Джон Стивенс - Изумрудный атлас
— Кейт!
Эмма смотрела на нее сверху вниз. Кейт поняла, что лежит на спине.
— Что случилось?
— Ты орала.
— Что ты мелешь? Я не кричала.
— Еще как кричала, — ответила Эмма. — И вроде как в обморок упала.
Она помогла сестре сесть. Кейт искоса посмотрела на книгу. Страница снова стала чистой.
— Что случилось? — спросила Эмма.
— Ничего. — Кейт протянула руку и захлопнула книгу.
— Ну да, конечно. Ладно, смотри, что я нашла. — Эмма протянула ей фотографию.
Крик вырвался из горла Кейт. С выцветшей черно-белой карточки, из прошлого, на нее смотрел Майкл. Он был один, на заднем плане виднелся угол большого дома. А в руках Майкл держал листок, на котором было написано от руки: «Помогите мне!»
Кто-то подергал дверь снаружи.
— Это еще что такое? Кто запер эту дверь?
Это была мисс Саллоу.
— Быстрее, — прошипела Кейт. Они поспешно расчистили место на постели, и Кейт пододвинула к себе книгу. — Только не забудь держаться за меня!
— Боитесь, что кто-то прокрадется в ваши покои и похитит драгоценности французской короны? А ну отпирайте немедля!
Кейт схватила фотографию Майкла и открыла книгу. Страницы вновь оказались пустыми. Сердце ее забилось быстрее.
Она знала, что должна сделать это прямо сейчас и очень быстро, пока не струсила.
Кейт опустила карточку.
— Стой! — схватила ее за руку Эмма.
— Что ты делаешь? Мы должны…
— Нам нужна фотография, чтобы вернуться обратно!
У Кейт оборвалось сердце. Она едва не отправила их в прошлое без возможности вернуться обратно! Эмма поспешно схватила фотоаппарат Майкла, навела его на Кейт и нажала на кнопку. Через мгновение «Полароид» выплюнул карточку.
— Неужто королевские уши оглохли? Гусь готов, а доктор Пим послал меня пригласить ваши величества. Включая дофина, неважно, здоров он или болен! Так что ouvre la porte,[4] иначе я за себя не отвечаю!
— Секундочку! — крикнула Кейт, стараясь говорить как можно небрежнее. — Мы сейчас выйдем!
Эмма подула на сырую фотографию и сунула ее в карман.
— Давай, — объявила она, хватая сестру за руку.
Они слышали, как мисс Саллоу что-то бормочет за дверью, перебирая связку ключей, висевшую у нее на поясе.
Кейт замерла, держа фотографию над чистой страницей. Она снова почувствовала, как тьма выползает из книги, грозя захлестнуть ее.
— В чем дело? — спросила Эмма.
Глубоко вздохнув, Кейт подумала о Майкле и положила фотографию на страницу.
Глава 7
Гости Графини
— Я так виновата, — говорила Кейт в шестой или седьмой раз. — Мне так жаль…
Перенесшись в прошлое, Кейт и Эмма опрометью бросились к Майклу и едва не сбили его с ног своими объятиями. Они спрашивали, все ли с ним в порядке, долго ли он протомился в плену и не обижала ли его Графиня. Эмма пригрозила, что Майклу достаточно слово сказать, и она своими руками прикончит эту выскочку.
Был ранний вечер. Они стояли в двадцати ярдах от дома, на краю густой сосновой рощи, вздымавшей корявые ветки к темневшему небу.
— Да, со мной все в порядке, — повторял Майкл. — Прошло всего несколько дней, подумаешь. Эй, вы меня задушите!
Майкл с усилием вырвался из сестринских объятий, но Кейт продолжала так крепко держать его за руки, что было совершенно ясно — больше она никуда его не отпустит. В глазах у нее стояли слезы.
— Мы не хотели тебя бросать. Я думала, ты дотронулся до меня. Я бы никогда…
— Слушайте, — перебил Майкл, поправляя свои очки, — у нас сейчас нет времени на все эти разговоры. То есть я, разумеется, вас прощаю и все такое. Но сейчас нам надо поскорее уходить отсюда. Меня, наверное, уже ищут. Дайте-ка мне книгу.
Кейт на мгновение помешкала — она сама не могла объяснить себе почему — а потом протянула ему книгу.
— Простите?
Кейт обернулась. Абрахам стоял у них за спиной, нервно вертя в руках свой фотоаппарат. Она даже не заметила, как он подошел.
— Знаете, мне все равно, что вы появились прямо из ниоткуда или как там это у вас называется, но если вы не возражаете, то я просто пройду мимо, можно? Вот так, я просто… — И прежде чем они успели рты раскрыть, Абрахам быстро-быстро захромал через рощу.
Снова обернувшись. Кейт увидела, что Майкл даже головы не повернул в сторону Абрахама. Он лихорадочно листал книгу. И тут у нее в голове созрел вопрос:
— Как тебе удалось убежать от Крикунов? Разве они не держали тебя вместе с другими детьми?
— И как ты снова разыскал Абрахама? — спросила Эмма. — Или он сам по себе тут бродит?
Майкл резко захлопнул книгу.
— Вы должны довериться мне. Что бы ни случилось, все будет хорошо, поняли?
— Что ты такое говоришь? — переспросила Кейт. — Нам нужно поскорее убираться отсюда! — Она уже хотела попросить Эмму достать фотографию, которую та сделала в спальне, как вдруг за спиной у них кто-то захихикал.
При звуках этого смеха у Кейт возникло ощущение, будто струйка холодной воды пробежала у нее между лопаток.
Секретарь Графини вышел из-за ближайшего дерева. Он был одет все в тот же пиджак в мелкую полоску, который красовался на нем в памятный день на плотине, но Кейт заметила, что теперь этот пиджак был весь в прорехах и сальных пятнах. Секретарь улыбался, скаля узкие серые зубы. На плече у него сидела маленькая желтая птичка.
— Ах, как чудесно-чудесно-чудесно! — Голос у секретаря оказался высокий, с визгливыми истеричными нотками. — Графиня будет так счастлива, так счастлива!
— Я же вам говорил, что они вернутся за мной, — сказал Майкл.
Кейт решила, что она бредит. Это было невозможно. Майкл бы никогда не предал их. Но пока она убеждала себя в этом, из-за деревьев вышли два одетых в черное Крикуна.
Подойдя к дому, секретарь крикнул Крикуну, стоявшему на страже, чтобы тот открыл им дверь. Но темная фигура даже с места не сдвинулась, поэтому секретарю пришлось самому отворить двери, ворча себе под нос, что это просто вопиющее неуважение и что Графине непременно все будет рассказано.
Он повел детей по запутанным коридорам. Несколько раз Майкл порывался заговорить с сестрами, но Эмма останавливала его таким свирепым взглядом, что он снова замолкал. Очки у Майкла были погнуты, на щеке краснел отпечаток ладони. Едва Крикуны вышли из-за деревьев, как Эмма вихрем налетела на Майкла и опрокинула его на землю. Она молотила его кулаками, называла предателем и крысой и вопила, что у нее больше нет брата. Внезапное нападение Эммы заставило Майкла выронить книгу. Кейт и секретарь одновременно наклонились за ней. Несколько мгновений они молча рвали добычу из рук друг у друга. Но борьба закончилась, когда один из Крикунов с силой ударил Кейт сзади по голове. Оглушенная, она лежала на траве и смотрела, как другой Крикун оттаскивает от Майкла визжавшую и брыкавшуюся Эмму.
Голова у Кейт до сих пор пульсировала болью. Однако это не помешало ей отметить разительные перемены в особняке. Окна и зеркала сверкали чистотой. Свет свечей отражался в натертых до блеска полах. Вся мебель была целой, с нетронутой обивкой, и ни один из предметов обстановки не служил жилищем для семейства грызунов. Конечно, Графиня была злой колдуньей, однако она могла бы дать мисс Саллоу пару уроков ведения домашнего хозяйства.
Кейт взяла сестру за руку. Лицо Эммы превратилось в застывшую, залитую слезами маску.
— Это не Майкл, — прошептала Кейт. — Это все ведьма. Она заколдовала его. Майкл тут ни при чем. Не забывай — это не Майкл.
Эмма кивнула, но слезы продолжали безостановочно катиться у нее по щекам.
Секретарь остановился перед двумя створками дверей в тускло освещенном коридоре. Кейт знала, что они стоят перед бальной залой. Она живо представила себе валявшиеся на полу и оплетенные паутиной канделябры, наполовину обрушившийся балкон и выбитые стекла в окнах.
— Стойте здесь, — приказал секретарь Крикунам; их желтые глаза зловеще светились в полумраке.
Кавендиш наклонился к детям. Он был немногим выше Кейт, изо рта у него сильно разило луком. Пожалуй, он был самым отталкивающим существом, которое она когда-либо встречала в жизни.
— Послушайтесь моего совета, пташки, не гневите Графиню. Вы ведь не хотите отправиться на корабль, верно? Нет, пташки не хотят на кораблик, совсем не хотят… — Он улыбнулся им своей серозубой улыбкой.
— Вы бы лучше зубы почистили, — буркнула Эмма. — Хотя бы раз в год.
Кавендиш сжал губы и нахмурился. Потом дернул головой, приказывая детям следовать за ним, и открыл двери.
Это было все равно что войти в сон. Кейт и Эмма несколько раз моргнули, ослепленные светом, а потом снова заморгали, не веря своим глазам. Сотни пар скользили по паркету, кружась и поворачиваясь под звуки вальса, исполняемого оркестром из тридцати музыкантов. Кейт нашла глазами дирижера, который размахивал руками, с отцовской гордостью поглядывая на танцоров. Часть мужчин была во фраках, их длинные фалды лихо развевались, когда танцоры кружили своих партнерш. Другие кавалеры были затянуты в мундиры, опоясанные красными и синими шарфами, с блестящими золотыми орденами на груди. Женщины щеголяли в платьях, расшитых рубинами, жемчугом и изумрудами. Бриллианты сияли на обнаженных шеях, преломляя свет тысяч свечей, горевших в канделябрах. Слуга в зеленой ливрее и длинных белых чулках прошел мимо детей, обнося шампанским пожилых мужчин и женщин, стоявших вдоль стен.
