Нелсон Демилл - Ночная катастрофа
— Вы настоящий боец. Мы с вами обязательно доведем это дело до конца.
Она улыбнулась и кивнула.
— Еще раз спасибо за рубашку, — сказал я. — Доброй ночи.
— Доброй ночи, — ответила Джилл.
В спальне я проверил свой мобильник, но никаких сообщений не было. Некоторое время я смотрел телевизор, потом достал кассету «Мужчина и женщина» и вставил ее в видеомагнитофон. Перемотав сексуальные сцены, я еще раз внимательно рассмотрел поднимавшийся с поверхности воды огненный столб. Я постарался настроиться скептически и дать увиденному другое объяснение, но у меня ничего не получилось. Как говорится, камера не лжет. Я отмотал пленку назад и снова просмотрел ее в надежде увидеть нечто, ранее мною не замеченное, что позволило бы по-другому интерпретировать все это. Но как я ее ни прокручивал — вперед, назад, в замедленном воспроизведении или на нормальной скорости, — результат был один: с воды поднималась самая настоящая боевая ракета, оставлявшая за собой огненный след с хвостом из белого дыма. И каждый раз, когда я просматривал пленку, ракета устремлялась к мигавшим сигнальным огням самолета. Потом — непосредственно перед взрывом — следовал огненный зигзаг; одновременно изменял направление и белый хвост дыма. Все это казалось вполне убедительным, хотя, признаться, я и без того уже давно был уверен, что увидел не что иное, как ракету, которая, перед тем как нанести удар, скорректировала траекторию полета.
Итак, загадка была разгадана.
Я вынул кассету из видеомагнитофона и сунул ее под матрас, а нож положил на стоявший у кровати столик. Потом я заснул, продолжая и во сне просматривать эту запись, хотя теперь вместо Бада на пляже находился я, а вместо Джилл — Кейт, которая стояла рядом со мной обнаженная и повторяла:
— Я же говорила тебе, что это была ракета. Теперь ты видишь?
Глава 49
Я проснулся без пятнадцати семь, вскочил с постели, достал из-под матраса кассету с фильмом «Мужчина и женщина» и довольно долго на нее смотрел. Потом я подошел к окну и бросил взгляд на Центральный парк. Я вообще не люблю понедельники, да к тому же и погода сегодня не слишком радовала: шел дождь, небо было затянуто плотными облаками. Я отвык от всего этого за сорок дней, проведенных в Йемене. Правда, снова оказаться там совсем не хотелось.
Приняв душ и побрившись, я надел бежевые слаксы и новую розовую рубашку. Если я увижу сегодня Теда Нэша и он хоть слово скажет по поводу моей обновки, я его убью.
Как бы то ни было, это был великий день. Мне предстоял разговор с Нэшем. Если он уже согласовал свои действия с Вашингтоном, существовала вероятность, что я встречусь кое с кем из их теплой компании. Я не раз задавался вопросом, кто придет на эту встречу и где она состоится, а также спрашивал себя, брать или не брать на нее эту кассету.
Я не большой любитель тусовок, но этой встречи ждал с нетерпением.
Предстоящий день можно было назвать великим еще и потому, что сегодня из Танзании возвращалась Кейт.
Я подумал и о той компании, которая будет поджидать ее в аэропорту. Вернее, о двух компаниях, перед которыми стояли совсем разные задачи. Но я знал, что Дом Фанелли сумеет разобраться с людьми, которые пытаются его задеть. Да и Кейт, как я узнал после свадьбы, тоже становилась настоящей фурией, когда кто-то становился у нее на пути.
К этому времени она должна была уже находиться в небе. В принципе вчера вечером я мог отправить ей сообщение по электронной почте и предупредить о том, что, возможно, произойдет в аэропорту. Но если за ней велось наблюдение — а такое вполне могло быть, учитывая мою встречу с Нэшем, — вполне вероятно, что все контакты отслеживались.
Одевшись, я посмотрел на себя в зеркало. Джилл была права: розовый цвет и впрямь выгодно оттенял мой загар.
Потом я прошел в гостиную. Джилл, облаченная в махровый белый халат, которые выдают в отеле «Плаза» всем постояльцам, пила кофе и читала газету «Нью-Йорк Таймс».
— Доброе утро, — сказал я.
Она подняла на меня глаза:
— Доброе утро. — И добавила: — Эта рубашка вам очень идет.
— Полагаю, она станет одной из моих любимых. Как вы спали?
— Плохо.
Я уселся за стол, налил себе кофе и сказал:
— Вчера вы пережили сильное потрясение.
— Это преувеличение.
Я пил кофе и изредка поглядывал на нее поверх чашки. Она казалось спокойной, но я не сомневался, что ситуация, в которой мы оказались, уже начала ее угнетать.
Я спросил:
— Вы подумали, что лучше бы вам было этого не делать?
— Напротив, мысль о том, что я сделала доброе дело, придала мне сил.
— В том, что вы сделали добро и находитесь на стороне добра, не может быть никаких сомнений.
Она настояла на том, чтобы позавтракать в номере, и мы стали изучать меню. Джилл сказала, что нужно как следует подкрепиться, и я с ней согласился.
Мы болтали, просматривали газеты и время от времени бросали взгляд на экран телевизора, где шла утренняя программа «Сегодня», которую вели Кэтти и Мэтт.
Принесли завтрак, после которого я почувствовал изжогу. Потом Джилл захотелось прогуляться, и она предложила мне пойти с ней, но я отказался.
— Я останусь в номере и буду ждать звонка, — сообщил я. — Намечается очень важная встреча. Если она состоится, вам, вероятно, придется пойти со мной. Звоните мне ежечасно, а свой телефон проверяйте каждые полчаса.
— А что это за встреча?
— Та, что должна была произойти пять лет назад.
Она кивнула.
— Вам не придется ничего говорить, — сказал я. — Вы будете просто присутствовать и все. А говорить буду я.
— Я и сама смогу все объяснить.
Я улыбнулся.
— Не сомневаюсь.
Она ушла к себе в спальню, оделась, потом снова вернулась в гостиную.
— Возможно, я пройдусь по магазинам. Вам что-нибудь нужно?
Мне нужен был «глок» сорокового калибра. Однако я сказал совсем другое:
— У меня кончилась зубная паста «Крест». — Я, конечно, соврал, но ей нужно было хоть чем-то заняться. — Купите также еще одну копию фильма «Мужчина и женщина»… Да, и прежде чем возвращаться в номер, обязательно позвоните из холла. — Потом я вынул из кармана ручку и написал на своей визитке номер мобильного телефона Дома Фанелли.
— Если меня вдруг здесь не окажется, позвоните по этому номеру детективу Фанелли. Он скажет вам, что делать дальше.
Она посмотрела на меня и спросила:
— Это и есть ваша армия ангелов?
Я никогда не назвал бы Дома Фанелли ангелом, тем не менее ответил утвердительно — при этом, правда, счел нужным добавить:
— Это ангел-хранитель. И если со мной что-нибудь случится, он будет вас оберегать.
— С вами ничего не случится.
— Надеюсь. Желаю вам хорошо провести время.
Она пожелала мне того же и ушла.
После ее ухода я подумал, что, возможно, было бы разумнее предложить ей остаться в отеле. Но я в свое время насиделся со свидетелями и знал, что если их все время держать на коротком поводке, то они вскоре чувствуют раздражение и даже начинают злиться. Кроме того, Нэшу и его людям будет труднее схватить нас за шкирку, если мы разделимся.
Я снова проверил свой мобильник, но никаких сообщений от Нэша или кого-либо еще не обнаружил.
Я позвонил на свой домашний автоответчик: там оказалось несколько сообщений, но ни одного от Нэша. Тогда я позвонил Дому Фанелли и спросил:
— Ну как? Ты все подготовил для того, чтобы как следует встретить в аэропорту ВИП-персону?
— Полагаю, да. Для этого мне пришлось обратиться к множеству людей, нести всякую околесицу и раздавать направо и налево невыполнимые обещания. Но двух парней в форме я уже нашел, а также договорился насчет патрульной машины. Мы встречаемся в три часа и будем на месте еще до того, как самолет Кейт приземлится.
— Звучит неплохо. Правда, тут у меня появилась одна мысль… Если федералы и в самом деле будут поджидать ее в аэропорту, они, вероятно, постараются перехватить ее до того, как она пройдет паспортный контроль. Ты сможешь пробраться туда, чтобы опередить их?
— Попробую… Я знаю кое-кого из полицейских, обслуживающих аэропорт… Короче, сделаю все, что смогу.
— Уж пожалуйста. Главное, не появляйся там слишком рано, а то эти парни вызовут подкрепление и тебе придется вступить в стычку с федералами, и еще неизвестно, кто из вас одержит верх. Все должно выглядеть как операция задержания. Врываетесь, хватаете объект под руки и сматываетесь оттуда, прежде чем другая сторона успеет отреагировать.
— Ты, Джон, делаешь и без того непростое дело еще более сложным.
— Я не сомневаюсь, что оно тебе по силам. Если у них нет на нее федерального ордера, она, конечно же, поедет с тобой, поскольку хорошо тебя знает.
Дом расхохотался.
— Думаешь? Она же меня терпеть не может.
