Александр Грэй-Биркин - Дракон острова Кенгуру
Веселись, играй в карты, пей ром!
Спустишь деньги, спляшешь танец, -
И любовь запылает, костром!
Красотка Марго подбежала к Кляксе, Фиксе и Усачу, и, танцуя, кокетливо и громко пела:
— Вы отплываете под общий гвалт,
чаек и дамочек,
В морях, вы будете свободными,
от любовных оков.
Там, на краю земли, ты вспомнишь нас,
миленьких ласточек,
И, мы, желаем вам, удачных дней,
и попутных ветров!
Клякса закрутился, как юла, Фикса и Усач также радостно плясали вокруг красотки Марго, а три её подружки, танцуя с моряками в центре зала, в третий раз затянули припев:
— Мы красотки — блеск и глянец!
Веселись, играй в карты, пей ром!
Спустишь деньги, спляшешь танец, -
И любовь запылает, костром!
Песня кончилась, красотки перестали петь, но продолжали плясать и танцевать с моряками. Музыка продолжала играть, и было очень весело. Немного погодя, Клякса, Усач и Фикса вернулись за свой стол, и слегка подуставшие, уселись на свои места, продолжая наблюдать за пляшущими красотками и моряками.
Клякса разлил в бокалы вино, в кружки ром, и предложил Фиксе и Усачу ещё раз выпить. Клякса, Усач и Фикса выпили и стали закусывать. Затем, Усач уставился на танцующих красоток, а Фикса начал рассказывать Кляксе историю Капстада:
— Капстад и провинция — это голландская территория. Этот клочок Африки, более полувека тому назад, португальский король, по пьянке, проиграл в карты голландскому правителю. Португальский король хотел выиграть остров Яву, но у него не получилось. И дело не в удаче.
— В чём же? — спросил Клякса.
Фикса продолжил:
— Голландский правитель был опытным шулером, и играть в карты с ним, тем более на такие ставки, вообще бы, не стоило. Короче, эту территорию голландский правитель выиграл в карты. И теперь, — это владение Голландии. Впрочем, у Португалии, и без Капстада, полно заморских земель — чуть больше, чуть меньше — не обеднела.
Клякса, Фикса и Усач налили, ещё, в кружки и бокалы рома и вина. Матросы не прекращали веселиться. Шум и гам стоял на всю таверну. К Кляксе подбежала одна из красоток, та, что брюнетка, и уселась ему на колени, бесцеремонно обняв его за шею.
— Привыкай, Клякса, к участи моряка! Крошка Берта тебя хорошо развлечёт! — крикнул, шутливо, Гвоздь, через стол, глядя на Кляксу, слегка посмеиваясь.
Берта взяла, из рук Кляксы, бокал вина, который тот собирался выпить, поднесла его к своим губам, и залпом выпила. Затем, она подбежала к Фиксе, уселась ему на колени, взяла его кружку с ромом, стоявшую на столе, и вновь, залпом выпила. Потом, она встала, выхватила изо рта Усача, сидящего сбоку от Фиксы, трубку, которую тот курил, и сама стала курить, сделав три затяжки. Через секунду она подскочила к Кляксе, и вложила ему в рот дымящуюся трубку, хотя тот был некурящим. Берта схватила Фиксу за руку, и поволокла его на танец. Клякса покачал головой, возвращая Усачу его трубку, затем, налил вина в бокал, и выпил, уже заметно опьянев.
— Фикса нравится крошке Берте, — сказал Усач Кляксе, выпивая кружку с ромом.
Клякса кивнул головой Усачу, и начал закусывать, поглядывая на танцующего Фиксу и Красотку Берту. В это время другая красотка, та, что была блондинкой, и называвшая себя Карлой, подскочила к Усачу, и уселась ему на колени. Сорокалетний Усач, обрадовано, заулыбался, и, на всякий случай, погладил свои длинные усы. Карла, тут же, выпила кружку рома, и обняла Усача за шею. Глаза Усача заблестели и засверкали от радости. Красотка Карла вскочила, схватила Усача за руку, и поволокла его на танец. Тут же, к Кляксе подскочили две другие красотки — Марго и Марта, и моментально выпив по кружке рома, схватили Кляксу за руки, и поволокли его в центр зала, — плясать и танцевать. Веселье стояло на всю таверну. Вино, ром и музыка лились рекой. Под столами и в разных углах валялись пьяные моряки, а те, кто потрезвее, время от времени, уходили спать, в спальные помещения, а выспавшись, возвращались веселиться, и до конца пропивать выданные монеты.
__
Так пролетел отдых, и через три дня, солнечным утром, все моряки стали возвращаться на свои корабли, чтобы продолжить долгое плаванье. Карла, Марго, Берта, Марта, и ещё несколько местных девиц и молоденьких дам, из числа переселенцев из Европы, проживавших в Капстаде, пришли к берегу, провожать своих знакомых моряков в дальний путь. Они щебетали и галдели, обнимались и целовались с моряками, на прощание, и заказывали себе подарки — китайские украшения и сувениры.
Марта, держа под руку Гвоздя, кокетливо напомнила:
— Я буду тебя ждать, Гвоздь! Не забудь купить, для меня в подарок, китайское ожерелье. Ты же обещал!
Гвоздь кивал головой, и мямлил, глядя куда-то в небо:
— Жди! Будет, у тебя, китайское ожерелье!
Клякса, Фикса и Усач, также, прощались со своими красотками, что находились на берегу, обещая, им всем, накупить китайских украшений, в качестве подарков. Через час прощание закончилось, и ещё, немного погодя, все моряки были на своих кораблях.
Все парусники, быстро, снялись с якорей, подняли паруса и поплыли. Карла, Марта, Берта и Марго, и все другие девицы и дамы, махали руками вслед, и громко кричали прощальные ласковые фразы и слова, желая морякам доброго пути.
В небе летали, туда-сюда, чайки и другие птицы, и, тоже, громко кричали, отслеживая рыбу в морской воде.
Корабли дали прощальный пушечный залп. Клякса кинул взгляд в небо и на берег, на провожающих красоток, и тяжело вздохнул, видя, как быстро удаляется Капстад.
— Плывём, Клякса! — крикнул уставший Фикса, держась за канат, пытаясь отдышаться после установки паруса.
Клякса, тоже уставший, помахал, вдаль, рукой, красоткам, и крикнул в ответ:
— Плывём, Фикса.
Парусники выстраивались в походный порядок, и уверенно плыли по воде.
Вскоре, корабли прошли мимо мыса Доброй Надежды, оставили, за собой, мыс Игольный, обогнули Африку, и вышли в Индийский океан.
Вновь, быстро полетело время. День пролетал за днём, неделя за неделей. Матрос Клякса окончательно привык к корабельной морской жизни. Караван кораблей продолжал свой путь в Китай, несмотря на все трудности морского плаванья. Африканский берег окончательно скрылся за горизонтом, и моряки оказались во власти Индийского океана.
___
Глава третья
Прошёл месяц, после того, как корабли покинули Капстад. Индийский океан оказался капризным, и очень неспокойным. Но матросы отражали все капризы непогоды, и корабли не теряли друг друга.
Вдруг, налетели сильные ветры, небо заволокло свинцовыми тучами, и стало ясно, что океан готовит сильный шторм.
— Вот-вот, налетит очень сильный шторм! — сказал Филин капитану.
— Спустить паруса! — приказал капитан, оглядывая небо.
— Спустить паруса! — продублировал приказ капитана его помощник, для всего экипажа.
— Спустить паруса! — разнеслась команда по всему кораблю.
Экипаж приступил к исполнению приказа, и, вскоре, паруса были сняты с мачт. Все остальные корабли каравана, также, сняли паруса и легли в дрейф. Через два часа, разразился шторм. Волна за волной налетали на верхнюю палубу, и корабль Дельфин стало сильно качать, и кидать из стороны в сторону. Капитан приказал боцману:
— Рубить мачты!
Боцман Дед спустился к матросам, в их жилое помещение, и приказал:
— Рубить мачты!
Несколько, назначенных им, моряков взяли топоры, и вышли на верхнюю палубу, держась, за что придётся, чтобы не упасть за борт от сильной качки, и принялись за дело. Клякса и Фикса помогали Усачу и Гвоздю придерживать фок-мачту, завязав её на канаты морскими узлами, у основания, чтобы она не оказалась за бортом.
— Осторожней! — крикнул, громко, Гвоздь Кляксе и Фиксе, срубив мачту, когда она стала наклоняться.
Шторм, ветер и ливневый дождь заглушали голос, и было плохо слышно. Приходилось кричать, чуть ли не в ухо.
— Наклоняй — крикнул Фикса.
Все четверо стали укладывать срубленную мачту на палубу. С неба, лил ливень, и брызги от океанской волны не давали покоя ни на минуту. Вода, по ним и их лицам, текла ручьём. Все мокрые, они разобрали мачту на части, уложили разобранную мачту вдоль корабля, укрепили её на верёвки, и, кое-где, забили гвоздями к палубе, быстро управившись с заданием,
— Крепко! — сделав вывод, крикнул Клякса боцману, который помогал им крепить мачты на палубе.
Две другие мачты, также, были срублены, разобраны на части и укреплены на верхней палубе.
— Готово, Дед! — крикнул Усач боцману, вытирая ладонью мокрое, от дождя и шторма, лицо.
— Наверх! И без приказа, никому не выходить! Нужно переждать шторм! — дал всем, свои наставления, сквозь ветер, боцман, громко выкрикнув, стараясь перекричать шторм.
