Роберт Стайн - Семейка с того света
Я увидел, что Скотт серьезно задумался над моими словами. Через несколько минут он ушел. Я схватил кисть, наклонился над плакатом и продолжил работу.
— Что это ты тут малюешь, чудик? — поинтересовался Ник, ворвавшийся в мою комнату.
— Я должен нарисовать плакат, — ответил я.
— Это называется плакат? Больше похоже, будто тебя стошнило на бумагу завтраком.
— Спасибо, Ник. Ты приятный парень, — ответил я.
Он подошел ближе и загородил мне весь свет. Теперь я ничего не видел, что рисую.
— Что означает буква М? — спросил Ник.
— М?
— Да, М, — повторил он. — Что она означает?
Я задумался.
— Хм… малявка?
— По крайней мере, ты помнишь свое имя, — ответил с ухмылкой мой брат. — Только на этот раз ты ошибся. М означает мороженое.
Я возмущенно закатил глаза.
— Зачем ты мне все это говоришь? — спросил я.
— Потому что у нас нет в холодильнике хорошего мороженого. — Он тихонько толкнул меня в бок своим огромным башмаком. — Ступай, да поживей, малявка. Купи две порции, ладно? Да за свои деньги. Я на этой неделе оказался на мели.
— Нет, Ник, не получится! — запротестовал я. — Не дождешься! Я никуда не пойду!
— Да поскорей возвращайся, — спокойно продолжал брат. — Скоро обед. Ты ведь не захочешь опаздывать.
— Нет! — крикнул я. — НЕТ! НЕТ! НЕТ!
Он занес башмак над моим плакатом.
— Как ты думаешь, когда твой плакат будет выглядеть лучше — до того, как я наступлю на него, или после? — Он медленно опускал свой тяжелый ботинок.
— Нет! Не надо! — закричал я и оттолкнул его ногу. — Я должен дорисовать этот плакат! Я не пойду за мороженым, Ник! А теперь давай действуй!
Брат отошел на шаг.
— Ладно, ладно, — пробормотал он. — Давай обойдемся без истерики. — К моему удивлению, он повернулся и затопал вон из комнаты.
— Ого! Я победил! — тихонько воскликнул я.
Вот это победа! Я никогда еще не восставал против Ника. Никогда. И вот теперь сделал это впервые — и победил!
Я нагнулся над плакатом и продолжил работу.
Но долго рисовать мне не пришлось. Через несколько минут меня позвал снизу мамин голос:
— Спенсер! Отец вернулся из супермаркета. Ступай и помоги ему убрать продукты.
— Но мама, я занят, — запротестовал я. — Почему Ник не может это сделать?
— Потому что сейчас твоя очередь! — крикнула мама. — Поторопись! У меня почти готов обед.
Выбора не было. Я сунул кисточку в банку с красной краской и побежал вниз помогать отцу.
Много времени я на это не потратил и, вероятно, поставил мировой рекорд по распаковке пакетов. Потом побежал к себе наверх.
Я вошел в комнату — и издал пронзительный крик.
— Ох! Нет!
Кто-то провел на стене моей спальни красной краской несколько жирных полос. Нет. Не полос.
Это была буква М! Корявая красная буква М!
— Ник! Ты скотина! — закричал я. — Скотина! Скотина!
Глава XXIV
ПРИЗРАКИ СПУСКАЮТСЯ С ЧЕРДАКА
— Это ты мне? В чем дело? — Ник вышел из своей комнаты. В руке он держал телефонную трубку. — Разве ты не видишь, что я разговариваю по телефону?
— Скотина! — завизжал я. — Как ты мог такое сделать? Испортил мне всю стену!
— Я не понимаю, что ты там лепечешь, — ответил брат. — Давай двигай в свою клетку, понял?
— Нет! — завизжал я. — Не понял! — Я побежал по коридору и схватил его за руку. — Пошли! Я все расскажу маме с папой!
Ник отпихнул меня и поднес трубку к уху.
— Я потом тебе перезвоню, — сказал он кому-то. — Тут мой младший братец что-то разбушевался.
— Что происходит? — крикнул отец.
Они с мамой показались на верху лестницы. Мама несла на плечиках синий костюм.
— Он испортил мне комнату! — завыл я. — Он размалевал мне стену!
— Что ты сказал? — взвизгнула мама.
Они с папой быстро прошли в мою комнату. Оттуда раздались их возмущенные возгласы.
— Ник — ну-ка иди сюда! — проревел папа.
Ник закатил глаза.
— Что с вами со всеми случилось? — пробормотал он, потом оттолкнул меня в сторону и вошел в мою комнату.
— Ого! — воскликнул он. — Спенсер — ты промахнулся мимо листа бумаги на целую милю!
Я стоял в дверях. Мои коленки дрожали, а сердце бешено колотилось в груди.
— Ты сам знаешь, что я этого не делал! — ответил я брату. — Это сделал ты! Ты!
— Ник! Как ты мог набезобразничать в комнате твоего родного брата? — сердито спросил отец.
— Я… я не верю своим глазам, — вздохнула мама. — Мне становится плохо, когда я это вижу.
— Но я не делал этого! — воскликнул Ник и поднял правую руку. — Я клянусь. Клянусь, что не делал этого. Я был в своей комнате. Все это время я разговаривал по телефону.
— Врешь! Тут больше никого не было, — заявил я. — Это мог сделать только ты. Только ты способен на такое!
— Ты сам это сделал, малявка! — заорал Ник. — Ты сам! Чтобы потом обвинить во всем меня!
— Врешь! — завизжал я, бросился на брата и хотел его ударить.
Отцу пришлось нас разнимать.
— Крики тут не помогут, — сказал он. — Может, краска эта смывается. Давайте попробуем что-нибудь придумать.
— Потом. После обеда, — заявила мама и положила на мою кровать синий костюм, который принесла на плечиках. — Спенсер, примерь его после обеда. Этот костюм ты наденешь на свадьбу моей двоюродной сестры. Я немного его ушила. Посмотришь, как он теперь на тебе сидит.
— Только постарайся не испачкать его красной краской! — добавил Ник.
— Заткнись! — закричал я. — Гад! Ты это сделал из-за мороженого! Потому что я не пошел за твоим дурацким мороженым!
— Прекратите — вы оба! — приказал отец. — Давайте пообедаем — спокойно, как цивилизованные люди, — договорились?
— Я согласен, — пробормотал я. Однако обед прошел не совсем гладко.
— Я понимаю, что после такой катастрофы у тебя пропал аппетит. Но сегодня я приготовила твое любимое блюдо, — произнесла мама и поставила передо мной на кухонный стол тарелку.
— Хм… Макароны с сыром. Это и мое любимое блюдо тоже! — заявил отец. — Положи-ка мне побольше, дорогая!
Вообще-то я не люблю макароны. Они скучные.
А еще я терпеть не могу, когда сыр липнет к зубам. Но у меня никогда не хватало духа признаться в этом маме.
Я взглянул через стол на брата. Размалевал стену, и сейчас ему все сойдет с рук, подумал я. Он такой ловкий обманщик. Мама с папой ему всегда верят.
Но ведь это он испортил мне стену. В доме больше никого не было.
Мама положила мне на тарелку целую горку макарон, придвинула миску с салатом.
Я принялся за еду, как вдруг услышал шепот.
Я оглянулся. Но за мной никого не оказалось.
— Здесь… здесь…
Вот как это звучало.
Я засунул в ухо мизинец и пошевелил им. Может, в ушах просто накопилась сера?
По другую сторону стола мама с папой разговаривали о покупке новой печки.
— Горючее для печки стоит целое состояние, — сказал отец, подкладывая на свою тарелку новую порцию салата.
Я вернулся к обеду. Но шепот заставил меня остановиться.
— Здесь. Там…
— Гляди-ка. Здесь.
Внезапно у меня защемило под ложечкой. Ведь ничего этого нет, подумал я.
Я повернулся, обшарил глазами всю кухню. Никого постороннего в ней не было.
— Вон там. Погляди туда.
Призраки? Призраки из дома Скотта?
Может, мы вовсе и не заперли их в шкафу на чердаке? И они прилетели вслед за мной сюда?
Может, Ник сказал правду? Может, вовсе не он испортил мою стену? Может, это сделали призраки?
— Но ведь это безумие. — Я и не понял, что произнес это вслух.
— Что безумие? — переспросил отец.
Он и мама посмотрели на меня.
— Ой. Извините. Я просто задумался, — ответил я.
— Вот. Погляди сюда. Погляди туда.
Я почувствовал на своей шее дуновение горячего воздуха. Словно кто-то дышал мне в затылок. Я резко повернулся. Никого.
— Погляди сюда.
От новой волны горячего дыхания у меня побежали мурашки по коже.
— НЕ-Е-ЕТ! — закричал я. — Уходите! Уходите!
Я вскочил на ноги, опрокинул стакан. Он упал и отколол край от моей тарелки. Макароны просыпались на стол, на пол.
— Здесь. Здесь. Гляди.
— НЕ-Е-ЕТ! — снова закричал я.
— Спенсер, что случилось? — воскликнула мама. Они с папой тоже вскочили.
— Разве вы не слышите? — заорал я. — Разве вы не слышите этот голос?!
— Что мы должны услышать? — воскликнул папа.
Я выскочил из-за стола. Стул с грохотом опрокинулся на пол. Я не стал его поднимать.
Я выбежал из кухни и помчался наверх, в свою спальню. Захлопнул дверь и запер ее на ключ. Но я понимал, что это их не остановит.
