Джон Стивенс - Изумрудный атлас
И экономка направилась в кладовую за подносом.
Едва она вышла, Эмма перегнулась через стол и зашипела:
— Этот доктор Как-Его-Там сразу узнает, что мы стащили его книгу! И превратит нас в жаб или еще во что похуже. Надо…
Она резко замолчала, услышав звук нетвердых шагов, приближавшихся по коридору. В следующую секунду в кухню, прихрамывая, вошел тепло закутанный Абрахам.
— Доброе утро, девчушки, доброе утро. — Он направился к чайнику, потирая озябшие ладони. — Сегодня холодно, прям как в могиле. Я так и сказал доктору, когда мы с ним плыли по озеру. А он мне и говорит: «В самую точку, Абрахам. Именно что — холодно, как в могиле». Мы с ним славно потолковали, с доктором то есть.
— Абрахам?
— Да, мисс? — Он налил себя чашку чая и принялся один за другим кидать туда кусочки рафинада.
— Мы хотели попросить вас об одной услуге. Нам нужна еще одна…
— Что, не доели? Тем хуже для вас! — Мисс Саллоу ворвалась на кухню, выхватила у девочек тарелки и швырнула их в раковину. — Марш в библиотеку, ваши величества! Я встретила доктора в коридоре. Он хочет вас видеть, вот так-то.
— Нас? — переспросила Кейт. — Но зачем?
— А я почем знаю? Наверное, хочет взять у вас автографы. Так, чего вы ждете? Гарольдов и труб, чтобы возвестить ваше прибытие? Марш! А ты, — она метко швырнула в Абрахама луковицей, — прекрати воровать мой сахар!
— Так я всего два кусочка-то и взял, мисс Саллоу.
— Два кусочка? Вот я тебе сейчас задам два кусочка! И еще два! А потом еще парочку!
С этими словами мисс Саллоу погнала Абрахама вокруг стола, молотя его деревянной ложкой.
Кейт вздохнула.
— Идем.
Кейт и Эмма остановились перед дверью в библиотеку.
— Не забудь, — прошептала Кейт, — что мы ничего о нем не знаем. Может быть, он обычный человек и директор приюта.
— Приюта для трех детей, расположенного в огромном старом доме, битком набитом всякой магией? Ага, как же!
Кейт пришлось признать, что ее сестра права, но тут послышался громкий голос:
— Входите, входите же! Нечего там шептаться.
Поскольку никакого другого выхода у них не было. Кейт взяла Эмму за руку и открыла дверь.
Они уже побывали в этом кабинете накануне, когда Эмма сломала лестницу, поэтому комната была им знакома. Здесь стояло два набитых книгами шкафа, а напротив двери тянулся целый ряд узких окон в стальных переплетах, выходивших на разрушенные конюшни. Слева находился небольшой камин и четыре очень потертых кожаных кресла. Седой мужчина в твидовом костюме стоял на коленях спиной к девочкам, пытаясь развести огонь. Дорожный плащ, прогулочная трость и видавшая виды кожаная сумка валялись здесь же, на соседнем кресле.
— Садитесь, садитесь, — сказал старик, и его голос гулким эхом прогремел в дымоходе. — Я присоединюсь к вам через минутку.
Кейт и Эмма сели в кресла. Кейт посмотрела на старика. Интересно, сам-то он знает, что делает? В камине громоздилась неопрятная груда, в которой помимо палок и газет виднелось несколько камней, пустая банка из-под газировки и использованные чайные пакетики. Доктор Пим чиркал одну спичку за другой, но ничего не происходило.
— А как насчет этого? — пробормотал он. Кейт услышала, как старик что-то тихо пробормотал, и в тот же миг в очаге заплясало веселое пламя. — Ну вот, то что нужно!
Эмма пихнула Кейт локтем в ребра, беззвучно говоря: «Видала?»
Старик встал и обернулся к девочкам, отряхивая руки. Он был очень стар, но при этом двигался с поразительной легкостью, без намека на старческую скованность. У него были густые, похожие на рога, белоснежные брови, а погнутые очки сидели на лице немного криво, словно их хозяин только что вышел из какой-то лихой переделки. Твидовый костюм доктора Пима выглядел так, словно побывал в той же переделке, а может быть, и в парочке других заодно.
— Разведение огня — это утраченное искусство. Не всякий справится. А теперь позвольте представиться. Доктор Станислаус Пим. — Старик низко поклонился девочкам.
Кейт и Эмма смотрели на него во все глаза. С виду доктор Пим был совершенно безобидным, ни дать ни взять — слегка выживший из ума старый дядюшка. Тем не менее он почему-то казался Кейт знакомым. Словно она уже видела его где-то раньше. Но ведь это было совершенно невозможно…
Доктор Пим молча смотрел на них, вопросительно приподняв одну бровь.
— Ой, — пробормотала Кейт. — Хм, я Кейт. А это моя сестра, Эмма.
— У вас есть фамилия?
— Нет. То есть да. Вроде того. П. Просто буква. Это все, что нам известно.
— Ах да, я помню. Это указывалось в ваших документах. Но если я не ошибаюсь, у вас есть еще брат? Где же он?
— Майкл плохо себя чувствует, — ответила Кейт.
Доктор Пим посмотрел на нее, и образ очаровательного, слегка тронутого старичка мгновенно исчез. Кейт показалось, будто он видит ее насквозь. Потом почти столь же быстро доктор Пим снова улыбнулся.
— Жаль. Непременно скажите, если я могу что-то для него сделать. У меня есть и другие таланты, помимо разжигания огня. Итак, — старик подошел ближе и сел напротив сестер, — перейдем к делу. Меня интересует ваша жизнь. Не торопитесь. Вот чего я не терплю, так это скомканных историй. У нас тут прекрасный огонек в камельке. Мисс Саллоу скоро принесет нам чай. Иными словами, времени у нас столько, сколько нам нужно.
Он вытащил из кармана трубку, поднес к ней спичку, пару раз затянулся и выдохнул облачко сине-зеленого дыма. Самое удивительное, что этот дым не столько поднимался вверх, сколько расползался в стороны, обнимая Кейт и Эмму и увлекая их за собой.
— Можете начать, когда захотите, — дружелюбно предложил старик.
Несколько мгновений Кейт молчала. Она не забыла, как после злополучной беседы с Лебединой леди мисс Крамли висела на телефоне, умоляя, грозя и торгуясь, лишь бы отыскать хоть кого-нибудь, кто согласится принять Кейт и ее брата с сестрой. А потом словно из ниоткуда появился доктор Пим. Почему? Чего ему нужно? Кейт ни секунды не сомневалась в том, что он забрал их к себе не случайно. Но зачем?
— Какие-то проблемы, милая?
Кейт напомнила себе, что сейчас главное — спасти Майкла. Поэтому она сделала глубокий вдох. Трубочный табак доктора Пима сладко пах миндалем.
— Десять лет назад, в сочельник, нас оставили в приюте Девы Марии…
Кейт собиралась кратко перечислить самые важные вехи их биографии, а потом извиниться и сказать, что они должны проведать брата. Но с ней случилось нечто странное. Прежде чем Кейт успела осознать, что происходит, они с Эммой принялись наперебой рассказывать доктору Пиму все подробности своей жизни: о том, что сестра Агата была очень добра к ним, но всегда курила в постели и однажды сожгла и себя, и весь приют Девы Марии; о том, что следующим сиротским домом заправлял очень жирный директор, который воровал всю хорошую еду для своей жирной семьи, так что у детей очень часто на ужин не было ничего, кроме черствого хлеба и нескольких ложек водянистого супа; они с Эммой говорили без умолку, перечисляя все свои приюты, всех детей, с которыми встречались, и то, как они упрямо отказывались признавать себя сиротами, потому что знали, что однажды мама и папа приедут за ними. Кейт едва заметила, как мисс Саллоу вошла в комнату, накрыла для них чай и бутерброды с джемом, а через какое-то время вернулась, чтобы забрать пустую посуду. Они с Эммой болтали наперебой, рассказывая такие вещи, которыми никогда ни с кем не делились: о том, какие воспоминания остались у Кейт о родителях, и о том, как они славно заживут все вместе, когда их папа и мама наконец вернутся. Эмма подробно описала доктору Пиму пса, которого они заведут — непременно черного с белыми отметинами, и звать его будут мистер Смит, и его никогда не будут учить никаким трюкам, потому что это гадко, — между прочим, все это было совершеннейшим сюрпризом для Кейт. Когда мисс Саллоу снова вошла в библиотеку, на этот раз с подносом сэндвичей, девочки перешли к рассказу о мисс Крамли и катастрофе с лебединой шляпой, о поезде, который вез их на север, о густом тумане над озером, и о том, как Абрахам ждал их в запряженной лошадью повозке, и что они впервые в жизни увидели такое чудо, и тут Кейт вдруг услышала, что мистер Пим взял слово.
— Ну и ну, вот это путешествие! Мы и не заметили, как пролетело полдня, вот так дела. Что ж, как ни приятно было провести с вами время у огонька, но я не смею вас дольше задерживать. Не сомневаюсь, что у вас есть более важные дела, чем развлекать старика.
Кейт показалось, будто она очнулась от сна. Она посмотрела на пустую тарелку, где только что лежали сэндвичи. Неужели они их съели? Она ничего не помнила. В камине все еще потрескивал огонь, но солнце уже переместилось за высокими окнами. Сколько же они просидели здесь?
— Мы непременно еще побеседуем с вами. Но сейчас я хочу предостеречь вас. — Доктор Пим подался вперед. — В этом мире есть места, непохожие на другие. Совсем как отдельные страны. Скажем, лес там, остров здесь, часть города…
