Вольфганг Хольбайн - Зеркальное время
— Честное слово? — спросил Юлиан.
— Честное слово, — пообещал Рефельс.
Юлиан выждал точно рассчитанную паузу и потом спросил:
— Этот мальчик... Рогер. Как он выглядит? Сколько ему лет?
— Примерно как тебе, — сказал Рефельс, с трудом подавив волнение. Видимо, почувствовал: запахло сенсацией. — Я видел только фото, но думаю, что он высокий и крепкий.
— Блондин? С коротко остриженными волосами?
— Точно! — Рефельс взволнованно подался вперед. — Откуда ты знаешь?
— Оттуда, что я его видел, — ответил Юлиан. — Сегодня ночью.
— Сегодня ночью?! Где?
— Здесь, в отеле. Он прячется на тринадцатом этаже.
— На тринадцатом этаже?
Юлиан не понял почему, но взгляд Рефельса сразу погас.
— А ты уверен? Я хочу сказать, может быть, на двенадцатом или на четырнадцатом?
— Нет, на тринадцатом. Он пустой и местами в очень плохом состоянии. Наверное, его собираются ремонтировать. В одном из пустых номеров сегодня ночью я видел Рогера.
Рефельс некоторое время смотрел на него с каменным лицом, потом встал, подошел к кельнеру и что-то у него спросил. Кельнер отрицательно покачал головой, изобразив на лице сожаление. Рефельс вернулся злой.
— Интересной историей ты меня попотчевал, — язвительно сказал он. — Только в отеле нет тринадцатого этажа. Тринадцатый этаж бывает редко в каком отеле. Это из-за суеверия. Как в самолетах не всегда бывает тринадцатый ряд. Сразу после двенадцатого идет четырнадцатый.
— Я знаю, — спокойно сказал Юлиан. — Это как раз самое интересное во всей этой истории.
Некоторое время он упивался смешанным выражением злости и удивления на лице Рефельса, потом подозвал кельнера. Тот услужливо приблизился и протянул ему серебряный поднос с блокнотом и шариковой ручкой. Но Юлиан помотал головой и указал на Рефельса.
— А теперь представьте, что скажет по поводу этой истории ваш шеф, — начал он. — Если вам, конечно, удастся ее достоверно передать. Ах да, большое спасибо за завтрак.
Он скомкал салфетку, бросил ее на стол и поднялся. Получилась готовая театральная мизансцена, в которую органично входил клокочущий гневом взгляд Рефельса.
— За один только завтрак?! — ахнул он, беря у кельнера счет.
Юлиан в это время уже пересекал холл и злорадно ухмылялся. Садясь в такси, он впервые за последние сутки чувствовал себя почти в хорошем настроении. Теперь этот тип наконец отвяжется. Но что-то мешало ему по-настоящему радоваться победе. В глубине души его глодало сомнение: может быть, он несправедлив к Рефельсу?
Юлиан не хотел признаться себе, что Рефельс был ему симпатичен. Ведь, собственно, все началось из-за его статейки, которая так рассердила отца. Если бы не она, Юлиан не попал бы на ярмарочную площадь, не встретил бы ни Рогера, ни Кожаного, ни троллей. И следовательно... не исчез бы мальчик во время представления.
Но какая тут связь?
Его Рогер и мальчик, который вошел в волшебное зеркало отца, не имеют ничего общего друг с другом! Юлиан еще не знал, что означали его зловещие приключения, но для того и ехал сейчас на ярмарку, чтобы узнать это.
Пробок на улицах не было, но понадобилось полчаса, чтобы доехать до ярмарочной площади, потому что она находилась на другой стороне реки, а один из мостов оказался закрыт из-за автомобильной аварии.
Был будничный день, и многие павильоны стояли еще закрытыми. Ярмарка сиротливо притихла, дожидаясь вечера, чтобы снова очнуться для шумной и яркой жизни. К тому же стояла пасмурная дождливая погода, в сером воздухе зависла мелкая морось, небо затянулось грузными тучами. Пестрые навесы и тенты отяжелели от сырости. Холодный ветер гнал по земле мусор и обрывки бумаг.
Тут еще депрессию подхватишь! — подумал Юлиан. Но он приехал сюда не для того, чтобы предаваться меланхолии, а чтобы найти конкретный зеркальный кабинет и спросить там кое у кого совершенно конкретно, что это за игру с ним затеяли!
Поскольку было светло и безлюдно, поиск оказался намного легче, чем Юлиан ожидал. Стеклянный дворец находился в конце второго переулка. Но это оказался совсем не тот дворец!
Перед входом располагалась кассовая будка, и там скучала пожилая кассирша. Передняя стенка этого павильона была стеклянной, в отличие от кабинета Рогера, и Юлиан заглянул внутрь. В середине помещения было пустое пространство с несколькими кривыми зеркалами, но ни громадного осколка, который совершал бы волшебные превращения над наблюдателем, ни волшебного зеркала, из которого могла бы выйти черноволосая девочка, здесь не было.
— Что тебе, билетик? — спросила кассирша из будки. — Стоит пять марок. Но сегодня, так и быть, продам тебе за две.
Юлиан помотал головой:
— Я ищу другой стеклянный лабиринт. Вы не знаете, где это?
— Второго стеклянного дворца здесь нет, мальчик. Мы бы только мешали друг другу. На одной ярмарке не бывает двух одинаковых заведений.
— Это в старой части, — подсказал Юлиан. — К тому же он и не работает. У них там какие-то затруднения с инспекцией.
— И никакой старой части здесь тоже нет, мальчик. Ты меня разыгрываешь или кто-то тебя самого обманул? Второй стеклянный лабиринт, да еще и закрытый! У кого бумаги не в порядке, тот вообще не устанавливает свой аттракцион. Ты хоть представляешь, сколько здесь стоит аренда места?
Юлиан не знал, и кассирша продолжила:
— А если бы знал, ты бы не задал такого вопроса. Тут в два дня можно разориться.
Юлиан кивнул ей и побрел прочь. Он хоть и был разочарован, но не собирался сдаваться. Если понадобится, он обойдет здесь все павильоны. К тому же у него есть несколько ориентиров. Один из них он заметил, свернув в следующий переулок.
Лукас-силомер был сегодня одним из немногих аттракционов, у которых наблюдалось некоторое оживление. Видимо, только днем, когда нет других соблазнов. Здесь толпилось несколько азартных подростков, соревнуясь друг с другом. Рыжего в кожаной куртке среди них не было.
Хозяин сегодня был не тот, что вчера. Он смерил Юлиана взглядом и сказал:
— Один удар — марка, семь ударов — пять.
— Я ищу вашего коллегу, — сказал Юлиан. — Который работал здесь вчера вечером.
— Здесь нет никаких коллег, — проворчал хозяин. — Я весь вечер был один. Никуда не отлучался.
— Но...
— Отстань или плати! — перебил его хозяин и отвернулся.
На глаза у Юлиана навернулись слезы бессилия. Почему вчера ночью он не посмотрелся в зеркало? Был бы сейчас большим и сильным, и никто бы не посмел с ним так разговаривать.
Он слонялся по ярмарке еще добрых полчаса, но так и не нашел ни зеркального кабинета, ни дороги привидений, ни второго колеса обозрения — правда, после того, что ему сказала кассирша, все это было даже логично. Не бывает ярмарки с двумя колесами обозрения. От всего этого можно было свихнуться! Как будто той части ярмарки, по которой его водил вчера Рогер, вообще не существовало.
Можно было принять все вчерашнее за дурной сон, но откуда тогда царапины и порезы? И откуда он мог знать Рогера еще до того, как вернулся в отель и услышал от Гордона и отца всю эту историю?
Он почти машинально направился к лотерейной будке, которую к этому времени уже открыли. При этом он не собирался играть в лотерею, зная, как мала вероятность вытянуть главный или хотя бы стоящий упоминания приз. Уж лучше просто пойти и купить такой приз. К тому же Юлиан был невезучий и за всю свою жизнь ни разу ничего не выиграл.
Тем более удивительно было, что рука его сама по себе скользнула в карман и извлекла оттуда несколько монет. Он выложил их на стол, сунул руку в желтое пластиковое ведерко, услужливо подставленное лотерейщиком, и достал три билетика. Он развернул первый.
Главный выигрыш — было написано на нем.
Юлиан уставился на эту желтую бумажку, не веря своим глазам, и лотерейщик обежал вокруг стола, чтобы заглянуть ему через плечо.
— Э! — сказал он. — Вот это везение! Первый же билет — и сразу главный выигрыш. Ну, выбирай. — Он указал на кучу всякой дряни: там были дешевые плейеры, еще более дешевые радиоприемники с Тайваня, вряд ли способные проработать до первой замены батареек, коробочки со столовыми приборами из дешевого металла, простенькие кофейные сервизы, а также множество мягких игрушек всех размеров и расцветок.
— Почему же ты не вскрываешь остальные билетики? — спросил лотерейщик, подмигивая ему. — Может быть, ты выиграешь еще что-нибудь. Самое начало лотереи, еще ничего не разобрали.
Юлиан развернул второй билет. Главный выигрыш — было написано на желтой бумажке.
Ух ты! — сказал лотерейщик. — Ну, это я просто не знаю... Вот уж счастливчик-везунчик! Ну, давай сразу третий.
Вид у него был очень растерянный, несмотря на показную радость. Юлиан испугался. Что-то здесь было не то. Дрожащими пальцами он открыл третий билет.
