Замерзшее мгновение - Седер Камилла

— Я и не думал, что мои старые товарищи засидятся тут до позднего вечера, — сказал Телль с нарочитой небрежностью, — очевидно, сильно недооценил ваше рвение. Что скажете, если мы прямо сейчас обсудим ситуацию, раз уж все равно собрались?

Он открыл окно, что требовало особого усилия после того, как все окна и двери заменили на шумоизолирующие и безопасные для детей — «защищенные от людей», как их обычно называл Бернефлуд.

— Вы осудили меня утром за то, что я не поделился с вами своими соображениями о нашем случае с джипом, и, наверное, в чем-то были правы. Я мог бы сделать это сейчас. То есть попытался бы более подробно разобраться в нераскрытом деле, о котором раньше говорил, и…

— Я только что доложила о разговоре с Сусанн Енсен, старшей сестрой Улофа Барта, — прервала его Бекман. — Поэтому мы пытались до тебя дозвониться. И до Гонсалеса, но он на Фредриксхамнском пароме, и если ему не удастся уговорить капитана развернуть посудину, он не сможет к нам присоединиться.

— Фредриксхамн?! — с наигранным ужасом воскликнул Телль. — Я разве не говорил, что хотел бы знать, когда кто-то собирается плыть на алкогольном пароме? Может, я сделал бы заказ…

— Тсс… этот номер больше не пройдет, — встрял Карлберг.

— Хватит болтать! И что?

Все, кроме Телля, уже выслушали доклад Бекман. Было поздно, он страшно проголодался, и у него не осталось других радостей.

— Ну, Сусанн Енсен сидела в приемной, — продолжила Бекман. — Я уже собиралась домой, но она пришла ко мне. Помнишь, я встречалась с ней на днях в «Клара»? Тогда она вообще ничего не сказала, но теперь, очевидно, решила заговорить. И рассказала, что несколько лет назад они с Улофом здорово напились и ближе к утру он раскололся и поведал ей о каком-то убийстве, в котором был замешан, убийстве молодой девушки в каком-то клубе — «Ангелы ада» или что-то типа того. В Буросе. По ошибке. Сусанн не знала, шла ли речь об изнасиловании или грабеже, закончившемся убийством, поскольку он говорил несвязно, а расспрашивать ей показалось отвратительным. Предполагаю, ты имел в виду именно это дело?

Телль оживленно кивнул.

— Продолжай.

— Да, но больше она особо ничего не сказала. Кроме того, что вспомнила об этом случае, когда я спросила, знает ли она кого-то, кто мог бы желать смерти ее брата. Она решила помочь и сочла, что теперь, когда он все равно уже мертв, это не сыграет роли. Что она сдаст его.

— Необычайная ясность мысли для наркоманки, — сказал Бернефлуд.

— Она не помнила, говорил ли Улоф, когда было совершено это преступление и когда именно рассказал ей об этом, но брат с сестрой не общались последние пять или шесть лет, так что прошло по меньшей мере столько времени. Она сказала, что с тех пор, как Улоф переехал в Чинну, она была у него только однажды. То есть именно тогда он излил перед ней душу.

Бекман задумчиво смахнула челку с глаз.

— Она говорит об Улофе то же, что и все остальные: с ним было трудно. Молчаливый, довольно замкнутый. Кстати, то же самое можно сказать и о Сусанн. Видно, что жизнь обошлась с ней жестоко. Но чем-то она мне нравится.

— Ну, Бекман, это мы уже поняли, — широко улыбнулся Бернефлуд, демонстрируя амальгамные пломбы. — Что тебе нравятся наркоманы, проститутки и всякое отребье. Их ведь просто жалко, правда?

— Заткнись.

Телль стоял, упираясь ладонями в столешницу, и не мог скрыть возбуждение.

— Тогда вопрос…

— Был ли он один? Нет, Барт был не один, — снова прервала его Бекман. — Насколько поняла Сусанн, их было трое. Сказал ли он сестре, как звали остальных злодеев, и точно ли она это помнит? Ответ, естественно, отрицательный. Но как только мы здесь закончим, я сяду за компьютер и просмотрю нераскрытые случаи убийства или подозрения в убийстве молодых девушек в окрестностях Буроса с девяностого по двухтысячный год…

— В этом нет необходимости.

Телль выпрямился так быстро, что в спине что-то опасно щелкнуло.

— Проверь тысяча девятьсот девяносто пятый. Эм-Си-клуб под названием «Эвил ридерз». Девушку звали Мю Гранит. Есть ее адрес.

Карлберг, Бернефлуд и Бекман посмотрели на Телля так, словно он был спускающимся на землю НЛО.

— У тебя есть адрес? — спросила наконец Бекман.

— По которому Мю Гранит проживала в девяносто втором году. Шансы, что кто-либо из родственников по-прежнему живет там, невелики, но они есть. В противном случае ты, Бекман, займешься их поиском и изучишь старое дело. Кстати, поговори с Бьёркманом, это его район. Важнее всего сейчас проверить, можем ли мы связать Эделля с вечеринкой в том клубе, а главное, докопаться, кто был третьим. Мне ведь не нужно говорить, что, вероятно, и он находится в опасности.

— Но какого черта они делали в Буросе? — поинтересовался Бернефлуд с таким удивлением, словно речь шла об отдаленной и крайне труднодоступной деревне в Новой Гвинее.

— И… — Телль вдруг почувствовал, что ему безумно жарко, и с трудом стащил пальто в тесной кухне. Он едва обратил внимание на приглушенный стон Карлберга, заехав тому локтем в живот. — Я подумал… что-то в распечатке твоего допроса соседей, Бекман… Мулльберг?

— Мулин, — сказала Бекман и резко выпрямилась на стуле. — Черт, точно! Сын! Он ведь был лучшим другом Эделля!

— Именно. Поэтому, считаю, кто-то должен проверить… Кстати, нужно позвонить Бьёркману домой — Карлберг, позвони ему ты. И найди сына Мулинов, его зовут Свен Мулин. Свен. Позвони мне или Бекман, как только свяжешься с ним…

Карлберг по-прежнему держался за живот, и лишь кивнул шефу.

— …а мы с Бекман немедленно поедем к его родителям.

В последний их приезд в усадьбу Мулинов ржавый красный «рено» был припаркован перед надворной постройкой. Теперь на посыпанной гравием площадке лежала только большая ветка — должно быть, прошлой ночью ее оторвал от дерева сильный ветер. А поскольку окна жилого дома темнели на фоне грязно-серого фасада, Телль и Бекман могли решить, что в усадьбе никого нет, к тому же и дверь никто не открывал, хотя они позвонили уже несколько раз.

Наученные профессиональным опытом, они обошли вокруг дома и сразу же увидели «рено». Машина стояла на траве за сараем. Колеса оставили глубокие колеи на газоне, в которых уже начала собираться вода.

Возмущенный Телль с такой силой застучал кулаком по хлипкой двери, что та задрожала.

— Давайте открывайте! Мы знаем, что вы здесь!

Он уже собирался сесть на крыльцо, испытывая терпение пожилой пары, но тут в доме послышались шаги, сопровождаемые приглушенным кашлем. Бертиль Мулин продолжал прочищать горло, когда в замке заскрипел ключ и дверь медленно отворилась. На нем были хлопчатобумажные штаны и рубашка в бело-голубую клетку. Рекламный логотип на кепке давно уже стерся и стал неразличим.

Он не слишком обрадовался, увидев их. Покашливания, призванные нарушить тишину, перешли в столь сильный приступ, что Бертиль Мулин попятился в прихожую и согнулся пополам.

— Можно нам войти? — осведомился Телль.

— Это зависит от того, по какому делу вы пришли, — хмуро ответил Мулин. Его лицо покраснело от натуги.

— Можно сказать, что мы хотим освежить старые воспоминания.

Протиснувшись мимо Мулина, Телль прошел через прихожую в маленькую кухню. Единственными предметами мебели в ней были стол и два стула. Он опустился на один из них, не позаботившись снять верхнюю одежду.

Бекман вошла следом и прислонилась к мойке, большую часть стены над которой занимали расписанные синим тарелки. На печке стояли чашка из обычного фарфора, молоко и банка меда. Бертиль Мулин как раз собирался пить чай. В кухне чувствовался сильный запах лимона.

Пока они ждали, чтобы Мулин соблаговолил появиться, Телль набрал номер Карлберга, который поднял трубку после первого гудка.

— Он отвечает по домашнему?

— Свен Мулин? Нет. И по мобильному тоже.

— О’кей. Продолжай звонить.

В прихожей было подозрительно тихо. Телль встретился взглядом с Бекман и скорчил гримасу. «Он что, собрался сбежать, этот Мулин?» Однако через мгновение хозяин дома с плохо скрытым беспокойством показался на пороге.