Наталья Андреева - Угол падения
Войдя в комнату, Леонидов предусмотрительно прикрыл дверь, повернув изнутри громоздкий железный ключ.
— Елизавета сказала, что вы пожелали что-то сообщить мне. Только сразу предупреждаю, что расследованием этого дела я, похоже, больше не занимаюсь. Обратитесь к милиции, она скоро прибудет. Куда можно сесть, если вы не успели передумать?
Эльза проигнорировала его вводную тираду. Она высморкалась и подняла на Леонидова тяжелый мутный взгляд.
— Простите, я вам не то сегодня сказала.
— Да уж.
— Честное слово, это от отчаяния. Здесь все заодно, все меня просто ненавидят. А за что? За Валеру? Если бы я была беременна от Павла, никто бы не стал так удивляться. У меня нет не то что друзей, даже просто человека, который мог бы посочувствовать.
— А как же Лиза? Вы вместе работаете, в один номер заселились.
— Надо же с кем-то заселиться, это еще ничего не значит. Лиза боялась, что Валера ее уволит, а теперь она только делает вид, что жалеет меня. Знаете, бывают люди, которые умело изображают лучших друзей. Но я уверена, в душе у нее все поет от радости.
— Что же, новый кандидат в управляющие ей симпатизирует?
— Это не важно. Теперь просто Таньку уберут, и все.
— Что это на вашей фирме за такая необходимость — все время кого-то убирать? Стиль работы руководства?
— А вы за нее не переживайте, ее мамаша пристроит. У нас на фирме Танька просто пасла Валеру.
— Неужели господин управляющий представлял какую-то ценность для женского пола? Вроде не Ален Делон, не говорил по-французски. Одеколон, конечно, не пил, но насчет обычной водки — я сам недавно наблюдал — очень даже не отказывался употреблять. Не думал я, что дамы сие приветствуют.
— Вы не понимаете.
— Ну так просветите меня насчет женской психологии, может, и пригодится. Я все-таки человек женатый, и жена у меня интересная. Может, мы, дураки, не к тем ревнуем?
— А вы можете представить, что делать женщине, если она ни родить не может, ни увлечь кого-нибудь своей внешностью? Конечно, если она обладает московской пропиской, квартирой и обеспечена мамашей, то есть варианты. За такие блата мужа можно и купить. Только как следует все прикинуть, чтобы не просчитаться. Многие таким вариантом пользуются, если замуж хочется.
— Неужели для женщины так важно выйти замуж?
— Старые девы вызывают у окружающих нездоровый интерес. Если никому оказалась не нужна, значит, какая-нибудь дефектная. К проституткам относятся лучше, чем к старым девам. Знаете, какие новости любят обсуждать бывшие одноклассники, когда встречаются друг с другом на улице? Кто женился, кто развелся. Так уж люди устроены. Так что лучше родить без мужа, тогда просто поймут, что у тебя что-то было, просто не сложилось.
— Вы про себя все это рассказываете или про Татьяну Иванову?
— Какая разница! Мы с Танькой похожи. И внешне, и так… Странно, что он со мной спутался, когда дома такая же, правда? Ему бы и Татьяны хватило, если бы она его изначально не купила и не шпыняла этим без конца.
— Короче, у вас с этой дамой была одна цель и одно на двоих средство для ее осуществления?
— Я полюбила Валерия. Знаю, что его все ненавидели. Только никто не понимал, отчего он такой.
— А вы поняли?
— Да, когда Валера мне рассказал, как он живет. Работа для него — отдых, он там чувствовал себя главным.
— Не получилось стать главой семьи, значит, стал палкой-погонялкой для тех, кому завидовал. Неужели это была обычная зависть?
— У него была очень ранимая душа. И поэтому он все делал наоборот. Хотел одно, а делал совершенно противоположное. Это привычка, вбитая дома привычка- Если все время давить в себе человека, то рано или поздно от него ничего и не останется. Это не Валерий виноват, что перестал к людям нормально относиться.
— Как же Валерий Валентинович решился вступить |с вами в такие близкие отношения?
— Должна же у человека быть хоть какая-нибудь отдушина? Случайно все получилось: сидели вместе вечерами, разговаривали. Я ему как-то про Пашу рассказала, он разоткровенничался и рассказал про жену.
— Вызвали друг у друга чувство сострадания? Не думал, что из этого иногда получается любовь.
— А вы много видели любви, чтобы знать, из чего она получается? Жизнь прожили, все поняли, все проверили?
— Сдаюсь. Я не психолог, а обычный мент. Только не понимаю, зачем вы меня вызвали? Я что, новая жертва? Только у меня с женой все в порядке, я объект неподходящий.
Эльза залилась краской, прижала к животу подушку.
«Черт, я совсем забыл, что она беременна. Как жестоко получилось. Нехорошо», — поморщился Алексей от досады за свою неловкость.
— Простите. Профессия формирует привычку быть жестоким. Говорю резко в надежде, что где-то выползет истина. Обиженный человек хуже себя контролирует. Простите. Какой у вас месяц?
— Третий.
— Сделать аборт еще не поздно. Сейчас наша медицина на высоте.
— Я не буду делать аборт.
— А на что жить и где?
— Ирина Сергеевна добрая женщина. Думаю, не откажет мне в небольшом декретном отпуске и на работу возьмет потом. Мама у меня пенсионерка. Поможет.
— Стоит ли идти на такие жертвы? Может, встретите еще мужчину, полюбите, выйдите замуж.
— Ас этим что делать? — Она кивнула на свой живот. — У вас, у мужчин, все просто. Неизбежная помеха, которую легко устранить. Конечно, если что, вы себе другое брюхо найдете для вынашивания детеныша. А где баба найдет то здоровье, которое она оставила в том проклятом кабинете?
— Вам нельзя делать аборт? У вас проблемы со здоровьем?
— Нет у меня никаких проблем. Не ваше это дело, зачем и отчего. Просто я знаю, что теперь будет. Наверняка они что-то придумали.
— Кто?
— Какая разница — кто. Я вас прошу, именно вас, не спускайте это дело на тормозах. Не верьте никому, Валерий не убивал Павла.
— Откуда вы знаете? Вы были в той боковой комнате с Ивановым?
— Да. Была.
— Зачем?
— Видите ли, это гнусная история.
— Мне многое приходилось слышать, так что не стесняйтесь, рассказывайте!
— Валера ведь не мог на мне жениться. Он был повязан своей семейной жизнью по рукам и ногам. В квартире не прописан, машина на жену. Накопленные деньги почти целиком ушли на этот дурацкий суперремонт. Перед самым кризисом вложились. Никто же не знал, что так будет. А ребенку нужен отец и желательно отдельное жилье.
— И что же вы придумали?
Эльза опять замялась, подбирая слова.
— Да говорите же, раз начали.
— Валерий предложил своему двоюродному брату на мне жениться. Все равно родственники.
— Что-что? Саше Иванову жениться на вас?
— Он же устроил Александра на работу, помог снять недорогую квартиру у знакомых, опекал. Думаете, мало сейчас желающих на это место?
— Не думаю. Только до сих пор не могу осознать. Это же мошенничество?
— Какое еще мошенничество? Александр просто признавал, что ребенок от него, оформлял брак, а все расходы на содержание Валерий собирался взять на себя.
— Из каких шишей? Насколько я понял из подробностей семейной жизни господина управляющего, его держали на коротком поводке и регулярно очищали карманы.
— Он нашел какой-то способ.
— Очень интересно. Вас не посвятил?
— Нет. Просто сказал, что будет ежемесячно выплачивать определенную сумму.
— Что за сумма?
— Пятьсот долларов в месяц. На первых порах. Потом обещал найти радикальное решение проблемы и освободить Сашу.
— Что же, пятьсот долларов по нынешним временам неплохо для ежемесячного содержания. Наверняка Саша Иванов получает меньше. Откуда же Валерий Валентинович собирался изымать эту сумму?
— Не знаю. Честное слово.
— Ладно, верю. А что сказал его двоюродный брат в ответ на брачное предложение?
— Разве у него был выбор?
— Да, верно. Если выбирать между стабильным источником дохода и свободой личности, то вторым можно и поступиться. И насколько я успел познакомиться с Ивановым-младшим, он от брата многое перенял. Итак, Саша Иванов согласился. Так о чем вы ворковали в той комнатушке в злосчастный вечер, когда началась вся эта дрянь?
— О свадьбе. Мы собирались подать заявление в загс после Рождества. Конечно, ни о каком гулянье и речи не шло, просто скромная церемония и вечер в ресторане.
— Естественно, с обязательным присутствием организатора этой так называемой свадьбы. Да… Итак, вы обсуждали приготовления к свадьбе и?..
— Раздался тот грохот. Ну, шум.
— Когда коммерческий директор слетел со злосчастного балкона?
— Да. Мы, естественно, выбежали. Паша лежал на полу возле стола, а Валерий стоял рядом с ним с ужасным выражением лица.
— Сколько времени прошло с момента, как упало тело и вы с Александром вышли из комнаты?
