Валентина Ульянова - Потерявшиеся в мирах
Они увидели Радоплес, которого не видели раньше. Это был тот самый город, о котором Мэджер когда-то сказал им, что каждый, кто приходил сюда, уже не хотел уходить ни в какое другое место. Друзьям показалось, что радость плещется в воздухе города, разбрасывая вокруг себя весёлые разноцветные блики, россыпи цветов и детский смех. Перед светлыми, сверкающими, как хрусталь, домами, среди яркой зелени и цветов, играли дети. В окнах виднелись улыбающиеся лица их дедушек и бабушек, приглядывавших за ними, а по улицам, сияющим чистотой, неторопливо и весело шли по своим делам люди в ярких, будто праздничных, одеждах и с совершенно не будничными, ясными лицами. Они улыбались и кланялись Сергею и Асе, проходя мимо них, и то и дело предлагали «гостям» свою помощь.
— Вот он, настоящий Радоплес! — в очередной раз объяснив, что они знают, куда идти, воскликнула Ася, глаза которой сияли от счастья.
— Здорово! — согласился Сергей, восторженно озираясь вокруг. — Вот бы здесь пожить! Слушай, может быть, Глебу тоже так понравилось здесь, что он не захотел возвращаться?!
— Я думаю, Мэджер должен знать, — предположила Ася, — если конечно… — она запнулась, — если его время, время Глеба и наше теперешнее совпадают…
— Я точно знаю, что с пятницы отец не перепрограммировал темо, значит, мы — там же, где Глеб, а вот куда именно он переместился… мы, наверное, сейчас узнаем…
Друзья подошли к памятному храму, невольно замедлили шаг у открытых дверей и тихо, волнуясь, вступили в его прохладную полутьму. В отдалении на резной белоснежной колонне сверкал переливчатым пунцовым огнём Священный Цветок, и хороводы розовых бликов кружились по светлым стенам вокруг него. Здесь царила торжественная, благоговейная тишина. Немногие молящиеся стояли безмолвно, склонив покрытые головы.
— Приветствую дорогих гостей! — раздался возле них негромкий знакомый голос.
Мэджер подошёл незаметно, как и в прошлый раз. Дети с радостью обернулись к нему.
— Я буду рад принять вас в моём скромном доме, — учтиво сказал хранитель.
Как и в прошлый раз, он стал накрывать на стол в чистенькой кухне, только теперь дети помогли ему перенести на стол его скромные припасы. Но никто из них не был голоден, и оба положили себе на тарелки лишь понемножку еды — из уважения к седовласому хозяину. Тогда хранитель начал беседу:
— Год назад вы исчезли так неожиданно, что мы не успели поблагодарить вас…
— Прошу вас, не стоит, — испугался Сергей, — мы были рады, что сделали, что могли… А теперь у нас случилась беда, и мы сами нуждаемся в вашей помощи.
— Я слушаю вас, — просто ответил Мэджер.
— Один… молодой человек, его зовут Глеб, — Сергей помедлил, подбирая слова, — как мы думаем, приехал в вашу страну — и пропал здесь. Он не вернулся, и у нас нет от него вестей. Нам кажется, что он попал в беду. Мы очень хотели бы найти его и… помочь. — Мальчик просительно посмотрел в благородное лицо старика: — Мы подумали, что Вы, наверное, знаете обо всех, кто приходит в город?
— Худой, невысокий юноша с короткими тёмными волосами, острым носом и небольшими глазами, щурится на того, с кем говорит? — спросил Мэджер.
— Ну… — выдохнул восхищённый Сергей, — полный портрет!
Старец медленно кивнул:
— Он не приходил в храм, но мне рассказали о нём, и я видел его… издалека. Он переночевал в Радоплесе, а наутро ушёл на юг с одним из наших купцов. Больше я о нём не слышал. Подождите, я сейчас велю позвать купца.
Мэджер поднялся и быстро вышел, не потеряв при этом своей величественной осанки.
— Ты оказался прав, — помолчав, со вздохом сказала Ася. — Похоже, твой гениальный аспирант не лишён авантюризма…
Мальчик молча покачал головой, мол, он это понял уже давно, — и принялся за еду. Ася задумчиво надкусила кусочек хлеба. Похоже было, что легко и быстро найти аспиранта не удастся.
Минут десять спустя вернулся хранитель, и следом за ним в дверь вошёл высокий, крепко сбитый рыжебородый человек в самом настоящем кафтане, зелёном, как трава, с оранжевыми отворотами и петлями. Он встал среди кухни, по-богатырски расправив мощные плечи, и спросил, глядя на детей сверху вниз:
— Стало быть, вы друзья Глеба?
— Да, — веско ответил Сергей, вставая, — и нам очень надо его найти.
— Странно, он не говорил ни о каких друзьях, — задумчиво возразил купец. — Впрочем, он не особенно разговорчив. Мы вместе доехали до Гиблой пади — у меня в ней лавка. Там мы расстались. Я вернулся домой. А что сталось с ним, остался ли он там, или направился куда-то ещё, я не знаю.
«Ну и название — Гиблая падь! — подумала Ася. — Неужели там люди живут?» И услышала, как Сергей спросил:
— Это… город такой?.. Как нам добраться туда?
Ответил ему хранитель:
— Город, — и посмотрел на купца: — Горкун, ты когда туда едешь?
— Завтра, господин. Взять их с собой? — с готовностью откликнулся смекалистый купец.
— Да. Им надо помочь. Садитесь все, обсудим… — он подождал, пока все расселись вокруг стола, и продолжил: — Гиблая падь — не Радоплес. По нынешним временам, никто не знает, чего там можно ждать. Странные вести доходят оттуда. Пропадают люди, зато являются новые боги… Это тревожит меня. Поэтому надёжнее будет, если ты, Горкун, возьмёшь детей под свою опеку. Ты ведь там почти что свой, у тебя там дом, лавка, знакомцы — и детишки не окажутся чужаками во враждебной стране. Пусть все будут считать их твоими слугами, которых ты обучаешь ремеслу. Найдётся у тебя одежда для них?
— Как не найтись! Пошарим по сундукам и найдём. А лучше бы они сами примерили и выбрали, что им больше по вкусу будет. И переночевать им лучше бы у меня, ведь я отправляюсь чуть свет.
— Пусть так и будет, — согласился Мэджер. — Я не обязываю тебя привозить моих гостей снова ко мне, их воля ехать, куда они захотят, но обещай мне охранять их, пока они не откажутся от твоей охраны.
Горкун важно кивнул рыжей кудлатой головой:
— Обещаю сделать для них всё, что только смогу, — и, внезапно ухмыльнувшись, весело обратился к детям: — Ну, айда обряжаться?!
Хранитель проводил их до храма, и перед его дверями они поклонились ему, благодаря и прощаясь. Мэджер в ответ торжественно поднял над ними верх своего белого жезла, точно благословляя в путь, и тень тревоги прошла по его светлому, словно омытому годами, лицу. Опираясь на жезл, он остался стоять под колоннадой, хмуро глядя им вслед.
Сворачивая с площади на узкую улочку, Ася оглянулась в последний раз — величественный седовласый старец в пунцовой ризе всё ещё стоял перед храмом. В ответ на её взгляд он снова поднял свой жезл, безмолвно и торжественно напутствуя их. Ася поклонилась ему и поспешила следом за купцом и Сергеем. Нарядные дома сейчас же скрыли от неё площадь и храм, но ей казалось, что она всё ещё чувствует на себе добрый встревоженный взгляд старческих ясных глаз.
«Он боится за нас, — подумала она. — Даже больше, чем в прошлый раз! Почему?.. Неужели Гиблая падь страшнее Тенебры и Эдакса?!»
— Вот мы и пришли! — прервал её мысли Горкун, распахивая лёгкую кованую калитку, и Асе показалось, что она попала в георгиновый лес.
На самом деле садик перед домом купца был небольшой, но дорожка вилась по нему латинской буквой S, так, чтобы не остался без внимания ни один из высоких пышных кустов, восхищающих гордой статью и роскошью крупных, звёздчатых, ярких цветов.
— Нравится?! — довольно взглянув на детей, улыбнулся Горкун. — Люблю георгины!
— Чудо как хороши! — восторженно воскликнула девочка, озираясь вокруг. — Никогда такой красоты не видела!
— И все разные! И какие высокие! — подхватил Сергей.
— Откуда только я их не привозил! — тая от похвал, с гордостью оглядел свои владения купец. — По мне, так ничего лучше нет, чем цветы и стекло. Стеклом я торгую, а цветы — вот!.. — он широко повёл рукой, и Ася подумала, что им, похоже, повезло со спутником.
Бледно-коралловая дорожка подвела их к сложенному из такого же камня дому, и Горкун гостеприимно распахнул перед ними дверь с мозаичным стеклянным окошком. Почти сразу за дверью начиналась довольно крутая лестница на второй этаж, откуда доносились женские голоса и детский смех.
— У моей хозяйки гости, — объяснил купец, — пусть их… А мы пойдём-ка в подклет выбирать наряды! Айда за мной! — и он нырнул под лестницу.
Друзья последовали за ним. Под лестницей оказался проход в коридор с несколькими дверями. За одной из них обнаружилась комнатка, вся уставленная сундуками. Горкун откинул крышку одного, второго — и принялся извлекать на свет разноцветные, разнообразные одеяния…
После долгих примерок и сдержанных споров Сергею и Асе удалось ограничить его стремление их обрядить необходимым минимумом. Решили, что оба они останутся в своей, привычной и удобной одежде, лишь кое-что добавив к ней. Сергею выбрали тёмно-вишнёвый лёгкий кафтан и круглую чёрную матерчатую шапку с высоким, разрезанным спереди, отворотом, а Ася прямо поверх своей блузки и длинной юбки накинула что-то вроде голубого свободного халата на множестве пуговок и с широкими короткими рукавами. Застегнув несколько пуговиц, она обнаружила, что одета на древне-русский манер, во что-то подобное летнику. Удовлетворённый таким результатом Горкун протянул ей синюю ленту, с которой свисали, позванивая, длинные понизи разноцветных стеклянных бус:
