Ли Чайлд - Враг
– Маршалл! – снова позвал я.
Он скрылся из виду. Просто слился с темнотой. Я вытащил из кармана взятый взаймы пистолет, «Беретту М-9», один из последних выпусков. Мне вспомнилось старое правило: «Никогда не доверяй оружию, из которого сам не стрелял». Я дослал пулю в ствол. На западе поднималась туча пыли. Я снял «беретту» с предохранителя.
– Маршалл, – позвал я.
Он не ответил. Но я услышал, как зазвучал тихий голос, а потом раздался шум радиопомех. Однако на крыше домика не было антенны. Должно быть, у него с собой имелась портативная рация.
– С кем ты хочешь связаться, Маршалл? – пробормотал я себе под нос. – Рассчитываешь вызвать кавалерию?
А потом подумал: «Да, кавалерию. Полк бронетранспортеров». Я повернулся на запад, чтобы еще раз взглянуть на тучу пыли. И неожиданно до меня дошло, какова ситуация. Я оказался один посреди открытого пространства, рядом с человеком, которому нечего терять. Он находился в доме, а я снаружи. Мой партнер, женщина, весившая девяносто фунтов, осталась в пятидесяти милях отсюда. А его приятели мчались на семидесятитонных танках где-то за линией горизонта.
Я быстро ушел в сторону от колеи и направился к востоку от домика. Тут я вновь увидел Маршалла. Он двигался от одного окна к другому и не спускал с меня глаз. Пока он только смотрел на меня.
– Выходи из дома, майор, – сказал я.
Довольно долго он молчал, а потом заявил:
– Я не намерен отсюда выходить!
– Выходи, майор, – снова позвал я. – Ты знаешь, почему я здесь.
Он вновь скрылся в темноте.
– С этого момента ты оказываешь сопротивление при аресте, – сказал я.
Никакого ответа. Стало совсем тихо. Я продолжал по кругу обходить домик. В северной стене окон не было. Только железная дверь. Она была закрыта. Я сообразил, что в ней не должно быть замка. Что там можно украсть? Я мог бы подойти к двери и попросту ее распахнуть. Вооружен ли Маршалл? По инструкции у него не должно быть с собой оружия. Какого врага мог встретить тот, кто наблюдает за точностью орудийного огня? Однако предусмотрительный человек, находящийся в положении Маршалла, должен принять меры предосторожности.
От железной двери шла утоптанная тропинка к месту парковки. То, что архитектор назвал бы «дорожками желания». Ни одна из них не вела на север, в мою сторону. Все они уходили на запад или на восток. Тень утром, тень днем. Поэтому я остановился на расстоянии в десять ярдов от двери, оставаясь на открытой местности. Хорошая позиция, если подумать. Может быть, это даже лучше, чем рисковать, пытаясь застать Маршалла врасплох. Я могу прождать здесь целый день. Никаких проблем. Стоял январь, и полуденное солнце было мне не страшно. Я мог оставаться здесь до тех пор, пока Маршалл не сдастся. Или не умрет от голода. Я знал, что ел значительно позже, чем он. А если он захочет выйти, чтобы застрелить меня, я всегда сумею его опередить. Никаких проблем.
Проблему представляли проемы в шлакобетонных блоках с трех остальных сторон. Проемы были размером с обычные окна. В них можно вылезти. Даже такой крупный человек, как Маршалл, сумел бы справиться с такой задачей. Например, он мог выбраться через западное окно и добежать до своего «хаммера». Или – через южное и до моего «хаммера». В военных автомобилях нет ключей зажигания. У них имеется большая красная кнопка стартера, чтобы можно было быстро сесть внутрь и тут же уехать подальше от опасности. А я не мог одновременно наблюдать за южной и западной стенами. Во всяком случае, с этой позиции, где сам находился в безопасности.
А нуждаюсь ли я в безопасности?
Вооружен ли Маршалл?
Я не представлял себе, как найти ответ на это вопрос.
«Никогда не доверяй оружию, из которого сам не стрелял».
Я навел пистолет на середину железной двери и нажал на курок. «Беретта» работала. Работала превосходно. Вспышка, гром выстрела, отдача, затем пуля со звоном ударила в дверь и оставила маленькую блестящую вмятину на металле, в десяти ярдах от меня.
Я подождал, пока смолкнет эхо.
– Маршалл! – позвал я. – Ты оказываешь сопротивление аресту. А потому я сейчас начну обходить дом и стрелять в оконные отверстия. И тогда тебя либо убьет пулей, либо ранит рикошетом. Если ты захочешь, чтобы я прекратил, выйди из дома с поднятыми над головой руками.
Я вновь услышал шум радиопомех из домика.
Я сместился на запад. Теперь я двигался быстро, пригнувшись к земле. Если он вооружен и будет стрелять, то обязательно промахнется. Дайте мне выбор, в кого стрелять, и я всякий раз предпочту яйцеголового стратега. С другой стороны, он сумел справиться с Карбоном и Брубейкером. Поэтому я слегка увеличил радиус, чтобы оказаться за его «хаммером». Или за старым танком «Шермана».
На полпути я остановился и выстрелил. Нельзя давать обещания, а потом их не выполнять. Однако я целился во внутренний срез окна, чтобы пуля дважды отрикошетила от стен и потолка. Большая часть энергии будет потеряна, и его ранение не будет серьезным. Девятимиллиметровая пуля от «парабеллума» – хорошая пуля, но она не обладает магическими свойствами.
Я спрятался за капотом его «хаммера». Положил руку с пистолетом на нагревшийся металл. Камуфляжная краска имела неровную поверхность, как будто к ней добавили песок. Я прицелился в домик. Теперь я находился в небольшой низине – домик остался выше. Я выстрелил еще раз, целясь в другое окно.
– Маршалл! – позвал я. – Если ты хочешь погибнуть от рук полицейского, я не стану возражать.
Никакого ответа. Я потратил три патрона. Осталось двенадцать. Умный человек улегся бы на пол, предоставив мне возможность расстрелять все патроны. Сейчас я находился в низине, и все траектории моих выстрелов будут проходить над ним. Свою роль сыграет и скос на окнах. Конечно, я мог бы попытаться стрелять в потолок и заднюю стену, но рикошеты вовсе не обязательно повторяют путь идеальных шаров в бильярде. Нет, рассчитывать на удачный рикошет было бы глупо.
Я увидел движение в окне.
Маршалл оказался вооружен.
И не пистолетом. Я увидел большое дуло, направленное на меня. Черное. Размером с дождевую трубу. Наверное, это «Итака Маг-10». Превосходное оружие. Если вы хотите иметь дробовик, то «Маг-10» – лучший вариант. Он получил прозвище «Перекрывающий дорогу», поскольку эффективен против машин с тонким кузовом. Я сразу же присел, так чтобы двигатель «хаммера» оказался между мной и домиком, и постарался стать поменьше.
Потом я снова услышал, как заработал передатчик внутри домика. Передача была очень короткой и тихой, к тому же мешали помехи, так что я не сумел разобрать слов, но ритм и модуляции позволяли предположить слово, состоящее из четырех слогов. Может быть, «повторите»? Именно такой бывает реакция, когда ты слышишь непонятный приказ.
Я услышал повторный сигнал. «Повторите». Затем раздался голос Маршалла. Совсем тихий. Тоже четыре слога.
– Подтверждаю.
С кем он говорит и каков был его приказ?
– Сдавайся, Маршалл! – крикнул я. – Неужели ты хочешь оказаться по уши в дерьме?
Подобный вопрос переговорщики назвали бы давлением. Он должен был произвести негативный психологический эффект. Но особого смысла в нем не было. Если Маршалл меня застрелит, то отправится в Левенуэрт на четыреста лет. Если нет, то окажется там же, только на триста лет. Никакой практической разницы. Человек рациональный просто не обратит внимания на такой вопрос.
Маршалл так и сделал. Он вел себя весьма рационально. Он проигнорировал вопрос и выстрелил из «Итаки» – я поступил бы точно так же.
В теории, это был тот самый момент, которого я ждал. Выстрел из дробовика требует серьезных физических усилий, и, после того, как ты нажимаешь на спусковой крючок, в течение следующих нескольких мгновений твое положение становится уязвимым. Мне бы следовало немедленно открыть встречный прицельный огонь. Однако выстрел пулей десятого калибра произвел ошеломляющее действие, и я потерял полсекунды. Нет, меня не задело. Пуля попала в переднее колесо «хаммера». Я почувствовал, как лопнула покрышка, и передняя часть машины опустилась на десять дюймов. Воздух наполнился дымом и пылью. Когда я выглянул наружу, дуло исчезло. Я выстрелил в верхнюю часть окна. Мне хотелось, чтобы моя пуля отрикошетила от потолка и попала в голову Маршалла.
Не вышло. Он крикнул мне:
– Я перезаряжаю!
Я немного подождал. Почти наверняка он лжет. У «Мага-10» три патрона в обойме. А он выстрелил всего один раз. Наверное, Маршалл хочет, чтобы я выскочил из-за укрытия и сменил позицию. А он высунется из окна, улыбнется и покончит со мной. Я остался на прежнем месте. К сожалению, я не мог перезарядить свое оружие. Я потратил четыре патрона. Осталось одиннадцать.
И вновь заработал передатчик. Три слога. «Вас понял». Коротко и ясно.
Маршалл выстрелил снова. Я успел заметить, как двигается в окне черное дуло, потом раздался выстрел, и дальний угол «хаммера» осел на десять дюймов. Я упал на землю и заглянул под днище. Он стрелял по покрышкам. «Хаммер» может ехать на спущенных покрышках, таковы требования к его конструкции. Однако он не в состоянии двигаться совсем без покрышек. Пуля из дробовика разрывает покрышку, остаются лишь жалкие ошметки.
