Парни из Билокси - Гришэм Джон

После поражения на выборах от Джесси в 1971 году Рекс Дубиссон расширил свою юридическую практику, специализируясь на травмах на морских нефтяных платформах. Он зарабатывал большие деньги и принимал активное участие в адвокатских организациях. Рекс обратился к своим успешным профильным коллегам и пустил шляпу по кругу. Решив, что сделанные пожертвования недостаточно серьезны, он снова пустил шляпу по кругу. Затем на устроенной в заведении Мэри Махони коктейльной вечеринке он сообщил Киту, что собрал сто тысяч долларов и обещает к лету собрать как минимум столько же. Рекс также обрабатывал национальных судебных адвокатов и фирмы, занимавшиеся гражданско-правовыми исками, и надеялся, что они тоже внесут свою лепту.

За дружеской рюмкой Рекс сказал Киту, что судебным адвокатам нужен единомышленник и они видят в нем восходящую звезду. Он был молод, но как раз молодая кровь сейчас и требовалась. Они хотели видеть его в особняке губернатора, чтобы помочь им в борьбе с растущей волной реформы деликтного права.

Кит никаких обещаний давать не стал, но деньги с благодарностью принял. На них он быстро нанял консалтинговую фирму из Джексона для организации своей кампании. Он также взял в штат водителя-порученца и открыл небольшой офис в Билокси. К концу марта в гонке участвовали еще четыре человека, два из Джексона и два с Севера. Кит и его консультанты радовались увеличению списка претендентов и надеялись, что их станет еще больше. Проведенные ими опросы по-прежнему показывали, что Кит возглавляет гонку и увеличивает свое преимущество. Примерно сорок процентов населения штата проживало в двадцати самых южных округах, и фамилию Руди знали семьдесят процентов опрошенных. Имя следующего по популярности кандидата было знакомо всего восьми процентам.

Но самые лучшие избирательные кампании всегда подпитывались страхом потерпеть неудачу, и Кит не позволял себе сбавлять обороты. Начиная с апреля, он оставил Иган заниматься текущими делами окружной прокуратуры, а сам отправился в путь. Он целовал Эйнсли на прощание на рассвете в понедельник и крепко обнимал, возвращаясь после наступления темноты в пятницу. Он со своей командой побывал в каждом здании суда в штате. Он выступал на митингах, в церквях, на пикниках на задних дворах, на обедах в барах, на конференциях судей и пил кофе в кабинетах бесчисленных юристов из маленьких городков. Но каждые выходные он проводил дома с Эйнсли и девочками, и каждое воскресенье семья посещала мессу с Агнес.

Тридцать пятый день рождения Кита выпал на апрельскую субботу. Рекс Дубиссон устроил пляжную вечеринку, на которую пригласил двести друзей и сотрудников кампании. Четвертое июля было понедельником, и послушать предвыборные речи в торгово-выставочном центре округа Гаррисон собралось множество людей. В списке выступающих был Билл Аллейн и пять других кандидатов на пост губернатора. Кита тепло встретила местная публика, и он пообещал практически все. Выступили также двое его соперников. Оба были опытными политиками в возрасте и, судя по всему, понимали, что вторгаются на территорию Руди. Контраст бросался в глаза. Молодость против старости. Будущее против прошлого.

Двумя неделями позже, 17 июля, «Галф-Коуст реджистер» и «Хаттисберг Американ» в редакционных статьях высказались в поддержку Кита Руди. Пример оказался заразительным, и на следующей неделе аналогичные статьи появились в дюжине газет, причем почти все они выходили на Побережье. То, что ежедневная газета Тьюпело поддержала своего сенатора штата, никого не удивило, но в воскресенье, 31 июля, за два дня до первичных выборов, крупнейшая газета штата «Клэрион леджер» в Джексоне выступила в поддержку Кита.

Второго августа почти семьсот тысяч избирателей пришли на избирательные участки на предварительные выборы демократической партии. При массовой поддержке в южной части штата Кит возглавил список, набрав тридцать восемь процентов голосов, что вдвое больше, чем его оппонент, занявший второе место. Как обычно, успех привлек деньги, и они теперь поступали со всех сторон, в том числе от влиятельных бизнес-групп, стремившихся завести друзей и присоединиться к победителю. Консультанты Руди были готовы, и в течение трех дней избирательный штаб запустил блестящую телевизионную рекламу в прайм-тайм. Его противник был разорен и не мог ответить.

Во втором туре, 23 августа, Кит Руди набрал шестьдесят два процента голосов и одержал сокрушительную победу — подобного не ожидали даже его консультанты. На всеобщих выборах в ноябре ему предстояло столкнуться с гораздо более слабым сопротивлением республиканцев. В тридцать пять лет Кит Руди должен был стать самым молодым генеральным прокурором в истории штата и самым молодым в стране.

Глава 54

Поствыборные празднования резко прекратились неделю спустя, когда по штату прокатилась сенсационная новость. О победителях и проигравших сразу позабыли при объявлении, что Миссисипи собирается впервые за десять с лишним лет казнить преступника в газовой камере. У получившего широкую известность убийцы больше не было возможности подать новую апелляцию, и известие о его свидании с палачом попало на первые полосы газет.

В 1972 году Верховный суд США в деле «Фурман против Джорджии» отменил все смертные казни. Мнение судей разделилось на пять против четырех, и невероятная путаница во мнениях, согласиях и несогласиях не давала штатам ориентиров для действий. Определенную ясность суд внес в 1976 году, когда судьи, снова разделившись на пять против четырех, но уже в другом составе, дали зеленый свет на применение смертной казни в тех штатах, где она была разрешена. Большинство штатов этим с удовлетворением воспользовались.

Однако в Миссисипи из-за чиновничьих проволочек события развивались крайне медленно, и с 1976 по 1983 годы в Парчмане не было ни одной казни. Политики всех мастей и во всех уголках штата выступали против системы, которая казалась слишком лояльной по отношению к преступникам. Не меньше шестидесяти пяти процентов населения верили в справедливость смертной казни, и если другие штаты ее применяли, то что не так с Миссисипи? Наконец, один приговоренный исчерпал все возможности подать апелляцию и стал наиболее вероятным претендентом на казнь.

Его звали Джимми Ли Грей, и во всей стране не было злодея в камере смертников, который заслуживал бы смертной казни в большей степени. Когда этому тридцатичетырехлетнему белому бродяге из Калифорнии было двадцать, его осудили за убийство в Аризоне. Он отсидел всего семь лет, вышел по УДО и добрался до Паскагулы, где похитил, изнасиловал и задушил трехлетнюю девочку. Его поймали, осудили и отправили в Парчман в 1976 году. Спустя семь лет удача от него отвернулась, и чиновники с волнением стали готовиться к его казни. Второго сентября тюрьма Парчман кишела представителями правоохранительных органов, репортерами со всего мира, там было даже несколько политиков, пытавшихся вмешаться в происходящее.

В то время в газовой камере имелся вертикальный стальной столб, который шел от пола к верхним вентиляционным отверстиям прямо за стулом. На глазах у свидетелей в переполненных смотровых комнатах Грея ввели в тесное помещение, представлявшее собой цилиндр диаметром менее пяти футов. [30] Его привязали кожаными ремнями и оставили одного, не закрыв дверь. Начальник зачитал смертный приговор. От последнего слова Грей отказался. Затем дверь плотно закрыли и заперли, и палач приступил к делу. Ремня, чтобы зафиксировать голову Грея, не было, и, вдохнув цианид, он стал судорожно биться затылком о стальной столб, издавая громкие стоны. Через восемь минут после открытия вентилей с газом официальные лица запаниковали и очистили комнаты наблюдения.

Казнь оказалась совсем не быстрой и безболезненной, и было ясно, что Грей мучительно страдал. Несколько репортеров подробно описали эту сцену, а один назвал ее не чем иным, как «жестоким и ненормальным наказанием». Штат подвергся такой резкой критике, что быстро принял решение о переходе на смертельную инъекцию, но оно распространялось только на тех заключенных, что были осуждены после 1 июля 1984 года.