Митчелл Грэм - Смерть в океане
— Интересно. И вследствие этого вы пришли к заключению, что он говорит неправду о месте своей работы.
— Ну… я еще позвонила в «Дельту» и спросила, работает ли он у них.
Морхауз сжал пальцы в кулаки и опустил на них подбородок. Выражение его лица было непроницаемо.
— Вы сделали запрос относительно номера машины, и ее владельцем оказался тот, кто нанял Холперна. Я прав?
— Что-то в этом роде, ваша честь.
— Понимаю. А как вы научились трюку с фотографиями?
Последовало молчание, прежде чем Кэтрин дала ответ.
— Меня обучил этому молодой адвокат несколько лет назад, когда я служила в государственной коллегии адвокатов. Он походил на вас, только волос на голове у него было побольше.
Артур Морхауз нахмурился и посмотрел в зеркало на стене. За исключением двух небольших полосок седых волос над ушами его голова абсолютно лысая.
Как только Кэтрин произнесла эти слова, она тотчас пожалела об этом. Наступило неловкое молчание. Она уже приготовилась принести извинения, когда заметила, что у Морхауза трясется живот. В сущности, все его тело дрожало от смеха, который он изо всех сил сдерживал.
— Волос на голове у меня тогда было гораздо больше, не правда ли? — проговорил он, прикасаясь к голому черепу.
Через мгновение лицо судьи уже расплылось в широкой улыбке. Он повернулся к коллегам:
— Я же вам говорил. — Потом посмотрел на Кэтрин: — Рад вновь вас видеть, Кэт.
— Я тоже рада вас видеть, Артур. Во время моей речи вы смотрели на меня так, будто хотели вынести решение не в мою пользу.
— И в самом деле. Если бы я решил, что дети находились дома, когда она привела мужчину, я так бы и поступил. Однако, принимая во внимание все обстоятельства, вы хорошо поработали. Вы не дали свидетелю возможности ответить. Но проделали все очень красиво.
— Мне просто повезло, — проговорила Кэтрин, — а Холперн оказался лживым подонком.
Морхауз опять зашелся смехом и поднял вверх руку.
— Не будем больше обсуждать достоинства этого дела. Мы уже вплотную приблизились к одностороннему обмену информацией, адвокат.
— Прошу прощения, — извинилась Кэтрин.
— Мистер Ройял по-прежнему притворяется южанином? — спросил судья слева.
Кэтрин одарила его натянутой улыбкой и развела руками.
— Парню надо хорошенько поработать над акцентом, — заметил судья. — Пока он похож на жителя Нью-Йорка, который пародирует южанина.
— Жителя Филадельфии.
— Не важно, — отмахнулся Морхауз. — Полагаю, вы получили сообщение из вашего офиса об изменении времени вылета.
— Да, Артур. Спасибо.
— Ну так торопитесь, милая. — Морхауз взглянул на часы. — Не теряйте время попусту.
Кэтрин улыбнулась и попрощалась со всеми.
— Счастливо отдохнуть! — крикнул Морхауз ей вслед. — Постарайтесь по возвращении уладить это дело.
Ожидая зеленого света на переходе, Кэтрин вдруг поняла, что рядом стоит какой-то знакомый человек. Им оказался бездомный с тележкой. Небритый старик, одетый в очень мятый костюм. Они обменялись взглядами.
— У меня был дом, — начал он разговор, — только мне пришлось уйти из него.
— Прошу прощения?
— У меня были собака, кошка и птичка.
Кэтрин кивнула и пошла на зеленый свет. Человек последовал за ней.
— Я отдал птичку соседу, но собака куда-то пропала. Кошки, они о себе сами позаботятся, а вот участь пса меня волнует.
Обычно Кэтрин не имела привычки разговаривать с незнакомыми людьми, однако этот старик казался таким ранимым и потерянным.
— С ним все будет хорошо, — заверила она бродягу.
— Хороший пес. Он много лет прожил со мной.
Перейдя на другую сторону улицы, Кэтрин могла бы оторваться от бедолаги, который шел очень медленно, однако не стала спешить.
— У вас есть семья? — спросила она.
— Нет-нет, — ответил старик. — Только животные.
— С ними ничего не случится. У вас есть где жить?
— Здесь неподалеку находятся миссионеры. Они позволяют нам ночевать у них, только утром надо уходить. Кошки, знаете ли, очень независимые существа. Вот о собаке я крайне беспокоюсь.
Они шли вдоль по улице по направлению к автостоянке, где Кэтрин оставила машину.
— Может быть, ваш сосед найдет ее и позаботится о ней.
— Возможно. Мои соседи хорошие люди. Я отдал им птичку. Они, конечно же, будут ее кормить.
Он обращался уже не к Кэтрин, а к самому себе. Они стояли у входа в гараж.
— Вы сейчас идете к миссионерам? — спросила Кэтрин.
— Позже, — ответил он, — когда стемнеет. Днем они нас не пускают. Надо где-то здесь отдохнуть.
Рядом с гаражом стояло здание с широким наклонным крыльцом и ступенями из серого гранита. Старик присел на них.
Кэтрин осмотрела улицу.
— Вам надо поскорее идти к миссионерам, — предостерегла она его. — Район тут не очень хороший.
— Я немного отдохну. Стараюсь не волноваться, только не могу не думать о собаке.
Кэтрин хотелось найти какие-то слова, которые успокоили бы старика, однако те, что приходили ей в голову, казались фальшивыми. Ничем она не могла ему помочь. Вернулось ощущение пустоты. Кэтрин вынула из бумажника двадцать долларов, вложила их в руку бездомного и вошла в гараж.
Глава 6
Эллис Стивенс смотрел, как на экране компьютера двойной спиралью формируется образец ДНК. Пальцы сжаты в кулаки, и в них покоится подбородок. Движутся лишь глаза, следя за образом одноклеточного ядра, который воспроизводится графически линия за линией. Прошло четыре минуту с тех пор, как программа перестала выдавать колонки цифр. Они заполнили не только весь экран, но и другой монитор, стоящий рядом. Образ клетки стал формироваться вскоре после этого.
На мониторе справа от Стивенса видна оцифрованная фотография оплодотворенной человеческой яйцеклетки. Девятью днями ранее электрический разряд соединил ядро и яйцо, начав процесс оплодотворения. Внешние объединенные клетки формировали плаценту, а те, что внутри, стали стволовыми клетками. Медленно, кропотливо окультуренное генетическое вещество внедрялось в три клетки. Оно получено из мозговой части черепа. Точнее говоря, из мозга девятнадцатилетней девушки, погибшей в автокатастрофе три дня назад.
Стивенс — профессор молекулярной генетики в Колумбийском университете. У него седые волосы, среди которых видны остаточные каштановые пряди. На профессоре белый лаборантский халат, который явно велик для его хрупкой фигуры. На переносице старомодные бифокальные очки. Он имеет склонность моргать во время разговора.
Прошло еще десять минут. Индикатор под экраном сообщил о том, что программа отработана на шестьдесят процентов. Не отрывая взгляда от компьютера, Стивенс протянул руку влево, нащупал наполовину пустую чашку с кофе и поднял ее. Сделал маленький глоток, скорчил гримасу и поставил чашку на место. Кофе совсем остыл.
По сравнению с другими университетскими лабораториями генетический отдел не представляет особенного интереса. Кроме нескольких компьютеров там нет каких-то необычных машин с мерцающим светом или вращающими центрифугами. В углу на рабочих скамьях стоят два внушительных на вид микроскопа, а рядом с ними огромная белая доска, вся сверху донизу исписанная уравнениями и диаграммами.
Программа была готова на девяносто процентов, когда Эллис вновь посмотрел на экран.
Ями Ямагуси, студентка-выпускница, работающая над кандидатской диссертацией по микробиологии, оторвала глаза от своего занятия, после того как Эллис не ответил на ее вопрос о перерыве на обед. Увидев выражение его лица, она подошла, чтобы взглянуть на то, что так привлекло внимание шефа. Через минуту к ним присоединился Кейт Хейнс, адъюнкт-профессор на факультете генетики. Он работал над проектом последние два года.
Гистограмма под экраном Эллиса показала, что программа готова на девяносто шесть процентов.
Ямагуси положила руку на плечо Эллиса и посмотрела на экран компьютера справа, затем перевела взгляд на клетку слева, которая теперь уже почти сформировалась. Все молчали. Когда раздался негромкий звонок, означающий, что программа выполнена, все трое подпрыгнули. Несколько секунд они стояли, затаив дыхание, пока не послышалось тихое жужжание приводов. Второй компьютер проделал такую же работу. Приводы работали еще какое-то время, потом остановились.
Ями открыла рот от удивления и крепко сжала плечо Эллиса, ибо на экранах появились две идентичные модели клеток человеческого мозга с одинаковым сообщением, вспыхивающим под ними красными буквами.
СООТВЕТСТВИЕ
99,99999 процента
Высокий уровень вероятности
— Боже мой, — прошептал Хейнс. — Эллис, у вас все получилось.
Сначала Стивенс не поверил глазам. А потом все трое обнялись и начали танцевать, словно дети. В течение последующих трех дней он и два его ассистента проверяли и перепроверяли программу на наличие ошибок. За это время созданные ими клетки вновь разделились, воспроизводя себя шесть раз. На исходе четвертого дня Эллис послал отчет главе факультета.
