Nora keller - Король звезды
Спустившись в подземелье, Карл остановился перед дверью, потом тихо постучал.
— Войдите, — произнёс резкий голос.
— Здравствуйте, профессор, — сказал юноша, входя.
— Вы же собирались провести каникулы в своём приюте, — вместо приветствия произнёс Северус Снейп.
— Но сегодня ведь девятое января, — проговорил юноша.
— Да, действительно, — спокойно проговорил профессор, посмотрев на календарь.
— …Сегодня ваш день рождения…
— Надеюсь, вы не собираетесь отметить это событие так же, как в прошлом году.
Карл покраснел, вспомнив, как год назад на этом же месте выкрикивал горькие обвинения, цепляясь за мантию сидящего перед ним человека.
— Нет, я же обещал… Я хотел отдать вам кое-что… Вот… — он достал из-под куртки покосившийся домик-кораблик с горящим огоньком внутри.
— Что это? — Северус Снейп недоверчиво посмотрел на странный предмет.
— Продавец лампочек сказал, что свет в этом подсвечнике будет гореть всегда.
— И вы поверили? — усмехнулся профессор. — А купить вечный двигатель этот продавец лампочек вам, случайно, не предлагал?
— Но этот подсвечник у него уже давно… Он начал было гаснуть, а потом опять загорелся…
— Конечно, существует такая вещь, как батарейки — не слышали?
— Здесь вроде некуда вставлять батарейки…
Что ответить на подобную наивность, Северус Снейп не нашёлся.
— Можно, я на полку поставлю? — робко спросил Карл.
Северус Снейп продолжал молчать.
Юноша осторожно приладил светильник на свободное место между книгами, гадая, сколько ему удастся здесь простоять.
— Ну, я тогда пойду… Ещё раз с праздником…
Он вышел в коридор и тихо прикрыл дверь.
В последние дни каникул Карл красил полы и клеил обои, отрабатывая свои «прогулы». Он уже почти закончил одну стену, когда запястье пронзила боль.
«Ох, как невовремя!..» — подумал про себя юноша. Положив на пол рулон обоев, он прислушался к звукам в коридоре — и перенёсся в поместье Малфоев. «Обычно это продолжается недолго, главное, чтобы у меня остались потом силы закончить ремонт…»
Торопясь скорее вернуться в приют, он не спустился за курткой — и теперь шёл по засыпанному снегом парку в тонкой рубашке. Взбежав по ступеням особняка, Карл закрыл за собой тяжёлые двери и глубоко вдохнул нагретый воздух — наверное, он давно так не радовался, оказавшись у Малфоев.
Тёмный Лорд встретил юношу холодно. Сегодня он пил его энергию медленно и словно с расчётом. Том Реддл взял именно столько, чтобы Карл почувствовал себя слабым, но мог стоять на ногах.
«Могло быть и хуже…» — подумал Карл, поднимаясь с ковра и хватаясь рукой за стену.
— Остановись! — коротко приказал Тёмный Лорд.
— Да, — Карл удивлённо посмотрел на Тома Реддла.
Другие всегда прибавляли почтительное «мой Лорд», он же всегда просто говорил «да». Другим Том Реддл подобного обращения бы не простил… Конечно, этот мальчишка был просто вещью, набором ампул, шприцов, капельниц и тонких трубочек, созданных, чтобы продлевать ему жизнь. Но даже Том понимал: больной больше нуждается в капельнице, чем капельница — в больном…
— Передашь это одному человеку в Лондоне, — сказал он, доставая из складок мантии небольшой свёрток.
— В Лондоне?
— Портал — книга, — Тёмный Лорд кивком указал на низкий столик.
— А как я узнаю этого человека? — спросил Карл.
— Он сам найдёт тебя.
— Когда мне отправляться? — послушно спросил юноша.
— Сейчас.
— Хорошо, — он взял свёрток, ещё раз посмотрел на Тома Реддла и коснулся лежащей на столике книги.
В следующее мгновение Карл уже стоял на улице, заполненной машинами. Созданные, чтобы подарить скорость, они теперь напоминали металлические клетки. Запертые в них люди с тоской смотрели на дорогу.
Пошёл снег, и Карл вспомнил, что на нём только тонкая рубашка. Поёжившись, он оглядывался по сторонам в поисках человека, которому должен был передать свёрток.
Это задание сразу показалось юноше странным. Тёмному Лорду всегда было достаточно энергии, которую давал Карл. Он словно избегал просить его о чём-то другом. Кроме того, улица, окружённая высокими, до неба, каменными зданиями, меньше всего напоминала что-то волшебное, а Том Реддл вряд ли бы стал иметь дело с магглами.
Карл решил немного пройтись, чтобы не замёрзнуть, и вдруг увидел впереди человека в старой клетчатой куртке и кепке, надвинутой на глаза. Человек едва заметно кивнул Карлу, делая знак следовать за ним.
Идя по тротуару за странным незнакомцем, Карл думал о том, что уже почти не чувствует пальцев, держащих свёрток. А человек всё шёл и шёл вперёд, изредка поглядывая на стоящие машины.
Вдруг он остановился и молча протянул руку. Карл нерешительно передал ему свёрток, не зная, правильно ли поступает. Незнакомец, не глядя, сунул свёрток в карман и продолжил свой путь.
Порыв ветра сильнее закружил крупные белые хлопья. Карл стряхнул снег с озябших плеч и собирался уже идти, как вдруг…
Утомлённый многокилометровой пробкой, мужчина вышел из машины и закурил сигарету, изредка переговариваясь со своим шофёром и нетерпеливо поглядывая на часы. На его красивом бледном лице было написано недовольство, а глаза под стёклами очков смотрели вокруг с едва заметным презрением. Ветер трепал тёмные волосы, чуть тронутые сединой, и алый кашемировый шарф на чёрном пальто напоминал кровавую рану…
На твоём лице усталость и недовольство… Ты привык всегда успевать… всегда быть первым… Пока другие с трудом преодолевали очередную ступень — ты уже стоял на вершине лестницы и холодно смотрел на их попытки догнать тебя… Тщетно… Никто никогда не догонит тебя… Ты будешь один на вершине своей лестницы…
Ты мечтаешь о вечности… Ты тоже мечтаешь о вечности… Но человек смертен… Его бессмертие не в количестве прожитых лет!.. Бессмертие человека в тех, кто дал ему жизнь, и в тех, кто будет жить после него!.. Бессмертие человека в способности помнить!..
Ты видел её, лежащую на больничном столе?.. Ты помнишь её глаза, в которых замерли боль и страх осознания собственной смерти?.. Ты помнишь?.. Потому что я никак не могу забыть!..
Ты хотел меня убить… Но я остался жив, отец!.. Я остался твоей вечностью, о которой ты не знаешь…
За годы, что я провёл здесь, я выучил много жестоких, тёмных слов… Одного слова достаточно, чтобы алый шарф на твоей шее стал кровавой раной…
Но не бойся, я не произнесу этого слова… И под каким бы небом ты ни ходил, я сделаю всё, чтобы защитить тебя… Потому что ты — моя вечность…
Где-то вдалеке загорелся зелёный свет. Мужчина равнодушно скользнул взглядом по юноше, стоящему под падающим снегом в одной рубашке. Потом сел в машину и закрыл окно…
Карл остановился на пороге библиотеки, тяжело держась за дверь, и сказал:
— Я не сделал того, что вы хотели. Я не убил его.
Он уже собирался уйти, когда позади раздалось презрительно-горькое:
— Дурак…
В комнате с не доклеенными обоями было темно. Он нажал выключатель — и ворон, уснувший на куче старых газет, открыл подслеповатые глаза.
Карл подошёл и сказал:
— Расскажи обо мне.
Глава 40. Бог видит высокие горы и дарует им вечные снега — I
Мальчик зажёг свет и сказал: «Расскажи обо мне». В складках его тонкой рубашки ещё не растаял снег, снег был на тёмных волосах, и казалось, что мальчик поседел…
Ворон поднял голову, и в чёрных бусинах глаз зажглось высокомерное презрение. Те, кто имел право ему приказывать, давно стали призраками. Даже с Реддлом они просто выполняют каждый свою часть договора…
Мальчик продолжал молча стоять, а ворон молча смотрел на него. Он бы отвернулся, так и не произнеся ни слова, в конце концов в нём уже почти нечему причинить боль, нечего убить… В обычной глупой вороне больше жизни, чем в нём. Он похож на старое чучело, валяющееся на чердаке…
Да, он бы отвернулся, так и не произнеся ни слова, но в Рождество ему приснилось… Мягкая трава, похожая на мох… Он ведёт мальчика по лабиринту… Мох сменяется кладбищенской травой, и они идут по кладбищу… Крыса привязывает мальчика к надгробью… Крыса берёт нож и разрезает тонкие запястья, течёт кровь… В чёрных клубах дыма рождается волшебник. Волшебник подходит к надгробью и грубо поднимает безжизненно склонённую голову — и он видит лицо своего сына…
Ворон пристально смотрел на мальчика, потом произнёс беззвучно:
«Что ты хочешь знать?»
— Как ты нашёл меня?
«Реддл сказал, когда появляются такие, как ты, звёзды в небе горят ярче…»
— Что значит — «такие, как я»?
«Рождённые под горящей звездой…»
