно откуда… Я не умею читать на этих языках.
— Я их возьму! — предложил Шенг, различив в сумке китайские газеты.
Ильда посмотрела на него с некоторым любопытством, удивившись, что среди племянников профессора есть мальчик с восточными чертами лица, потом, словно объяснив себе все, прокомментировала:
— Он истинный гражданин мира.
Ребята разобрали остальные пакеты.
— Извините, но… — вдруг остановилась Электра, повернувшись к женщине. — Вы сказали, что, если бы мы не позвонили, вы бы пошли прямо к дяде… То есть у вас есть копия ключей от его дома?
— Конечно! — воскликнула Ильда, снова исчезая в глубине магазина. Вскоре она появилась среди журналов по кулинарии, протягивая ребятам связку ключей. — Вот дубликат, который мне оставил профессор. Он их часто забывал дома и заходил ко мне, чтобы забрать. Раз вы все равно идете к профессору, я могу дать вам эти ключи. И она протянула их ребятам.
На брелоке была приклеена бирка с адресом, написанным от руки. Электра никогда не слышала такого названия улицы, но она предпочла больше не задавать вопросов.
Попрощавшись с Ильдой и поблагодарив ее, ребята спустились в метро на первой ближайшей станции, чтобы посмотреть карту Рима.
— Линия Б, — сказал Харви, который первым нашел адрес. — Последняя остановка.
Когда они вышли из метро, на улице было уже темно.
Солнце село за холмы, и дома казались муравейниками. Машины быстро проскальзывали мимо, освещая темноту фарами. Многие фонари не горели, остальные мигали, как будто вот-вот перегорят. Асфальт пах грязью и собачьими экскрементами.
