Валентина Ульянова - Потерявшиеся в мирах
— Ася, ты ведь сейчас прямо домой, Машенька мне принесла крещенскую воду, захвати с собой, чтобы мне целый день не носить её в сумке. Николай Иванович попросил меня заехать к нему: у него возникли вопросы по моим эскизам. Думаю, я там пробуду до вечера.
Они убрали флягу в Асин рюкзачок, оделись и вышли на улицу. Весёлое мартовское солнце праздновало весну, воробьи чирикали так, словно на спор решились один другого перепеть. Ася шла рядом с мамой, смотрела на тающий снег, на первые ясно-зелёные листочки в проталинках, на сияющую синь весеннего неба и радовалась. Как хорошо всё у Бога!
Только в метро, где им с мамой надо было садиться в разные поезда, Ася вспомнила о мобильнике, который она всегда выключала в церкви, и достала его из кармашка рюкзака, чтобы включить. На дисплее сигналили неотвеченный звонок и новое sms.
«Позарез надо встретиться! Приезжай! Сергей», — прочитала Ася. Неужели что-то случилось?! Ещё неделю назад они чуть ли не час проболтали с ним по телефону, и она знала, что работа профессора почему-то застопорилась. И вот — это тревожное сообщение.
— Что такое? — спросила мама, заметив волнение дочери.
— Сергей зовёт в гости, — Ася решила, что нечего паниковать прежде времени. — Я поеду с тобой.
— Вот и прекрасно! — обрадовалась мама. — Проведём воскресенье вместе! Елена Петровна постится, и мы голодными не останемся: она готовит лучше меня. Поехали, голодный ребёнок!
Девочка подумала, что мама всегда остаётся в первую очередь мамой: сама-то она и забыла, что ничего не ела со вчерашнего дня, кроме просфорочки после причастия.
Мама оказалась права: все трое Смирновых не садились за накрытый к обеду стол, ожидая гостей. Всё, и салаты, и суп, и второе, было постным, и только перед прибором хозяина стояла тарелка с отбивными.
— Что же… — несколько смущённо сказал, посмотрев на мясо перед собой, Николай Иванович, — неужели никто не хочет?.. — и он неуверенно посмотрел на Асину маму и на детей.
— Спасибо! — отказались все трое в один голос.
— Ну… — профессор развёл руками, — тогда уж вы меня извините… но я ещё не созрел для поста…
Елена Петровна молча улыбнулась. Она подумала, что тот, кто так извиняется, скоро «созреет». В отличие от мужа, она верила каждому слову в рассказах детей об их путешествии в неведомом мире — ведь Сергей вернулся оттуда совершенно другим. И если утром того памятного дня, когда темо вдруг заработал, её сын ещё был неверующим, как и его отец, то вечером он попросил у неё молитвослов и прилежно прочёл всё правило, положенное на сон грядущим. Более весомого доказательства истинности их приключений для неё и быть не могло. Но, бедные, что же им пришлось там пережить! И какое же счастье, что у сына оказалась такая спутница, как Ася, умеющая посмотреть на вещи духовно!.. Тут Елена Петровна вспомнила о своих обязанностях хозяйки и принялась всех угощать, убирать опустевшие тарелки и заваривать чай…
Посуду помыли все вместе, а потом разошлись кто куда: родители расположились на креслах в гостиной, где теперь на всех стульях и столиках лежали эскизы костюмов и ткани, а Сергей подчёркнуто громко пригласил Асю подняться в его комнату. Они поднялись по памятной Асе лестнице и прошли мимо кабинета профессора. Дверь в него была приоткрыта, и девочка посмотрела на неё со смешанным чувством облегчения и смутной ностальгии. От быстрых глаз её спутника это не укрылось. Он пытливо заглянул ей в лицо:
— Скучаешь по Радоплесу? Тянет туда?
Ася покачала головой:
— Скучаю… но не тянет… Знаешь, иногда начинает казаться, что всё это было во сне…
Сергей понимающе кивнул:
— Да, я даже рассказать никому, кроме родителей, не могу — не поверят! Однако… — он как-то странно хмыкнул, быстро и непонятно взглянув ей в глаза, — я тебя не для воспоминаний позвал… Садись, — он предложил ей стул, а сам сел напротив неё на покрытую пледом кровать, — есть серьёзный разговор… Видишь ли… у отца есть любимый аспирант, совсем молодой парень, он — гений! Правда, не смейся, он в пятнадцать окончил школу, в восемнадцать — университет, сейчас диссертацию заканчивает! И вот, когда у нас застопорилось с темо, отец привлёк к этому делу Глеба. Тот посмотрел, покопался в вычислениях, в схемах и выдал гипотезу: он считает, что колесница нас с тобой перенесла, а на команды отца не отвечает потому, что перемещаться во времени может только растущий организм.
— А это мысль! — восхитилась Ася.
— Вот именно! Но как проверить?! Отец меня теперь к темо не подпускает, боится, что я опять куда-нибудь провалюсь, уж как я его просил! Тогда Глеб предложил себя — ведь, понимаешь, он ещё растёт, ему двадцать лет. Поэтому отец и позвонил твоей маме — надо придумать костюм для Глеба. А он и не пришёл! Собственно, он ещё позавчера пропал, и нигде его не могут найти. Отец сказал мне об этом вчера. А ночью я вспомнил, что в пятницу утром, уходя в школу, видел Глеба в кабинете отца! А у профессора по пятницам лекции, значит, Глеб был там один — и после этого исчез! — Сергей многозначительно посмотрел на Асю, и она почувствовала, как по спине противной волной прокатился холод.
— Ты сказал об этом Николаю Ивановичу?! — воскликнула она.
Мальчик замотал головой:
— И даже не собираюсь! Ты что?! Отец сразу же установит дежурство у темо, и нам к нему будет не подойти! А кому же тогда спасать аспиранта?! Ведь ты пойми, если он не вернулся в тот же день и час, когда «уехал», как это было с нами, — значит, он не может вернуться вообще! Что-то случилось там с ним, и его надо просто вытаскивать… — Сергей помолчал и тихо добавил: — если он ещё жив…
Ася молча, в ужасе, смотрела на него. Он был прав!
Мальчик нагнулся и вытащил из-под кровати рюкзак и сумку.
— После такого открытия я провёл бессонную ночь, но не без пользы. Здесь кое-какая еда, вода, вот это — мамина ветровка, с капюшоном, — для тебя, свою я тоже взял. Хорошо, что у тебя с собой рюкзак, положи её сразу туда.
— Подожди, — ошеломлённая бурным темпераментом друга, прервала его Ася. — Ты что же, хочешь прямо сейчас перемещаться… туда?!
— Ну да! Человек же пропал! Кроме нас с тобой ему никто не поможет!
— Надо сказать родителям, — твёрдо сказала Ася.
Сергей замотал головой:
— Не пустят они нас! Да мы быстренько слетаем, пока они там обсуждают эскизы, они даже и не заметят! Им и в голову не придёт волноваться, потому что колец оповещения у нас с тобой нет: одно пропало вместе с Глебом, а другое теперь постоянно носит отец: проверяет его реакции… а может, от меня бережёт…
— А как же ты собираешься возвращаться без кольца?!
— Почему без кольца? Оно же у Глеба. Найдём его, найдём и кольцо, и все вместе вернёмся!
— Серёжа… — грустно сказала девочка, — я не могу обманывать…
Но он не дал ей договорить, вскочил, зачем-то взял оба рюкзака и сумку и направился к двери:
— Да! Я тебе не сказал? В «лифте» теперь новые приборы, пойдём покажу! Тебе понравятся!
Ася, вздохнув, пошла за ним. Двери темо были открыты, Сергей сразу вошёл в него, девочка, волей-неволей — за ним. Он положил вещи на пол и с заблестевшими глазами обернулся к панели с разноцветными кнопками:
— Красивая, правда?! Вот это кнопка реактивации, эта — отправления…
Ася, онемев, с ужасом увидела, как он нажал сначала на одну, потом на другую, потом — на третью… Дверцы за её спиной захлопнулись, и памятный ровный женский голос оповестил:
— Контакт подтверждаю. Начинаю движение. Займите места. Займите места.
Свет начал медленно гаснуть. Ася без сил опустилась в кресло. Через несколько секунд машина сказала:
— Движение окончено. Переключаю управление на людей. Счастливого пути.
И свет погас совсем.
Глава 2. Снова Радоплес
Кресло под Асей вдруг сделалось мягким и опустилось, как будто растаяло, свет появился вновь — и девочка увидела себя сидящей на склоне холма перед знакомой коралловой стеной. Сергей стоял рядом, озираясь вокруг.
— На этот раз попадание более точное! — как ни в чём не бывало, заметил он. — Мы почти в Радоплесе! Пошли? — и он протянул ей руку, помогая встать.
Оба рюкзака и сумка с ветровкой лежали рядом. Ася тихо вздохнула и засунула ветровку Елены Петровны в свой рюкзачок. Сергей закинул за плечи второй рюкзак, и они зашагали вдоль стены.
На ходу девочка огляделась. Сомнений не было — это были окрестности Радоплеса и его, такая знакомая, бледно-розовая, с ажурными башенками, стена. Здесь опять было лето: солнце грело совершенно по-прежнему, и всё так же зеленели холмы, стрекотали кузнечики, блестела, играя ослепительными огнями, разноцветная черепица высоких крыш. Вскоре показались, как и раньше, распахнутые ворота, и друзья не без волнения вступили в город… Бедствия или радости ожидали их там?
