Дмитрий Емец - Ягге и магия вуду
Я про себя пожелал ему помучиться подольше, но мертвец, видимо, уже определился. Он схватил меня синими пальцами за горло и стал давить. Руки у него были влажные и холодные, как сосульки. У меня мгновенно перехватило дыхание, а перед глазами запрыгали разноцветные полосы и круги.
«А мог бы и не умереть. Что ж ты с него медный шлем не сбил?» – вдруг вспомнил я слова тощего старика с кладбища.
Ничего уже не видя, кроме разноцветных полос и кругов, я взмахнул рукой. Что-то звонко ударилось об пол и покатилось. Подвальный мертвец разжал пальцы, сжимавшие мне горло, и стал шарить, отыскивая свой шлем. Я мешком свалился на пол и, жадно заглатывая воздух, пополз. Теперь все зависело от того, кто отыщет шлем первым. Изредка мои пальцы сталкивались с синими пальцами мертвеца, только он был так занят поисками, что не обращал на меня внимания.
Шлем с насмешливым звоном укатывался от нас.
– Хватай! Надевай его! – крикнул я Насте.
– Но я его не вижу!
– Ты и не должна его видеть! Бери шлем!
Я не слишком надеялся, что ее рассеянность поможет ей быстро схватить шлем, но, как оказалось, ошибся. Когда необходимо, она умела быть ловкой.
Нагнувшись, Чурилова подхватила что-то с пола и теперь растерянно, не зная, что с этим делать, держала в руках.
– Надевай на голову! Поворачивай два раза! – крикнул я.
– Зачем?
– Поворачивай! – завопил я.
Настя пожала плечами, надела шлем и тотчас исчезла.
– Не-е-ет! – страшно завопил подвальный мертвец. – Она взяла мой шлем! Ну ничего: ни она, ни ты от меня не укроетесь! Из комнаты нет выхода! Вначале я убью тебя, а потом нашарю ее.
Он кинулся на меня. Я попятился, отпрыгнул и понял, что выбрал не то направление: за мной спиной была глухая стена. Подвальный мертвец бросился на меня с гневным бульканьем, но внезапно поскользнулся на ровном месте и врезался головой в дверь. Удар был таким сильным, что дверь соскочила с петель и мертвец вылетел в коридор.
Давно замечено, что если человека (или даже мертвеца) начинают преследовать неудачи, то они преследуют его до конца. Мертвец оказался на ковре в тот самый момент, когда по нему прокатывалась очередная волна. Более того – он оказался на гребне этой волны. Ковер провалился под ним. Под ковром оказался люк, а внутри люка – чан с кислотой.
Жуткий крик – и все смолкло.
Все произошло так быстро, что я ничего не понял. Я озадаченно моргал, размышляя, как могло произойти, что мертвец поскользнулся на ровном месте.
Рядом со мной кто-то закашлялся. Настя сняла с головы шлем.
– Можешь сказать мне «спасибо»! Это Настенька тебя спасла! Настенька – хорошая девочка! – промурлыкала она, гладя сама себя по голове.
– Ты подставила ему подножку? – не поверил я.
– Ну вообще-то не совсем. Все было несколько иначе. Я нечаянно упала, он споткнулся о меня и…
Ее волосы, растрепанные шлемом, светлым водопадом сбегали по плечам. И вот тут-то я, не отдавая отчета, что делаю, обнял ее.
– Эй вы там! Хватит обниматься! Терпеть не могу всех этих сентиментальных сюсю-муму! – возмущенно завопил талисман. – И вообще, вороны, загляните в бочку!
Я метнулся к бочке, на которой до этого сидел мертвец. На дне бочки лежала большая деревянная шкатулка. Я открыл ее. В шкатулке оказался указательный палец Красной Руки. Выглядел он противно, так, как и должен выглядеть отрубленный палец.
Пошевелившись, он брезгливо поманил меня к себе.
Глава IX
МЕРЗЛЯКИ
У одного мальчика на потолке появилось черное пятно. Мальчик бросил в пятно тапкой. Пятно сожрало тапку. Мальчик кинул стулом. Пятно сожрало стул, а заодно стол, кровать и книжный шкаф.
Мальчик испугался и стал швырять в пятно книжками, игрушками и цветочными горшками. Пятно пожирало их и становилось все больше. В комнату вошла собачка. Пятно съело собачку. Теперь оно занимало уже весь потолок.
– Готовься! Теперь настал твой черед! – сказало пятно мальчику.
Мальчик испугался, побежал от пятна и бросил в него коробкой со стиральным порошком.
– Стиральный порошок! Ты убил меня! – застонало пятно и исчезло.
«Черное пятно»– Браво! – сказал талисман. – Браво! Не без моего драгоценного участия (кстати, не слышу слов признательности!) вы обнаружили один из пяти пальцев. Всего-то и осталось, хо-хо, найти еще четыре пальца и Ледяной Камень. Однако имейте в виду, что Красная Рука порядком взбешена. Она терпеть не может, когда кто-то без спросу распоряжается ее пальцами.
– Спорим, что она не взбешена? – В Насте мгновенно пробудилась склонность к противоречию.
– На что спорим? На корову? На пузырек из-под зеленки? На два использованных носовых платка? – язвительно поинтересовался талисман. – Загляни в шкатулку, юная упрямица, и ты поймешь, кто из нас действительно мудр!
Настя приоткрыла шкатулку. Отрубленный палец стремительно вылетел из нее и, выписывая зигзаги, замелькал перед нашими лицами. Казалось, он что-то пишет.
Посреди комнаты вспыхнули огненные буквы:
«ЗНАЙТЕ! СКОРО ВЫ ВСЕ УМРЕТЕ!»
Я невольно вздрогнул. От этих букв повеяло чем-то зловещим. Это была не простая угроза. Полумесяц недовольно завозился.
– Требую уточнений! Надеюсь, что под «все» не подразумеваются талисманы. Предупреждаю, что мы, волшебные предметы, пользуемся неприкосновенностью! В противном случае я отомстю, и моя мстя будет ужасна! – сказал он с беспокойством.
Однако от пальца никаких уточнений не последовало. Он преспокойно улегся в шкатулку, поворочался, как старый холостяк, страдающий бессонницей, и отрубился.
Талисман зазвенел от возмущения.
– Бестактная свинья! Бандит! Ты ответишь мне за свои наглые угрозы! Я их не боюсь! В крайнем случае я всегда дематериализуюсь! Не рассчитывайте меня прикончить! – стал выкрикивать полумесяц.
Однако было видно, что он порядком обеспокоен.
«Маленький трус!» – подумал я и стал размышлять, как нам выбраться из подземелья. Признаться, снова идти по этим коридорам, а потом выбираться на кладбище к виселицам мне не хотелось.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – внезапно сказал талисман проникновенным голосом.
– И о чем? – удивился я.
– Ты думаешь, как я прекрасен и как жалко тебе будет, если меня сожрут. Не так ли?
– Разумеется, так, – поспешил подтвердить я.
– Все ты врешь! – взвизгнул полумесяц. – Я тебя разоблачил! На самом деле тебя беспокоит только одно: как бы поскорее унести ноги из колодца!
– И как же? – спросил я, решив не ввязываться с ним в спор.
– «Как же, как же?» – хмуро передразнил он. – Запросто. Бросьте гребень.
– И что будет?
– Что будет, то будет. А я, пожалуй, вздремну. Утро вечера мудренее и все такое прочее в этом духе.
– Разве сейчас вечер? Спорю, что не вечер, – сказала Настя.
– Не спорь со мной, юная упрямица! У нас, талисманов, свои представления о дне и ночи. Даже если бы солнце шпарило во все лопатки, то и тогда… – не договорив, полумесяц захрапел.
– Имейте в виду, самый короткий путь не всегда самый короткий, – загадочно пробормотал он сквозь храп.
– Что он хотел этим сказать? – спросила Настя.
Я пожал плечами.
– Представления не имею. Он обожает туманно высказываться.
– Тогда я бросаю гребень! Жаль, хорошая была расчесочка!
И, вытянув руку, Настя осторожно уронила гребень на пол. В тот же миг…
2Как читателю вне всякого сомнения известно, гребни бывают различными. Бывают гребни лесовырастательные. Бросишь такой гребень – и вырастет густая чаща с буреломом. Бывают гребни горопроизводящие – когда вместо леса образуются чудовищных габаритов горы (как это произошло с Уральским хребтом и Тянь-Шанем).
Бывают, наконец, и обычные гребни, предназначенные в основном для ухода за «нитевидными роговыми производными кожи», то бишь за волосами, но в данном исследовании они нас не интересуют как слишком банальные.
Существует, впрочем, еще одна редчайшая разновидность гребней. Я говорю о гребнях, которые, если уронить их, превращаются в лестницы.
Именно такой гребень лежал на столе, соседствуя с тряпочкой для ухода за талисманами. Стоило Насте его бросить, как он немедленно трансформировался в лестницу, ведущую на поверхность. Более того, вместе с лестницей образовался и широкий люк, так что нам осталось только без всяких хлопот подняться по ней.
Однако Настя и здесь проявила недовольство.
– Никакого сервиса! Я предпочла бы лифт, – сказала она, по рассеянности задевая и опрокидывая железную бочку с надписью «Яд».
– Лифт так лифт. Я поднимусь наверх один и спущу тебе кабину, – пообещал я, улепетывая от бочки.
– Ну уж нет! Я тут одна не останусь! – спохватилась Настя и быстро стала карабкаться.
Вынужденный держать под мышкой шкатулку и тяжелый ключ от фараонова саркофага, я едва за ней успевал. Впрочем, возможно, это и хорошо, что между нами была какая-то дистанция. Во всяком случае, мне никто не отдавливал пальцев.
