Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна
— Похоже, это что-то интересное.
— Можете поспорить на свой загородный клуб. Мы собираемся перевезти нашего еврея в одно место в Пенсильвании, что-то типа частной лечебницы для состоятельных людей, где они проходят реабилитацию от алкогольной или наркотической зависимости, думаю, вы понимаете?
— Пожалуй, да. Там самое передовое оборудование, превосходный обслуживающий персонал, хорошо охраняемая территория.
— Конечно, вы все это знаете. Такие, как вы, часто там оказываются…
— Продолжайте, — перебил адвокат, взглянув на свой золотой «Ролекс», — у меня мало времени.
— Не торопитесь. По словам моих специалистов — я намеренно использую слово «мои» — по заранее составленному расписанию, скажем, через каждые четыре или пять дней, новый пациент «отправляется на луну» — Бог свидетель, они сами так говорят, я ничего не придумываю. Между этими сеансами к нему относятся как нельзя лучше, правильно кормят, проводят процедуры, заставляют много спать, ну и так далее… Мы должны заботиться о своем здоровье, так, avvocato?
— Некоторые из нас регулярно играют в сквош.
— Ха, простите меня, мистер Парк Авеню Манхэттен, но мне сквош заменяет перец зуччини, и я его ем.
— Иногда языковые и культурные различия дают о себе знать, не так ли?
— Да, не могу с вами не согласиться, Consigliere . [62]
— Это естественно. Правда, мой титул — всего лишь адвокат.
— Дайте мне время. Он может превратиться в Consigliere .
— Луис, у нас не настолько длинные жизни. Вы продолжите или я пойду?
— Продолжу, господин адвокат … Так вот, каждый раз, когда, как говорят мои специалисты, эта еврейская вонючка отправляется на луну, он находится в отличной форме, понимаете?
— Периодические ремиссии — по-моему, это нормально. Впрочем, я не врач.
— Не знаю, о чем вы там сейчас говорили, но я тоже не врач, поэтому поверю моим специалистам на слово. Получается, что, каждый раз, когда его отправляют в путешествие, его разум и память превосходно работают, и ему начинают скармливать одно имя за другим. Многие, может быть, большинство не вызовут никакой реакции, но время от времени одно вызовет, а потом еще одно, и еще. По каждому такому имени они начинают то, что называется зондированием — выуживают кусочки информации, достаточные, чтобы составить приблизительный портрет пациента, о котором он говорит, — и достаточные, чтобы до смерти напугать мерзавца, когда до него доберутся. Не забывайте, что времена сейчас тяжелые, а этот Hebe[63] врачует самых жирных котов Вашингтона, в том числе и из правительства. Что вы на это скажете, господин адвокат?
— Это действительно интересно, — медленно ответил гость, изучающе глядя на крестного отца. — Конечно, его медицинские карты были бы гораздо предпочтительнее.
— Что ж, да, как я уже говорил, мы над этим работаем, но это займет какое-то время. А это можно сделать прямо сейчас, immediato . [64] Он будет в Пенсильвании через пару часов. Хотите заключить сделку? Со мной?
— Насчет чего? Того, чего у вас нет и, вероятно, никогда не будет?
— Эй, бросьте, кто я, по-вашему?
— Уверен, вам не понравится, если я скажу…
— Прекратите. Допустим, через день-другой, или через неделю, мы встречаемся, и я даю вам список имен, которые могут вас заинтересовать, по каждому из которых нам что-то известно — или, скажем, будет вскоре известно. Вы выбираете одно-два имени, или не выбираете вообще, ведь вы ничего не теряете. Никто ничего не узнает, потому что это наша личная сделка. Кроме моего специалиста и его ассистента никто не участвует, а они вас не знают, так же как вы не знаете их.
— Сделка на стороне, да?
— Можно и так сказать. В зависимости от информации я установлю стоимость. Миллион-другой, или двадцать, или вообще бесплатно, кто знает? Все будет по-честному, потому что я хочу продолжать вести с вами дела, capisce?
— Занятное предложение.
— Знаете, что говорит мой специалист? Мы могли бы открыть сеть загородных домов отдыха, как он выразился. Сцапать дюжину вонючек со связями в правительстве, например, в Сенате или даже Белом Доме…
— Понимаю, — перебил адвокат, поднимаясь с кресла, — но мне пора… Составьте мне список, Луис.
Гость направился к небольшой отделанной мрамором прихожей.
— Надеюсь, вы не принесли с собой никаких адских машинок, Signor Avvocato ? — спросил мафиози, тоже поднимаясь с дивана.
— Чтобы порадовать детекторы у вас в дверях?
— Эй, вы же понимаете, мир снаружи так жесток.
— Спасибо, что открыли мне глаза.
Адвокат с Уолл-стрит ушел, и, как только за ним захлопнулась дверь, Луис бросился через всю комнату к инкрустированному столу в стиле королевы Анны и буквально вцепился во французский телефон из слоновой кости — как обычно, пару раз свалив высокий тонкий аппарат, прежде чем взять трубку одной рукой, а другой набрать номер.
— Проклятый телефон, — бормотал он. — Черт бы побрал этого декоратора!.. Mario?
— Привет, Лу, — произнес приятный голос человека, который находился в Нью-Рошель. — Ты ведь звонишь поздравить Энтони с днем рожденья, так?
— Кого?
— Моего мальчика, Энтони. Ему сегодня пятнадцать исполняется, ты что, забыл? Вся семья собралась в саду, нам только тебя не хватает, кузен. И видел бы ты мой сад в этом году, Лу. Я просто художник.
— И, возможно, кое-кто еще.
— Не понял?
— Купи Энтони подарок, а мне пришли счет. Ему уже пятнадцать, так что купи шлюху. Он готов к взрослой жизни.
— Лу, это слишком. Есть и другие вещи…
— Есть только одна вещь, Марио, и я хочу услышать правду из твоих уст, или мне придется их у тебя вырезать!
В Нью-Рошель возникла небольшая пауза, пока палач с приятным голосом не заговорил вновь.
— Я не заслуживаю такого обращения, cugino.
— Это как сказать. Из дома того генерала в Манассасе пропала книга, очень ценная книга.
— Значит, они уже обнаружили пропажу?
– Проклятье! Это ты ее взял?
– Я , Лу. Хотел подарить ее тебе, но потерял.
— Ты потерял ее? Каким образом, ты что, в такси ее оставил?
— Нет, я спасал свою шкуру. Этот маньяк с фейерверками, как его, Вебб, разрядил в меня обойму у выезда из поместья. Он меня ранил, я упал, и чертова книга вылетела у меня из рук — а тут как раз полиция подъехала. Он схватил ее, а я на всех парах побежал к забору.
— Так она у Вебба?
— Получается, что так.
— Святые угодники!..
— Еще что-нибудь, Лу? Мы собираемся зажечь свечи на торте.
— Да, Марио, ты можешь понадобиться мне в Вашингтоне — надо разобраться с одним человеком без ноги, но с книгой.
— Эй, минутку, cugino, ты знаешь мои правила. Месяц отдыха между деловыми поездками. Сколько я был в Манассасе? Шесть недель? А прошлым маем в Ки Уэст — три, почти четыре недели? Мне некогда позвонить, некогда написать открытку — нет, Лу, месяц. У меня есть обязательства перед Энджи и детишками. Я не хочу быть родителем на расстоянии; им надо показывать пример, понимаешь?
— У меня Оззи Нельсон вместо кузена, — Луис с силой бросил телефон на стол, и тут же вновь его поднял; на хрупкой трубке слоновой кости появилась трещина.
— Лучший убийца в нашем деле, но какой же кретин, — бормотал крестный отец, вновь яростно набирая номер. Когда подняли трубку на другом конце линии, тревога и злоба пропали из его голоса — их нельзя было услышать, но они не исчезли.
— Привет, Фрэнки, дорогой, как поживает мой дружок?
— О, привет, Лу, — раздался журчащий, немного нерешительный томный голос из дорогой квартиры в Гринвич Вилледж. — Можно, я перезвоню тебе через пару минут. Я сейчас сажаю маму в такси, она уезжает в Джерси. Хорошо?
— Конечно, милый. Жду.
Маму? Вот проститутка! Il pinguino! Луис подошел к украшенному зеркалами мраморному бару, где выше бутылок виски летали розовые ангелы в стиле Лалика. Он наполнил стакан и сделал несколько глотков, которые его немного успокоили. Зазвонил телефон, встроенный в бар.
— Да, — сказал он, аккуратно взяв хрустальную трубку.
— Это Фрэнки, Лу. Я попрощался с мамой.
— Ты молодец, Фрэнки. Не забываешь свою маму.
— Никогда не забываю, Лу. Ты меня этому научил. Ты сказал, что устроил своей матери самые пышные похороны в Восточном Хартфорде.
— Да, я снял целую чертову церковь.
— Это просто замечательно.
— Давай займемся еще кое-чем замечательным, лады? Сегодня был такой бурный день, Фрэнки, понимаешь меня?
— Конечно, Лу.
— Вот и отлично. Мне нужно немного расслабиться. Приезжай ко мне, Фрэнки.
— Лечу так быстро, как едет такси, Лу.
