Замерзшее мгновение - Седер Камилла

Он конечно, не думал, что дело дойдет и до него. В каком-то смысле время для этого крайне неподходящее: сейчас, когда он наконец-то чего-то достиг, когда ему было за что бороться. Теперь ему действительно придется бороться, он не смирится и не станет ждать, пока все дерьмо выплывет наружу. В некотором роде это совсем не плохо.

Каждый звук, доносившийся из леса, говорил ему, что все кончено. С наступлением темноты паника усилилась и не прошла с рассветом. Не выпуская из рук винтовки, он ползал по домику на четвереньках, не решаясь показаться в единственном окошке. Он боялся даже выйти в лес по естественным надобностям и использовал для этого одну из забытых детьми кормушек. Еда, которую он наспех захватил с собой, скоро закончилась.

Так можно было сойти с ума. Если, конечно, он не умрет раньше от голода.

В его мобильном не было часов, и он быстро потерял представление о времени. На дисплее телефона, стоявшего на беззвучном режиме, периодически высвечивался номер родителей, чередуясь со скрытым номером, который, как он предполагал, мог принадлежать полиции. Полицейские оставили сообщение на автоответчике, прося его немедленно связаться с ближайшим участком. Он понятия не имел, было ли это несколько дней или часов назад. Он не доверял полиции и не надеялся, что она сможет защитить его от сумасшедшего.

Вначале ему претила мысль о признании. Неизвестно, как в расследовании назовут его действия — убийством, участием в попытке изнасилования или отказом сотрудничать с полицией. Считается ли дело закрытым за истечением давности срока сейчас, по прошествии двенадцати лет? Он просто-напросто не хотел ворошить все это дерьмо.

Потом появился страх другого рода — примитивный. Первобытный ужас. Ему хотелось, чтобы полиция была с ним в охотничьем домике, когда он, покрытый холодным потом, трясся в своем спальнике, ожидая, что безумный мститель может в любую секунду распахнуть дверь и убить его. Он сидел с почти полностью разряженным мобильником в руке и уже собирался набрать номер экстренного вызова полиции, и тут пришла эсэмэска:

Ему пришлось несколько раз прочитать сообщение, чтобы понять смысл.

С бешено колотящимся сердцем Мулин, временами припадая к земле, бежал через лес к тому месту, где спрятал соседскую машину. Бросившись на сиденье, она запер все четыре двери и с безумной скоростью понесся по темной извилистой проселочной дороге. Прочь от самого страшного дня в своей жизни, прочь от ужаса и лихорадочных кошмаров о неизвестном, встающем над ним с поднятой рукой. Первое, что он сделает, приехав домой, — позвонит в полицию. И тогда камень упадет с его души.

Он закричал, когда к машине метнулась тень, и какую-то долю секунды смотрел прямо в испуганные глаза. Машина ударила косулю, и она закричала. В зеркало заднего вида он увидел, как животное упало и осталось лежать неподвижно.

Он подумал, что косуля умерла, но она начала лихорадочно биться и кричать, пытаясь поднять свое искалеченное тело и уйти в лес.

У него потемнело в глазах. Он заставил себя остановиться на освещенном перекрестке у почтовых ящиков. Почти у дома.

«Данной угрозы более нет, поскольку преступник задержан». Опасность миновала. Он попытался дышать спокойно. Опасности больше нет.

Крик косули прозвучал ближе. Он снова бросил взгляд в зеркало. Сзади и сбоку машины качались ветки толстой ели.

Мгновение поколебавшись, он потянулся через сиденье и взял винтовку. Когда он открыл дверь и вышел, крик косули пронял его до костей, этот звук невозможно было вынести. Он должен положить этому конец. Нужен только один выстрел.

В свете задних фар он пошел на крик и через несколько метров почти споткнулся о мучившееся животное. Выстрел эхом отдался в лесу. Потом воцарилась благословенная тишина, и он поспешил к машине. Он оставил водительскую дверь открытой и был всего в двух метрах от освещенного сиденья, как вдруг уловил движение за спиной.

Через секунду он почувствовал, как что-то кольнуло его между лопатками. Сперва он удивился и инстинктивно поднял руку, чтобы приложить ее к больному месту. Второй удар пришелся на запястье. Боль пронзила его, заставив опуститься на колени. Кто-то навалился на него, тяжело дыша от усилия. В угасающем сознании билась дурацкая мантра: «Опасность миновала. Угрозы больше нет».

61

Телль дождался открытия винного магазина, стоя у дверей вместе с алкашами, зашел внутрь и взял «Гленфиддик» и бутылку красного вина — чтобы, так сказать, отпраздновать, а по дороге домой остановился у дежурного киоска на Васагатан.

Девушка, работавшая там, громко разговаривала по телефону, но слегка понизила голос, когда вошел Телль. Он выбрал несколько фильмов на DVD, добавил чипсы и сладости, чтобы можно было целый день лежать на диване, опустив жалюзи, и забросил все это в машину.

В зеркале заднего обзора он увидел, как парковщика обгоняет уборочная машина, неторопливо чистящая перекресток Васагатан и Викториягатан, а кафе в Томтехюсет открывает двери, обещая гостям кофе и свежеиспеченные булочки с корицей.

Телль вздохнул с облегчением, успев свернуть за угол без штрафа за неправильную парковку. Достаточно с него штрафов, особенно в такой день, как сегодня. Вообще безумие брать машину, чтобы преодолеть короткий путь от работы до дома. Но он ведь делал этот вывод и раньше. Пересекая трамвайные пути, он едва не угодил под злобно звенящий трамвай. Водитель сделал в его сторону неприличный жест, но Телль слишком устал, чтобы раздражаться из-за этого.

Воздух в квартире был спертым. Он стащил ботинки в кухне и налил себе «Гленфиддик». Как в замедленном кино, он прошел в гостиную и рухнул на диван, даже не сняв пиджак.

Его разбудил сигнал о прекращении рабочего дня, донесшийся из художественной школы Валанда. Телль посмотрел на часы: все еще четверть восьмого. Он понял, что, должно быть, проспал довольно долго, но чувствовал себя по-прежнему усталым, измученным жарой. Обивка дивана намокла от пота там, где он лежал.

Тело затекло от сна в неудобном положении. Он с трудом встал на ноги и поплелся на кухню, чтобы перекусить, прежде чем приняться за пакет с чипсами. Он съел бутерброд, стоя у окна и глядя на Гётабергсгатан и парк Васа. Банда орущих нетрезвых парней пронеслась вниз по улице, хотя вечер только начинался.

«Раньше любители выпить по крайней мере ждали субботних вечеров», — подумал он. Городской шум в общем-то никогда ему не мешал. Тишина в доме Сейи гораздо больше действовала на нервы.

Он постарался отогнать эти опасные мысли.

Телль принял душ, прихлебывая красное вино из бокала, стоявшего на краю раковины. Хорошо бы провести свободные сутки в приятной атмосфере и легком опьянении. По телевизору шла реклама перед показом «Малышки на миллион долларов» Клинта Иствуда. Он не слышал, что звонит телефон, пока после четвертого сигнала не включился автоответчик.

Пока он вытирался, прозвучало записанное на пленку предложение оставить свое имя и номер телефона. Телль напомнил себе, что в следующий раз, когда выпадет выходной, нужно будет выключить не только мобильный, но и домашний телефон.

Длинный гудок прекратился, и раздался взволнованный голос Карлберга. Теллю пришлось пойти на кухню и наклониться над динамиком автоответчика. Из-за плохого качества записи пришлось прокрутить сообщение назад и прослушать еще раз.

Теперь не осталось сомнений в словах Карлберга. Полотенце, обернутое вокруг бедер, упало на пол, но сейчас Телля меньше всего волновало, что соседи могут увидеть его в окно в таком виде.

— Свена Мулина нашли мертвым. Убитым. Я позвонил Бекман. Свяжись со мной, когда приедешь. Скажи, что делать.