Бернар Миньер - Лед
— Как вам будет угодно, — отозвался Сервас. — Хотите кончить, как ваши дружки, — вперед! А вот оружие у вас отберут. Как только вы сделаете шаг отсюда, то окажетесь без прикрытия. Шпионы, потерявшие его, называют это «оказаться на холодке».
Шаперон бросил на Серваса ненавидящий взгляд, прикинул все «за» и «против», пожал плечами и уселся на кушетку.
9.54. Самира доложила, что Циглер выехала из дома.
«Не спешит, — подумал Сервас. — Знает, что у нее весь день впереди. Ей надо подготовиться к нанесению удара».
Он взял «уоки-токи», предупредил всех, что объект отбыл, потом сварил себе кофе.
10.32. Сервас выпил третью за день чашку кофе и выкурил, несмотря на протесты Эсперандье, пятую сигарету. Шаперон за столиком раскладывал пасьянс.
10.43. Самира доложила, что Циглер остановилась, чтобы выпить кофе и купить цветы.
— Цветы? В цветочном магазине?
— Ясное дело, не в мясной лавке.
Она их вычислила…
В 10.52 оказалось, что Ирен двинулась в сторону Сен-Мартена. Чтобы добраться до места, где находилась хижина, надо было проехать по дороге, соединяющей Сен-Мартен и городок, где жила Циглер, потом свернуть направо, на второстепенную дорогу, ведущую к югу, и по лесной тропе углубиться в горный район с пропастями, крутыми утесами и дремучим лесом, оттуда дорога уже выведет к долине.
— Куда ее понесло? — спросил Эсперандье, когда миновало одиннадцать. За час они не произнесли и трех фраз, если не считать телефонных переговоров с Самирой.
«Хороший вопрос», — подумал Сервас.
11.09. Самира сообщила, что Циглер не свернула направо, а продолжает двигаться к Сен-Мартену. Она ехала не сюда… Сервас выругался и вышел подышать свежим воздухом.
Из леса вышел Майяр, подошел к нему и спросил:
— Что делаем?
— Ждем.
— Она на кладбище, — выпалила в трубку Самира в 11.45.
— Что? Какого черта ее туда понесло? Она пытается избавиться от слежки. Циглер вас обнаружила!
— Похоже, нет. Она делает странные вещи…
— Какие?
— Зашла в склеп и не выходила оттуда минут пять. Цветы, наверное, предназначались для кладбища. Она вышла без них.
— Склеп фамильный?
— Да, но не ее семьи. Мне отсюда видно. Это склеп Ломбаров.
Сервас вздрогнул. Он не знал, что у Ломбаров есть склеп в Сен-Мартене. Сервас вдруг почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Было в этом деле некое мертвое пространство, которого он не разглядел. Ведь все началось с коня Эрика Ломбара, потом следствие временно отклонилось в сторону и сосредоточилось на трио Гримм — Шаперон — Перро и на самоубийствах подростков. Теперь в игру снова неожиданно вступила карта Эрика Ломбара. Что все это значит? Что делала Ирен Циглер в фамильном склепе Ломбаров? Сервас больше ничего не понимал.
— Ты где? — спросил он в трубку.
— Пока на кладбище. Она меня видела, поэтому в дело вступили Пюжоль и Симеони.
— Сейчас приеду.
Мартен вышел из хижины, прошел по тропе до лесной дороги и свернул направо в чащу. Потом он нырнул под заснеженные ветки, закрывавшие джип, и сел за руль.
Был уже полдень, когда Сервас подъехал к кладбищу. У входа его дожидалась Самира Чэн. Несмотря на холод, на ней была легкая кожаная куртка, очень короткие шорты поверх темных колготок и изрядно поношенные коричневые армейские ботинки. Вылезая из машины, Сервас услышал музыку, гремевшую у нее в наушниках. Покрасневшее на морозе лицо под шапочкой напомнило ему одно странное создание, которое он видел на экране. Марго как-то раз затащила отца на фильм, где было полно всяких эльфов, магов и волшебных колец. Увидев, что на ее фуфайке изображен череп, Сервас нахмурился: вот-вот, как раз кстати. Она больше походила на осквернительницу могил, чем на сыщика.
Они поднялись на холмик среди могил и направились к хвойному лесу на краю кладбища. По дороге какая-то старушка бросила на них суровый взгляд. Склеп Ломбаров возвышался над остальными могилами и напоминал настоящий мавзолей. По бокам от входа росли два тиса. В склеп вели три каменные ступени, вход закрывала красивая кованая решетка. Самира обошла вокруг склепа, пошарила в снегу и вернулась с ключом.
— Я видела, как все это проделала Циглер, — пояснила она. — Ирен сунула ключ в щель между камнями.
— Она тебя не засекла? — осведомился Сервас, скептически окинув взглядом свою подчиненную.
Самира насупилась и заявила:
— Я свою работу знаю. Когда она меня увидела, я клала цветы на могилу какого-то типа по имени Лемер. Чудно, правда?[46]
Сервас поднял голову, но не увидел никакой надписи на треугольном фронтоне над входом. Самира повернула ключ в замке и потянула вверх решетку, которая со скрипом открылась. Мартен шагнул в темноту склепа. Справа из маленького окошка падал слабый свет, и они еле смогли различить три надгробия. Он в очередной раз задал себе вопрос: к чему вся эта мрачная помпа, полумрак, тяжеловесная печаль отделки? Разве самой смерти недостаточно? Ведь были же страны, где к смерти относились легко, пировали и пели песни вместо всех этих реквиемов, лакримоз и кадишей с морями слез. Разве мало рака, дорожных происшествий, разрывов сердца и самоубийств самих по себе? На одном надгробии виднелось светлое пятно: одинокий букет цветов. Самира достала свой айфон и включила на нем функцию фонарика. Экран слабо засветился, и она повела лучом вдоль надгробий. ЭДУАР ЛОМБАР… АНРИ ЛОМБАР… Прадед и дед. Сервас решил, что в следующей могиле будет покоиться мать Эрика, жена Анри, неудавшаяся актриса, бывшая девочка по вызову, шлюха с точки зрения мужа. Какого черта Ирен понадобилось класть на эту могилу цветы?
Он нагнулся, чтобы разобрать надпись, и нахмурился.
Ему уже казалось, что он еще на шаг приблизился к истине, а на самом деле все только усложнилось.
Сервас взглянул на Самиру, потом снова пробежал глазами надпись на надгробии.
МОД ЛОМБАР, 1976–1998
— Кто это?
— Сестра Эрика Ломбара, на четыре года младше.
— Это так важно?
— Не исключено.
— Почему Циглер положила цветы на эту могилу? Как по-твоему?
— Понятия не имею.
— Она что-нибудь сказала? Дала понять, что была знакома с Мод?
— Нет.
— Какая связь между умершими?
— Не знаю.
— Во всяком случае, на этот раз она просматривается, Самира.
— В смысле?..
— Связь между Ломбаром и всей этой историей.
— Какая?
— Циглер не случайно пришла положить цветы на могилу. Какая-то связь существует. Ты о ней не знаешь, а она в курсе. Надо будет ее расспросить, когда придет время.
Да, Циглер об этом деле знала гораздо больше, чем он. Сервас прикинул, что Ирен и Мод должны быть почти ровесницами. Может, они дружили? Помимо пребывания в лагере всплыла еще одна грань ее прошлого, связанная с расследованием. Определенно, у Ирен Циглер была тайна, и не одна.
Но никаких следов жены Анри Ломбара, матери Эрика. Ей не было дозволено разделить с семьей скорбное вечное пристанище. Эту женщину отвергли даже после смерти. Подходя к выходу с кладбища, Сервас подсчитал, что Мод Ломбар умерла в возрасте двадцати одного года, и вдруг почувствовал, что подобрался к узловой точке задачи. Отчего она умерла? Несчастный случай? Болезнь? Или что-нибудь другое?
Самира оказалась права: ключ к решению был у Циглер. Возможно, оказавшись под стражей, она и заговорит, но Сервас в этом сомневался. Ему еще раз представился случай убедиться в том, что Ирен Циглер была сильной личностью.
Но куда же она подевалась?
Сервас вдруг почувствовал тревогу и посмотрел на часы. Уже несколько минут нет никаких известий. Он собрался звонить Пюжолю, как его телефон загудел.
— Мы ее потеряли! — послышался в трубке голос Симеони.
— Как потеряли?
— Похоже, эта шлюха и паршивка нас вычислила! Она смылась на своем долбаном мотоциклете!
Черт! Сервас почувствовал, словно ему здорово дали под дых, адреналин сразу хлынул по венам.
Он поискал в мобильнике номер Майяра и крикнул:
— Пюжоль и Симеони упустили объект! Она на свободе! Предупредите лейтенанта Эсперандье и будьте начеку!
— Хорошо. Все в порядке, мы ждем.
Сервас отсоединился. Хотел бы он быть таким спокойным.
Вдруг его осенило. Он снова достал мобильник и набрал Сен-Сира.
— Алло?
— Имя Мод Ломбар что-нибудь тебе говорит?
Сен-Сир помолчал, потом ответил:
— Конечно. Сестра Эрика Ломбара.
— Она умерла в двадцать один год. Немного рановато, а? Отчего, ты знаешь?
— Самоубийство, — ответил Сен-Сир без тени колебания.
Сервас затаил дыхание. Именно это он и ожидал услышать. Схема постепенно вырисовывалась и обретала четкость…
— Как это случилось? — Сердце Мартена забилось чаще.
