Парни из Билокси - Гришэм Джон
Свидетель завладел безраздельным вниманием зала суда, и Макклюэр не торопил его. Он подробно расспросил Тейлора об отдельных моментах его действий и попросил судью разрешить свидетелю покинуть трибуну и подойти к столу перед присяжными. Присяжные и адвокаты, а также все, кому хорошо был виден стол, зачарованно наблюдали, как Тейлор раскладывал части муляжа бомбы. Макклюэр задавал вопросы о каждой части. Затем свидетель медленно и осторожно собрал бомбу, объясняя опасности, связанные с каждым движением. Он установил замыкатель взрывателя и объяснил, что происходит, когда кнопка подрыва находится на расстоянии. Затем Тейлор осторожно поместил муляж бомбы в деревянный ящик и сделал вид, что запечатывает его.
Когда свидетель вернулся на место, Макклюэр поинтересовался, сколько бомб он взорвал. Тейлор отказался свидетельствовать против себя. Затем вышел Бэрч и, раскачиваясь, спросил Тейлора, признается ли он в убийстве, караемом смертной казнью. Тот, замявшись, пробормотал, что не уверен насчет высшей меры наказания, но да, он лишил Джесси Руди жизни, получив за это деньги. Он признался, что заключил сделку со следствием в обмен на изобличающие показания, и Бэрч безжалостно его добивал. Зачем же человеку сознаваться в преступлении, караемом смертью, если ему не было обещано более мягкое наказание? От перекрестного допроса временами захватывало дух.
Бэрч наносил удар за ударом, подмечая малейшее несоответствие и приукрашивая очевидное, и, наконец, почти не оставил сомнений в том, что Генри Тейлор давал показания с единственной целью — избежать более сурового наказания. После двухчасовой лавины вопросов Тейлор оказался на грани срыва, а у присутствующих в зале уже не осталось сил следить за происходящим. Отпустив свидетеля, судья Роуч объявил перерыв.
Тайм-аут не снял напряжения первой половины дня, и драматизм происходящего только усилился, когда на свидетельскую трибуну был приглашен Невин Нолл.
Макклюэр начал с серии вопросов, прояснявших разные этапы его долгой карьеры на службе семье Малко. О других совершенных им убийствах вопросов не задавалось. Такие показания были бы проблематичными во многих отношениях, и Макклюэр не хотел дискредитировать своего главного свидетеля. Однако не было никаких сомнений в том, что Нолл никогда не избегал насилия в своих различных амплуа: вышибалы, телохранителя, костолома, торговца наркотиками и по совместительству менеджера клуба.
Нолл ни разу не посмотрел на Хью, а тот, не отрывая глаз от блокнота, продолжал что-то записывать.
Когда полный насилия жизненный путь Нолла был описан во всех деталях, Макклюэр перешел к убийству Джесси Руди. Нолл признался, что они с Хью начали обсуждать устранение окружного прокурора сразу после ареста Лэнса. На протяжении недель, а затем и месяцев эта тема всплывала вновь и вновь. Узнав, что Джесси Руди расследует заказное убийство Дасти Кромвеля, они решили, что медлить больше нельзя и пора действовать. Им казалось, что у них нет выбора.
— Кто принял решение убить Джесси Руди? — спросил Макклюэр, и его вопрос разнесся эхом по притихшему залу суда.
Нолл не торопился с ответом, но наконец произнес:
— Хью был боссом. Решение было его, но я с ним согласился.
Получив зеленый свет, Нолл связался с парой знакомых из мафии Дикси. Однако никто не хотел за это браться ни за какие деньги. Убийство государственного чиновника было слишком рискованным. А убийство такого известного окружного прокурора, как Джесси Руди, было равносильно самоубийству. В конце концов ему дали наводку на Генри Тейлора, чье имя в преступном мире было кое-кому известно. Они встретились и договорились об убийстве за двадцать тысяч долларов наличными. Взрывчатку Хью достал через Эдди Мортона в «Кислере».
Киту было невероятно трудно выслушивать прозаические подробности заговора с целью убить его отца. Опять же он в который раз возблагодарил судьбу за то, что процесс вел Чак Макклюэр, а не он. Сидевшая в первом ряду Агнес и ее дочери вытирали глаза. Тим с ненавистью пожирал взглядом Невина Нолла. Будь у него пистолет, он бы, наверное, пустил его в ход.
Окончив допрос свидетеля, Макклюэр занял свое место. Все в зале суда устали, и судья Роуч объявил двухчасовой перерыв на обед.
После обеда свидетель был отдан на растерзание Джошуа Бэрчу. За полчаса интенсивного и жесткого перекрестного допроса Бэрч установил, что Невин Нолл являлся профессиональным бандитом, который никогда не зарабатывал деньги честно и всю свою сознательную жизнь избивал и даже убивал членов преступного сообщества Билокси в интересах семьи Малко. Нолл никогда не пытался приукрасить свое прошлое. Как всегда, он был дерзок, заносчив и даже явно гордился своими темными делами и репутацией. Бэрч буквально выпотрошил его, стремясь дать всем понять, что этому человеку доверять нельзя. Бэрч даже затронул дело о смерти Эрла Фортье тринадцатью годами ранее в Паскагуле, но тут Нолл холодно прервал череду вопросов, сказав:
— Ну, мистер Бэрч, вы тогда были моим адвокатом и сами велели мне солгать присяжным.
— Это еще одна грязная ложь! — возмутился Бэрч. — Неужели так трудно сказать правду?!
Судья Роуч вмешался и призвал обоих мужчин к порядку.
Бэрч, однако, не унимался. В ярости он проревел:
— Сколько человек ты убил?
— Только одного, и то в целях самообороны. Вы же тогда сами сняли меня с крючка, мистер Бэрч. Помните?
— Да, и сожалею об этом, — парировал в запале Бэрч и тут же понял, что лучше было промолчать.
— Довольно! — рявкнул судья Роуч в микрофон.
Бэрч глубоко вздохнул и подошел к своему столу, где перебросился парой слов с коллегой-адвокатом Винсентом Гудом. Как бы то ни было, Бэрч, будучи опытным профессионалом, набрал очки, когда расспрашивал Нолла о множестве людей, над которыми он издевался, которых избивал или убивал. Хью хорошо их помнил и обо всем рассказал Бэрчу. Нолл, конечно же, отрицал большую часть обвинений, особенно в отношении убийств.
Как могут присяжные поверить всему, что он наговорил?
Утром в четверг защита вызвала в качестве свидетеля некоего Бобби Ламарка, который много лет был в банде Малко на побегушках. Бэрч приукрасил его послужной список, добавив в него такие звучные должности, как «исполнительный вице-президент», «управляющий» и «директор». Суть его показаний сводилась к тому, что он начинал вместе с Лэнсом, знал о клубном бизнесе все и был очень близок с Хью Малко. Он имел дело с Хью и Невином Ноллом едва ли не каждый день, но никогда не слышал, чтобы они обсуждали Джесси Руди. Точка! Не говорили ничего — ни хорошего, ни плохого. Вообще! Если бы план устранения окружного прокурора и существовал, то он, Ламарк, наверняка бы о нем знал. Он наблюдал, как юный Хью рос в бизнесе и каким он был прекрасным молодым человеком — много работал, управляя законным бизнесом, заменяя отца во время отсутствия. За пятнадцать лет Ламарк ни разу не видел проявления им жестокости, разве что только во время боксерских боев на ринге.
Макклюэр быстро расправился со свидетелем, указав, что он все еще числится в платежной ведомости Малко, как и все последние восемнадцать лет. Он бросил школу после девятого класса. Ламарк признался, что за эти годы ему приходилось работать и поваром, и уборщиком, и барменом, и курьером, и водителем. Он также сказал, что некогда был крупье за столом для блек-джека.
Ламарк говорил неуверенно, то и дело поглядывая на присяжных, будто судить за какое-то преступление они должны были его самого. Настоящая причина, по которой его выбрали для защиты Хью, заключалась в том, что он был одним из немногих сотрудников Малко, не имевших судимости.
Если жизнь Хью зависела от таких людей, как Ламарк, то шансов избежать смертной казни у него не было.
Второй звездный свидетель оказался еще хуже. Надеясь произвести впечатление на присяжных-мужчин или выбить их из колеи, Бэрч вызвал к трибуне Тиффани Барнс. На подиуме у шеста ее все знали как Ириску, но когда она была правильно одета и выглядела паинькой, то превращалась в Тиффани. Правильно ли она была одета сейчас — вопрос спорный. Ее узкая юбка на несколько дюймов открывала колени, не обратить внимания на ее длинные стройные ноги было просто невозможно. Обтягивающий свитер с глубоким вырезом, глубокое декольте, красивое лицо с искрящейся улыбкой. Значительная часть ее показаний была озвучена при представлении.
