Ли Чайлд - Гость
— Ну, меня она провела, — призналась Харпер. — Это точно.
Ричер погладил волосы Симеки.
— Она обманула всех. Вот почему в первую очередь Ламарр поработала в самых отдаленных уголках. Для того, чтобы заставить всех думать о географии, о расстояниях, о мобильности. Для того, чтобы самой выйти из-под подозрения.
Харпер помолчала.
— Но она ведь так расстроилась. Расплакалась перед нами, помнишь?
Ричер покачал головой.
— Ламарр не расстроилась. Она испугалась. Это было мгновение максимальной опасности. Помнишь, что было перед этим? Она отказалась дать себе небольшой отдых. Потому что понимала: ей требуется быть на месте, в курсе всего, чтобы исправить все изъяны, которые могли выявиться во время вскрытия. А затем я поставил под сомнение мотив, и Ламарр перепугалась до смерти, потому что я двигался в нужном направлении. Но когда я выдвинул версию о хищениях оружия, она расплакалась, вот только не потому, что была расстроена. Ламарр рыдала от облегчения, потому что ей по-прежнему ничего не угрожало. Я не выкурил ее из логова. И ты помнишь, что произошло дальше?
Харпер кивнула.
— Ламарр обеими руками поддержала твою теорию насчет хищения оружия.
— Вот именно. Она начала говорить за меня, сказала, что нам нужно мыслить более широко, сосредоточить максимальные усилия. Ламарр вскочила в вагон тронувшегося поезда, потому что увидела, что поезд движется не в том направлении. Она лихорадочно думала, импровизировала как сумасшедшая, посылая нас в очередной тупик. Но все же думала она недостаточно хорошо, потому что этот поезд был полной чушью. В нем была дыра размером в целую милю.
— Какая дыра?
— Невозможно себе представить, что всеми одиннадцатью свидетелями оказались единственные одиннадцать одиноких женщин. Я же говорил тебе, что моя теория была своего рода тестом. Я хотел узнать, кто не станет ее поддерживать. Против выступил один только Пултон. Блейк остался в стороне, расстроенный тем, что расстроилась Ламарр. А вот Ламарр сразу же подхватила мою гипотезу. Подхватила не раздумывая, потому что это выводило ее из-под удара. А потом, выслушав слова сочувствия, она отправилась домой. Но только домой Ламарр не пошла. По крайней мере, там она провела времени не больше, чем нужно, чтобы собрать чемодан. Ламарр направилась прямо сюда и приступила к работе.
Харпер побледнела.
— Она ведь призналась в своем преступлении, — сказала она. — Призналась вслух, прямо перед нами, когда уходила. Помнишь? Она сказала: «Я убила свою сестру». Якобы тем, что потеряла время впустую. Но на самом деле это была правда. С ее стороны это была жестокая шутка.
Ричер кивнул.
— У нее не все в порядке с головой. Ради денег отчима Ламарр убила четверых женщин. А краска? С самого начала это было что-то странное. Краска сбивала с толку. Но при этом усложняла Ламарр жизнь. Ты понимаешь, о чем это говорит? Зачем кому-то могло понадобиться идти на такое?
— Для того, чтобы нас запутать.
— А еще зачем?
— Потому что Ламарр это доставляло наслаждение, — медленно промолвила Харпер. — Потому что она ненормальная.
— Она просто сумасшедшая, — сказал Ричер. — Но при этом очень умная. Ты можешь представить себе, как она строила планы? Ведь все это началось больше двух лет назад. Ее отчим тяжело заболел приблизительно в то же время, когда Элисон уволилась из армии. И тогда у Ламарр начал зреть ее замысел. Она продумывала все до мелочей. Список женщин, поддерживающих друг друга, Ламарр получила от своей сестры, выбрала из него, как и я, одиннадцать человек тех, кто очевидно жил один, затем навестила всех одиннадцать, тайно, скорее всего, в выходные, летая самолетом. Перед ней открывались все двери, потому что она женщина со значком ФБР. Точно так же ты в свое время беспрепятственно вошла в дом Элисон, а сейчас прошла мимо полицейского. Ничто так не притупляет бдительность, как женщина со значком Бюро, так? Наверное, Ламарр наплела какую-то историю про то, что ФБР решило наконец прижать армию, что несказанно обрадовало всех женщин. Сказала, что начинается новое расследование. Сидя у них дома, спросила разрешения загипнотизировать их, чтобы выяснить какую-нибудь дополнительную информацию.
— В том числе, и свою сестру? Но в этом случае Элисон обязательно узнала бы, что она прилетала к ней домой.
— Ламарр попросила Элисон приехать в Квантико. Помнишь? Элисон говорила, что летала в Квантико, чтобы пройти сеанс гипноза. На самом деле Джулия не задавала ей никаких вопросов о прошлом. Абсолютно никаких вопросов; одни только распоряжения насчет будущего. Она объяснила своей сестре, что та должна будет сделать, точно так же, как она объяснила это всем остальным женщинам. В то время Лорейн Стэнли еще служила в армии; Ламарр заставила ее похитить краску и припрятать ее. А остальным она приказала ждать получения большой картонной коробки, которую надо будет принять и сохранить. Приказала ждать, когда она придет в гости, а до того отрицать все. Ламарр даже составила вымышленные сценарии насчет несуществующих соседок и постоянных ошибок с доставкой.
Кивнув, Харпер посмотрела на дверь в ванную.
— А потом она приказала Стэнли разослать коробки по адресам, — сказала она. — Затем приехала во Флориду и убила Эми Каллан. Потом Каролину Кук. Понимая, что после убийства Кук станет ясно, что действует серийный преступник, и расследование передадут в Квантико, отделению Блейка. А уже там она лично позаботится о том, чтобы направить расследование не в ту сторону. Господи, как же я раньше это не поняла! Ламарр настаивала на том, чтобы вести это дело. Настаивала на том, чтобы продолжать им заниматься. О лучшем нельзя было и мечтать, так? Кто составил психологический портрет преступника? Она. Кто предложил мотив, связанный с армией? Она. Кто сказал, что нам нужно искать военного? Она. Она даже притащила тебя в качестве примера того, кого нам нужно искать.
Ричер молчал. Харпер, не отрываясь, смотрела на дверь.
— Но на самом деле единственной целью была Элисон, — продолжала она. — И вот, наверное, почему Ламарр сократила временной интервал. Потому что, опьяненная успехом, не могла больше ждать.
— Она заставила нас с тобой осуществить вместо нее наблюдение, — сказал Ричер. — Помнишь, Ламарр расспрашивала нас о доме? Она отказалась от интервала, поэтому у нее не было времени вести наблюдение самой, поэтому она заставила нас сделать это вместо нее. Помнишь? Дом стоит изолированно? Дверь заперта? Мы были ее глазами и ушами.
Харпер зажмурилась.
— В тот день, когда погибла Элисон, у Ламарр был выходной. Это было воскресенье. В Квантико царила полная тишина. Я даже не задумывалась об этом. Ламарр знала, что ее отсутствие в воскресенье никто не заметит. Знала, что в центре все равно никого не будет.
— Она очень умная, — согласился Ричер.
Харпер кивнула. Открыла глаза.
— И, полагаю, это объясняет отсутствие улик на месте преступлений. Ламарр знала, что мы будем искать.
— И она женщина, — подхватил Ричер. — Следователи искали следы мужчины, потому что Ламарр так им сказала. То же самое с машинами напрокат. Ламарр знала, что если кто-нибудь, проверяя списки, и наткнется на женскую фамилию, от нее отмахнутся. Что и произошло.
— Но на какую фамилию? Для того, чтобы взять машину напрокат, ей были нужны документы.
— И для полета на самолете тоже, — согласился Ричер. — Но, уверен, у Ламарр есть масса всяких документов. Документы тех женщин, которых ФБР отправило за решетку. Это можно будет установить, сопоставив даты и места. Безобидные женские фамилии, за которыми ничего не скрывается.
— Я сама передала это сообщение, помнишь? — угрюмо сказала Харпер.
— От агентства «Хертц». «Агентство проката машин ничего не дало — какая-то женщина разъезжала по делам».
Ричер кивнул.
— Ламарр очень умна. Полагаю, она даже одевалась как жертвы, когда приходила к ним домой. Она следила за ними, и если жертва носила хлопчатобумажное платье, она надевала такое же. Если носила брюки, она тоже надевала брюки. Как сейчас, когда на ней надет старый свитер, как и на Симеке. Если где-то и будет обнаружен ворс, ему не придадут значения. Помнишь, Ламарр спросила у нас, как одевается Элисон? Времени на наблюдение нет, поэтому она спросила у нас, невинный вопрос как бы мимоходом. Элисон по-прежнему в хорошей спортивной форме, загорелая и одевается как ковбой? Мы ответили, да, и Ламарр наверняка отправилась к своей сестре в джинсах и сапогах.
— А лицо она ей оцарапала потому, что ненавидит ее.
Ричер покачал головой.
— Нет, боюсь, это моя вина. Я не переставал спрашивать, почему отсутствует жестокость. Поэтому она в следующий раз предоставила и жестокость. Мне надо было бы держать язык за зубами.
