Дэвид Моррелл - Огненный завет (Братство пламени)
— Тэсс? — Незнакомец склонил голову набок и кивнул. — Прекрасное имя. Уменьшительное от…
— Терезы. — И опять она утаила от него часть правды. Хотя «Тэсс» может быть уменьшительным от Терезы, так ее прозвал отец, который в шутку, когда она была ребенком, дразнил ее «Контессой Терезой» — «Графиней Терезой» — и наконец сократил прозвище до ласкового «Тэсс».
— Ну конечно, — сказал темноволосый, удивительно красивый незнакомец. — Тереза. Испанская монахиня, основательница ордена кармелиток.
— Я не знала. То есть… про нее…
— Это неважно. Просто у меня привычка собирать массу всякой ненужной информации.
— А как вас зовут? — спросила Тэсс.
— Джозеф.
Он назвал тоже только имя, заметила Тэсс, представился точно так же, как она.
Лифт, дернувшись, остановился.
— Ну, мне снова пора отбывать наказание за грехи, — сказал Джозеф.
— Не может быть, чтобы вам не доставляла удовольствие ваша работа. Во всяком случае, вчера мне так не показалось.
— Свидетельствовать на пленке, как гниет и разлагается планета? Вряд ли это может доставлять удовольствие, и все же я чувствую удовлетворение оттого, что делаю доброе дело. — Джозеф вышел и, обернувшись, на прощание сказал: — Благослови вас Господь.
Двери закрылись, и у Тэсс что-то оборвалось под ложечкой, но не оттого, что лифт пошел вверх.
Глава 3
На следующий день, в пятницу, Тэсс так увлеклась статьей, что проработала весь обеденный перерыв. В четверть третьего желудок наконец напомнил о себе, и она решила, что не сможет сосредоточиться, если не перекусит. Войдя в лифт, она подумала о Джозефе. Кабина остановилась этажом ниже. И снова закололо кончики пальцев. Нет, подумала она, это всего лишь совпадение. Однако у нее чуть не подкосились ноги, когда дверь распахнулась и в лифт шагнул Джозеф. Он усмехнулся, совсем не удивившись, что они опять встретились.
— Похоже, нам суждено постоянно друг с другом сталкиваться. — Он надавил кнопку «Вестибюль». — Как ваше наказание за грехи?
Стоя рядом с ним, чувствуя, как соприкасаются их руки, Тэсс старалась сдержать участившееся дыхание.
— Наказание за грехи? — И неожиданно вспомнила, что вчера он уже оборонил эту фразу. — А, вы имеете в виду работу. Я пишу статью о кислотных дождях. Она идет хорошо.
— Что может быть лучше.
— Я…
— Да?
— Не кажется ли вам по меньшей мере странным, что мы с вами решаем спуститься вниз…
— В одно и то же время? — докончил фразу Джозеф и пожал плечами. — Мир вообще странная штука. Я давным-давно научился смиряться с судьбой, а не спорить с ней. Того, что суждено, не избежать.
— Что-то вроде «кисмет» [4] или «кармы»? [5]
— Провидение. — Глаза Джозефа блеснули. — Поздний ленч?
Тэсс уловила запах его лосьона после бритья и не смогла сдержать дрожь в голосе.
— Заработалась.
— Я тоже. Напротив есть кафе. Хотите, перекусим вместе?
По рукам Тэсс поползли мурашки.
— Только за себя я плачу сама.
Джозеф развел руками.
— Как скажете. Но я все равно буду рад.
На людном и шумном тротуаре они подождали, пока на проезжей части не появился просвет в потоке машин, и перебежали улицу к кафе. Воздух был влажным, солнечные лучи — тусклыми, они с трудом пробивались через дымку автомобильных выхлопов. Тэсс посмотрела на Джозефа и снова обратила внимание на то, что он озирается по сторонам, словно выискивает кого-то в толпе, — точно так же, как в тот день, когда она его встретила. Почему? Она недоуменно свела брови и, следуя манере отца до всего докапываться, задала себе вопрос: неужели Джозеф считает, что за ним следят? Да будет тебе, подумала она. Это не шпионское кино. Проснись.
Обеденное время прошло, и кафе было заполнено посетителями только на четверть.
— У нас сегодня очень вкусное пастрами [6], — сказал официант.
— Спасибо. Мяса не надо, — отказался Джозеф. — Дайте, пожалуйста, сандвич с помидорами, брюссельской капустой и огурцами.
— С шинкованной капустой? А как насчет маринованных овощей?
— Подойдет. И бутылку минеральной воды.
— Звучит неплохо, — одобрила Тэсс. — Мне то же самое. — Когда официант отошел, она внимательно посмотрела на Джозефа. — Мясо не едите? Вы вегетарианец?
— Не то чтобы вегетарианец. Просто не люблю мясо. К тому же сегодня пятница.
Тэсс — католичка по вероисповеданию — поняла, что он хотел сказать. Раньше католикам не разрешалось есть мясо по пятницам. Но сейчас только пожилые и строго следующие религиозным канонам люди соблюдали это давно устаревшее правило, а Джозеф был слишком молод, чтобы воздерживаться от мясного из страха совершить грех.
Тэсс, стараясь не выдать своего любопытства, пояснила:
— Я спросила потому, что сама вегетарианка.
— Ну вот и еще кое-что общее у нас с вами.
— Вы тоже католик?
Джозеф нахмурился.
— С чего вы взяли, что я католик?
— Не едите мяса по пятницам.
— А, — протянул Джозеф, — понятно. Нет, я не принадлежу к этой вере.
— Извините. Я, наверное, задаю слишком много вопросов.
— Не волнуйтесь, я не обиделся.
— Тогда я… Если не возражаете, я спрошу кое-что еще, — сказала Тэсс.
— Слушаю.
— Почему вы так нервничали, когда переходили улицу?
Джозеф рассмеялся.
— В Нью-Йорке? Где полно наркоманов и сумасшедших водителей? А кто не нервничает?
— Еще вопрос.
— Давайте.
— Не хотели бы вы увидеть меня завтра? — Тэсс удивилась собственной смелости. Ее сердце замерло.
— Не хотел бы я?… — Он перевел взгляд на стол, поигрывая ножом и вилкой, затем пристально посмотрел на нее своими проницательными серыми глазами. — Конечно. Я бы с большим удовольствием проводил время в вашем обществе.
Тэсс выдохнула.
— Но мне бы хотелось быть честным.
«Черт, — подумала Тэсс. — Вот оно. Вот этого я и боялась. Такой привлекательный мужчина не может быть одинок. Сейчас он скажет, что у него кто-то есть».
Она выпрямилась и, готовя себя к худшему, оперлась руками о столешницу.
— Я ценю честность.
— Мы можем быть только друзьями.
— Мне не совсем понятно…
— Мы не сможем стать любовниками.
Его откровенность поразила ее.
— Господи, — воскликнула Тэсс, — я же не делаю вам никаких неприличных предложений! Я ведь не прошу вас лечь со мной в постель.
— Да-да, конечно. Ваше поведение, конечно, безупречно. — Джозеф потянулся через стол и нежно коснулся ее руки. Она заметила неровный шрам на тыльной стороне запястья. — Я не хотел обидеть или смутить вас. Просто… есть кое-что, чего вы, вероятно, не поймете.
— По-моему, я понимаю.
— Да?
— Вы голубой? Поэтому?
Джозеф рассмеялся.
— Совсем не поэтому.
— То есть мне все равно, если вы голубой. Только мне хотелось узнать, чтобы не оказаться в еще более глупом положении, чем сейчас.
— Поверьте, Тэсс, я не голубой, и вы не оказались в глупом положении.
— Тогда, может быть, с вами произошел какой-нибудь несчастный случай и…
— Вы имеете в виду, что я скопец? Вовсе нет. Признаюсь, я чрезвычайно польщен тем, что вы хотите со мной встречаться. Однако у меня есть определенные… давайте назовем это обязательства. Не могу объяснить, в чем они заключаются и почему я должен их выполнять. Просто примите мои слова на веру. Мне дорога ваша дружба.
— Дружба? — Тэсс поморщилась. — В свое время в школе я избавилась от назойливого ухажера, сказав, что вижу в нем только друга.
— Но мы с вами не школьники, — заметил Джозеф. — Если у вас есть желание встречаться… а мне бы этого очень хотелось… Мне неприятно выглядеть невежливым, но таковы мои условия.
— Послушайте, — Тэсс закусила губу, — давайте забудем все это.
— Почему? Потому что вы не можете себе представить отношения между мужчиной и женщиной, которые не заканчиваются сексом? — спросил Джозеф.
— Боже, я чувствую себя такой идиоткой.
— Не надо, — сказал Джозеф. — Вы здоровая, разумная, привлекательная женщина с естественными желаниями. Но я… — взгляд Джозефа стал еще пронзительнее, — совершенно другой.
— Возражений вы не услышите. И, может быть, именно поэтому, — она не могла поверить собственным ушам, — я хочу быть с вами.
— Платонически, — уточнил Джозеф.
— Ладно. Конечно. Пока. Но кто знает?…
— Нет, Тэсс. Не пока, а всегда. Поверьте, так будет лучше.
— Почему?
— Потому что такие отношения вечны.
— Вы самый странный человек, который мне когда-либо встречался, — призналась Тэсс.
— Считаю это комплиментом.
— Ну хорошо, — решилась Тэсс. — Во сколько завтра?
— В десять? — предложил Джозеф. — В северной части Ист-Сайда. В парке Карла Шурца. У Восемьдесят восьмой улицы. Рядом с домом мэра.
— Знаю.
— У реки есть беговая дорожка. Поскольку мы оба по утрам разминаемся, можно делать это вместе.
