Дэннис Лехэйн - Таинственная река
Она закончила словами:
— Я до сих пор не знаю, Джимми, что он сделал. Я до сих пор не знаю, чья кровь была на нем. Не знаю. Решительно не знаю. Не знаю, и все. Но мне так страшно, так страшно…
Джимми, не вставая со ступеньки, повернулся и прижался лбом к чугунным перилам. Он не вытирал слезы, они высохли сами собой, рот его округлился, словно его раздирал крик отчаяния. Взгляд, которым он смотрел на Селесту, казалось, пронзал ее насквозь и устремлялся куда-то в бесконечную даль.
— Джимми, — произнесла Селеста, но он лишь слабым жестом руки попросил ее замолчать и плотно зажмурил глаза. Наклонив голову, он стал глубоко и часто дышать, словно рыба, выброшенная на берег.
Невидимая стена, окружавшая их, испарилась. Селеста кивком ответила на приветствие Джоан Гамильтон, проходившей мимо и, перед тем как свернуть за угол, окинувшей их взглядом, в котором сочувствие смешалось с какой-то дурацкой подозрительностью. Снова воздух вокруг них наполнился шумом улицы, автомобильными сигналами и хлопаньем дверей; вдалеке кого-то настойчиво окликали по имени.
Когда Селеста снова посмотрела на Джимми, их взгляды встретились. Его глаза были ясными, губы плотно сжаты, колени, обхваченные руками, подтянуты к груди. Она чувствовала силу и грозную мудрость воина, исходившие от него; его ум начал работать с невероятной быстротой и генерировал такие мысли, которые большинству людей не придут в голову на протяжении всей их жизни.
— Одежды, в которой он пришел, уже, конечно, нет, — как бы про себя произнес Джимми.
Она кивнула.
— Да, я об этом позаботилась.
Он оперся подбородком о колени.
— Ты очень сильно напугана? Только скажи честно.
Селеста, кашлянув, прочистила горло.
— Прошлой ночью, Джимми, мне казалось, что он вот-вот набросится на меня и укусит. А потом будет кусать еще и еще.
Джимми повернулся к ней так, что его левая щека легла на ее колено, и закрыл глаза.
— Селеста, — прошептал он.
— Что?
— Ты думаешь, это Дэйв убил Кейти?
Селеста почувствовала, как ожидаемый от нее ответ сотрясает и корежит все ее тело, вот так же прошлой ночью мучила ее тошнота; она вдруг почувствовала, что прямо по ее сердцу кто-то ступает раскаленными подошвами.
— Да, — произнесла она.
Глаза Джимми широко раскрылись.
— Джимми, Бог мне поможет, — сказала Селеста.
Шон смотрел на Брендана Харриса, сидящего перед ним по другую сторону стола. Молодой человек выглядел смущенным, усталым и напуганным — именно таким Шон и хотел его видеть. Он послал двух детективов к нему домой, чтобы они доставили его сюда, в участок, а когда его привели, оставил Брендана ждать, сидя у своего стола, пока сам выуживал из компьютера данные о его отце, не обращая на Брендана никакого внимания, предоставляя тому возможность сидеть, гадать, в чем причина вызова в участок, и волноваться.
Он снова посмотрел на экран монитора, постукивая карандашом по клавише вертикальной прокрутки, делая это просто для того, чтобы потянуть время, и вдруг заговорил:
— Брендан, расскажите мне о своем отце.
— Что?
— Ваш отец. Реймонд-старший. Вы помните его?
— Очень смутно. Мне было, наверное, шесть лет, когда он нас бросил.
— Так значит, вы его не помните.
Брендан пожал плечами.
— Я помню очень немногое. Он имел обыкновение приходить домой, распевая песни, когда был пьяным. Он однажды сводил меня в парк, купил мне сахарную вату, я половину съел, а потом на чашечной карусели меня вырвало. Да, он не часто бывал дома, это я хорошо помню. А почему вы спрашиваете?
Шон опять уставился на экран.
— Что вы еще помните?
— Даже и не знаю. От него пахло пивом и жвачкой. Он…
В голосе Брендана Шону послышалась издевка, он поднял голову и действительно заметил на лице молодого человека слабую усмешку.
— Он что, Брендан?
Брендан повернулся на стуле; взгляд его как будто застыл на чем-то, чего не было не только в комнате, где они сидели, но и в этом часовом поясе.
— Он обычно таскал в кармане кучу мелочи, которая оттягивала карманы и звенела при ходьбе. Когда я был маленьким, я часто сидел в гостиной, окна которой выходили на фасад дома. Тогда мы жили не в том доме, в котором живем сейчас. Тогда было хорошо. Так вот, когда должно было наступить пять часов, я сидел в гостиной с закрытыми глазами до тех пор, пока не слышал с улицы звук его шагов и звон монет в его карманах. Тогда я выскакивал из дому, чтобы встретить его и, если я мог угадать сколько денег было у него в кармане — пусть даже примерно, понимаете? — он отдавал эти деньги мне. — Улыбка на лице Брендана стала шире, он покачал головой. — У него всегда было много мелочи.
— А как насчет оружия? — спросил Шон. — У отца был пистолет?
Лицо Брендана словно застыло в улыбке, глаза сузились и смотрели на Шона так, как будто его вопрос прозвучал на незнакомом языке.
— Что?
— У вашего отца был пистолет?
— Нет.
Покачав головой, Шон заметил:
— В вашем ответе слишком много уверенности, а ведь вам, когда он ушел, было всего шесть лет.
В комнату вошел Коннолли с картонной коробкой в руках. Пройдя мимо Шона, он поставил коробку на стол Уити.
— Что это? — спросил Шон.
— Да, разное барахло, — ответил Коннолли, глядя внутрь коробки. — Отчеты судмедэкспертов, баллистиков, дактилоскопистов, ограничительная лента, в общем, разное барахло.
— Ты повторяешься. Что сообщили дактилоскописты?
— В нашей компьютерной базе данных не обнаружено ничего.
— А ты посылал запрос в общегосударственную базу?
— И даже в Интерпол, — ответил Коннолли. — Ничего. Единственный несмазанный отпечаток нам удалось снять с дверцы. Большой палец. Если это преступник, то он маленького роста.
— Маленького роста, — задумчиво повторил Шон.
— Да. Коротышка. Отпечаток пальца не врет. Мы проверили шестерых низкорослых из нашей картотеки, все чистые.
— А ты слушаешь сообщения по линии 911?
— Нет. А что, я должен это делать?
— Коннолли, ты должен быть в курсе всего, всего, что так или иначе может иметь отношение к делу, которое мы расследуем, заруби себе это на носу.
Коннолли кивнул.
— Вы тоже будете слушать их волну?
— Для этого мы включили тебя в свою группу. — Шон снова повернулся к Брендану Харрису. — Так что насчет пистолета, который был у вашего отца.
— У моего отца не было пистолета, — ответил Брендан.
— В самом деле?
— Да.
— Что ж, — сказал Шон, — тогда мне остается предположить, что вы в лучшем случае — были не совсем в курсе дела. Кстати, Брендан, вы часто разговаривали с отцом?
Брендан покачал головой.
— Почти никогда. Он сказал однажды, что пойдет выпить, а на самом деле совсем исчез, оставив меня с мамой, к тому же еще и беременной.
Шон сочувственно кивнул, стараясь показать Брендану, что сопереживает ему.
— Но ваша мать никогда не подавала заявлений на розыск.
— В том-то и дело, что он не пропал, — ответил Брендан; Шон ясно заметил в его глазах отражение внутренней борьбы: говорить или не говорить об этом. — Он сказал маме, что не любит ее. Он сказал, что она достала его своим нытьем и занудством. Проходит два дня — и он смывается.
— И она никогда не делала попыток разыскать его? Узнать что-либо о нем?
— Нет. Он присылает деньги, а что еще от него надо?
Шон прекратил манипулировать карандашом по клавиатуре и положил его на стол перед собой. Он посмотрел в упор на Брендана Харриса, пытаясь понять, что творится у него в душе, но увидел в его глазах лишь отчаяние и безысходную злость.
— Он присылает деньги?
Брендан кивнул.
— Один раз в месяц, как часы.
— Откуда?
Брендан только повел плечами.
— Но ведь деньги пересылаются с квитанцией. Так откуда они приходят?
— Из Нью-Йорка.
— Всегда?
— Всегда.
— Наличными?
— Да. По пятьсот долларов каждый месяц. На Рождество побольше.
— Он когда-нибудь что-нибудь пишет вам?
— Нет.
— Так почему вы думаете, что это он посылает деньги?
— А кто же еще станет слать нам деньги каждый месяц? Он виноват. Мама всегда говорит об этом… он так подло поступил с нами, а сейчас, наверное, раскаялся и решил хоть этим загладить вину. Понимаете?
— Мне надо увидеть хотя бы одну квитанцию, с которой приходят деньги, — сказал Шон.
— Мама сразу же выбрасывает их.
— Черт побери, — выругался про себя Шон и, толкнув рукой шарнир, отвел монитор в сторону. Каждый новый факт в этом деле будоражил его… Дэйв Бойл в качестве подозреваемого; Джимми Маркус — отец жертвы преступления; сама жертва преступления убита из пистолета, принадлежавшего отцу ее бойфренда. Затем его мысли перекинулись на другие волнующие его дела, правда, не связанные с расследованием.
