Виктория Хенли - Замок целителей
— Разве можно просить, чтобы подчиненные тебе люди почитали дочь захватившего Белландру человека? Пусть Торина и наша королева, однако она навсегда останется дочерью Кариида.
Эстер убедилась в том, что слова ее дошли до Ренайи. Возлюбленный Ренайи погиб во время вторжения в Белландру, отчего сама она приобрела эту хрупкость. При всем несомненном даре — все считали элловену Ренайю непревзойденным мистивом — она была слишком слаба. Ей — элловене! — нередко приходилось, чтобы не заболеть, целые дни посвящать отдыху.
— Но что, если она права, драдена? — Ренайя побледнела. — Мне тоже кажется, происходит что-то неладное.
— Быть может, ваши силы оставляют вас, элловена.
— Мы не можем игнорировать исчезновения теццарин!
— Зачем обращать внимание на этих птиц, когда нам докучают другие неудачи? — ответила Эстер.
Главная драдена не понимала, отчего элловены сходят с ума по своим драгоценным теццаринам. В конце концов, это всего лишь птицы. А птицы иногда улетают.
Поскольку драден не имел права посещать находящиеся в замке священные кольца деревьев, Эстер видела теццарин во всем их великолепии только издалека, когда птицы кружили над лесом. Конечно же они были прекрасны, когда солнечный свет играл в жемчужных крыльях. Однако Эстер не знала и знать не хотела о той связи, что соединяет элловена с теццаринами.
— Разве вас, целителей, не учат воспринимать все, что творится вокруг?
Ренайя готова была разрыдаться. Дисак похлопал ее по плечу.
— Моя дорогая Ренайя, — проговорил он, — страх не способен привести нас к познанию истины.
— Вполне справедливая мысль, — согласилась Эстер. — А не хотите ли теперь выпить чаю? Дра Джем готов обслужить нас.
Торина остановилась возле узкого окна в спальне Сары. Почему Замок похож на монастырь? Неприхотливая постель Сары была застлана грубым шерстяным одеялом, заткнутым под матрас. Простой комод, стол для занятий, книжная полка, умывальный таз, небольшое зеркало и запас свечей, — и это все. Хотя Сара и не купалась в роскоши, все же она привыкла к большему комфорту.
Тем не менее Сара не жаловалась на комнату; она спорила с матерью. Торина поделилась с дочерью тем, что ощущает здесь некую опасность, и рассказала, как прореагировал на ее предупреждение Совет. Ей не хотелось оставлять Сару в Замке; но девушка была непреклонна, она непременно должна научиться танцевать, как триана.
Торина поглядела на Сару, стараясь запечатлеть в памяти ее черты: большие беспокойные глаза, лицо, полное внутренней энергии, которое слегка смягчалось нежной кожей; дочь ее держалась как породистый жеребенок, готовый в любой момент сорваться с места.
— Сара, — произнесла королева, — возможно, ты сама сумеешь понять, в чем именно заключается опасность.
— Я? Но я не провидица.
— Для этого не обязательно обладать особыми способностями. Просто внимательно смотри вокруг себя, замечай все, что сумеешь.
— Но я не ощущаю ничего плохого. Как пойму, что именно надо искать?
— Ищи во всем. И если сердце подскажет тебе, что лучше уехать отсюда, прислушайся к его предупреждению. — Торина протянула дочери небольшой кошелек с золотом. — При необходимости ты сумеешь оплатить дорогу домой.
На следующее утро элловен Майн стоял в уставленной книгами аудитории, куда только что прибывшие в Замок ученики явились выслушать первую лекцию. Кроме преподавания бескровной хирургии и костоправства на Майна была возложена обязанность излагать новичкам основные сведения, без которых им нечего делать на занятиях. Новые студенты смотрели на него из-за деревянных столов тем особым, полным усердия взглядом, к которому за десятилетия своей работы Майн давно привык. После одного-двух месяцев учебы выражение это с их лиц исчезнет.
Кто-то из драденов до прихода новичков уже побывал в этой комнате, смахнул пыль, разложил листы пергамента и расставил перья, а также надушил воздух полынью — ее запах весьма полезен для учащихся.
К удивлению Майна, вместе с Сарой и Дорьяном явился и Берн, племянник драдены Эстер. Наделенные дарованием драдена редко проявляли интерес к целительству. Однако о даровании Берна официально еще объявлено не было, а это означало, что кроме семейных способностей к делу драдена он мог обладать и еще каким-то даром. Во всяком случае, его присутствие на лекции вреда никому не принесет.
Троица эта являла интересное зрелище. Ноги Сары сами собой приплясывали под столом, а живой взгляд блуждал вдоль книжных полок. Каштановые волосы заплетены в по-детски неровную косу. Странно. Девушке ее возраста давно положено научиться это делать. Полное силы лицо, чистая кожа. Рядом с ней — Дорьян, непомерно рослый для этого стола и слишком длинный для ученической куртки. Его черные волосы коротко обрезаны — не вполне ровно, словно бы это сделал он сам — ножом. Необычайно синие глаза взирали на Майна с выражением, которого тот истолковать не мог. «Этот юноша смотрит на меня так, словно ему уже известно, что у Истины есть жестокое острие и оно готово пронзить его, как иголка протыкает бабочку».
По другую сторону от Сары сидел племянник драдены Эстер, вполне симпатичный юнец. Словно оправдывая свою внешность, он льстил и подмигивал Саре.
Майн кашлянул:
— Мы начнем сегодня с понятия «ген». Обмакните перья.
Все трое сделали это по-разному. Сара беззаботным движением, забыв стряхнуть лишние чернила, немедленно оставившие кляксу на пергаменте. Дорьян, не замечая пера, немедленно принялся водить им широкими и уверенными движениями. Буквы Берна экономно жались друг к другу.
— Именем «ген» мы называем тот драгоценный и таинственный принцип, который рождает жизнь, — проговорил Майн, разводя руки. — Каждый обладает своим личным геном. Сильный и гармоничный принцип несет нам счастье и здоровье. Все целители должны уметь растить свой ген, вне зависимости от того, каким дарованием наделены. Многое из того, что мы делаем здесь, основано на укреплении генов.
Под скрип трех перьев он продолжил:
— Представляй себе ген как кровь духа. Он протекает сквозь нас и дает жизнь. Здоровье является следствием избытка генов.
После некоторой паузы Сара спросила:
— А ген всегда является добрым принципом?
Майн не намеревался в тот день обращаться к более глубоким аспектам теории.
— Нет, — ответил он. — Ген можно извратить. Именно поэтому здесь занимаются лишь те, кто избран мистивами. Ибо вся наука целителей основана на укреплении принципа ген.
— А как его извращают? — спросила Сара.
Майн расхаживал, разглядывая видневшиеся за окном сады. Он остановился перед столом Сары.
— Знаешь ли ты кого-нибудь из могущественных мужчин или женщин?
— Да, господин. — Сара потупилась и слегка покраснела.
— И они хорошие люди?
— Да.
— А если бы они не были хорошими?
Девушка прикусила губу.
— Думаю, они смогли бы принести много вреда.
— Почему же?
— Потому что за ними пойдут другие.
— Именно так. У могущественных людей всегда есть последователи. Если ген возвышается, он создает власть. А как пользоваться ею, зависит от того, кому она достанется. Как и любое оружие, власть может защищать и оборонять или убивать и разрушать. Существуют люди, которые используют свой ген в эгоистических целях. — Майн сделал паузу, обдумывая, стоит ли сейчас упоминать об эбромалях. Он решил этого не делать. Будут и другие занятия. — Здесь, в нашем Замке, — продолжил он, — мы используем ген для помощи людям. — Он хлопнул в ладоши. — А теперь сделаем упражнение по контролю над геном.
Майн жестом пригласил их встать. Заскрипели стулья — студенты поднялись. Все четверо образовали квадрат. Сара по диагонали напротив элловена, Берн справа от него, Дорьян слева.
— Закройте глаза, — приказал Майн. — Дышите медленно; следуя дыханию, углубитесь внутрь себя.
Он подождал, пока дыхание учеников не сделалось ровным и медленным.
— А теперь вдохните и задержите воздух в груди. Представьте в своем животе серебряное солнце. Солнце — это символ вашего гена.
Открыв глаз собственной мудрости, Майн с радостью увидел светящиеся сферы в телах Сары и Дорьяна. В Берне не переменилось ничего, хотя Майн успел заметить, что этот молодой человек обладает необыкновенно большим количеством личного ген.
— Пусть ваше серебряное солнце засияет ярче, — предложил он. Дорьян и Сара выполнили указание. — А теперь с выдохом дотянитесь своими лучами до меня.
Ген Берна оставался в обыкновенных каналах, как того и следовало ожидать. Наделенные дарованием драдена не прибегали к укреплению гена при выполнении своих обязанностей. И тут Майн с удивлением заметил, что к нему протянулся широкий и ровный луч от Дорьяна. Коснувшись Майна, луч остановился. Через какую-то секунду яркий серебристый свет ударил из тела Сары, запрыгав по всей комнате.
