Уильям Лэндей - Душитель
— Сукин сын Кронкайт! — воскликнул Джо.
— Тихо, Джо.
— Что?! Он права не имеет… Господи Иисусе, я пришел в этот магазин за ключом!
Рики фыркнул.
— Да? — уточнил Майкл. — За каким ключом?
— Это что, перекрестный допрос? Мне был нужен ключ. Ну и что?
Маргарет повернулась к Эми — представительнице СМИ:
— Эми, они действительно имеют на это право? Показать по телевизору чью-нибудь фотографию и сказать что угодно?
Эми пожала плечами: «А что тут можно поделать?»
На экране возник заголовок из бостонского «Трэвелера»: «Испытательный срок комиссара Салливана». И подзаголовок: «Волп за ним присмотрит». И вновь послышался голос Кронкайта:
— На пресс-конференции губернатор Джон Волп заявил: «Я надеюсь, что бостонский полицейский комиссар будет выполнять свои обязанности в полном соответствии с законом».
Снова на экране появилась студия Кронкайта.
— Мы послали приглашение комиссару Лео Салливану, предложив ему выступить в нашей программе и рассказать о трудностях, с которыми сталкивается местная полиция в связи с нелегальным игорным бизнесом. Комиссар Салливан прислал в ответ письмо, в котором обрисовал проблему. Он подчеркнул, что легализация игорного бизнеса поощряет развитие левых контор и что сделанная вне ипподрома ставка не является преступлением. Букмекерство, как говорится в этом письме, лишь мелкое правонарушение.
— Ну да, комиссар, я уверен, все в порядке.
— Замолкни, Рики.
— Комиссар заявляет, что у местной полиции недостаточно людей и средств и что объединенные усилия правоохранительных органов потерпели неудачу в попытке подорвать нелегальный игорный бизнес. — Кронкайт по-прежнему оставался в кадре. «Было бы верхом несправедливости, — сказал комиссар, — оклеветать из-за одной-единственной нелегальной конторы весь полицейский департамент и разрушить образ, созданный усилиями многих преданных своему делу полицейских. В итоге люди должны осознать, что именно их маленькая ставка финансирует империю нелегального игорного бизнеса и что полное избавление от этой проблемы невозможно без активного участия всех порядочных граждан». Это слова комиссара Лео Салливана.
— Сукин сын! — не унимался Джо.
Перед камерой вновь появился Кронкайт.
— Возможно, сейчас вам хочется сказать: «Ну, в Бостоне всегда проблемы». Не обманывайте себя. Очень велики шансы, что те же самые проблемы появятся и в вашем городе. С вами был Уолтер Кронкайт. Приятного вечера.
Дэйли молчали.
Эми выключила телевизор.
— Долбаный Уолтер Кронкайт, — пробормотал Джо.
— Прекрати!
— Хренов Кронкайт…
— Прекрати! Уолтер Кронкайт ни в чем не виноват.
— Это все неправда. — Джо, кажется, уверовал в силу собственного убеждения. Если Джо Дэйли утверждает, что это неправда, значит, так оно и есть. — Им это с рук не сойдет.
— Если бы ты знал какого-нибудь хорошего адвоката… — проговорила Эми.
— На кой черт мне адвокат? Я ничего не сделал. Я же только что сказал.
— Джо, — мягко посоветовал Майкл, — позвони Брэндану.
7
Слушание напоминало настоящий суд. А еще больше смахивало на незаконный обыск. «Судьей» был человек, назначенный комиссаром и готовый сделать ради него все, выполнить любой его приказ. Обвинитель — лейтенант, который в качестве улики располагал только записью фильма Кронкайта, и ничем более. Джо пришлось нанять адвоката — сомнительного типа, который сделал лишь несколько бессвязных возражений. Все и так знали вердикт. Уолтер Кронкайт объявил с экрана: Джо Дэйли — продажный коп из шестнадцатого участка, и Джо было отнюдь не легче при мысли о том, что это правда.
После дачи показаний Джо нервно мерил шагами шестой этаж бостонского полицейского департамента, где проходило слушание. Ни репортеров, ни толпы зрителей, дело семейное.
Брэндан Конрой оставался в зале и боролся за Джо. Его голос доносился через закрытую дверь. «Джо отличный парень, отличный полицейский в третьем поколении, сын погибшего полицейского, — говорил он. — Разумеется, никто не оправдывает его поступка. Разумеется. Но обратите внимание, что, придя сюда, он не стал болтать лишнего и доносить на коллег. Были времена, когда полицейские считались братьями, не забывайте об этом. Неужели теперь они вместе с водой выплеснут ребенка? Неужели они захотят лишиться такого парня, как Джо Дэйли? Не нужно чересчур усердствовать, друзья, — если выгонять каждого копа, который принял пару баксов или бесплатно поужинал в ресторане, честное слово, вскоре в полицейском департаменте не останется ни души. А Уолтер Кронкайт — не комиссар бостонской полиции».
Джо старался не слушать. Он верил, что Конрой справится, что он знает, за какие ниточки потянуть. Он обо всем позаботится. Ничего страшного. Вскоре все поймут: букмекерские конторы — это сущие пустяки.
Тогда почему Джо так огорчен? В конце концов, могло быть и хуже. Магазин Гиббона не единственное место, где Джо получал конверт или ставил несколько долларов на собаку. Господи, да если бы они походили за ним с камерой, то Уолтер Кронкайт из штанов бы выскочил. А так — никто не станет сталкивать Джо со скалы за то, что он пару раз заглянул к Гиббону. Следовательно, его волновало вовсе не обвинение, а присутствие незримой силы, неприятное осознание того, что он никогда не поймет случившегося. Он, черт возьми, недостаточно умен, чтобы постичь все сложности и связи. Господи, почему чертов Уолтер Кронкайт вообще приехал в Бостон? Почему именно магазин Гиббона? Почему именно Джо? Джо вспомнил, как временами до него доходило, что правда вот-вот готова была просочиться, но этого так и не случалось. Ответы витали в воздухе, буквально над головой. Он был как ребенок. Он слышал, как к нему обращаются — монотонный, надоедливый голос судьи, который читал ему нотацию: «Детектив Дэйли, вы опозорили департамент перед лицом целой страны…» Тем же нравоучительным тоном Джо отчитывал собственного сына, когда тот что-нибудь выкидывал. Теперь же взрослые люди собрались за закрытыми дверьми, чтобы вынести приговор ему самому. И что делать? Он не Майкл, не Рики, не Конрой. Люди типа Джо опираются лишь на то, что знают, придерживаются свода правил, которые сотни лет выручали полицейских. Правило номер один: держи рот на замке, когда следует. Джо прислонился лбом к стене, буквально влепился в пыльную штукатурку. Чего бы он только не отдал, чтобы хотя бы на пару часов стать таким же умным, как Микки, — увидеть все ясно и понять, каким образом следует действовать. А потом он снова будет жить по-прежнему, без тревог и разочарований. Он примет верное решение. Ему никогда не обрести покоя. Джо было тридцать пять, и он себя знал.
Конрой вышел из зала и подошел к Джо, утешительно протягивая руки. Его улыбка была ободряющей. Все схвачено.
— Все плохо?
— Вовсе нет, парень, вовсе нет. Ты не потерял работу…
— Работу! Господи, Брен! Меня все гоняют как мальчишку, мать их…
— Тише, пожалуйста.
— Да половина департамента…
— Это Новый Бостон, если ты не в курсе.
— Чего?
— Говори тише, Джо. Ты не потерял работу и остался в звании лейтенанта. Но из детективного бюро тебя выгнали.
Джо покачал головой и подивился человеческой несправедливости.
— Джо, а чего ты ожидал? Тебе повезло, что ты вообще остался здесь! Знаешь, куда тебя хотели назначить? В Роксбери. Тебе бы это понравилось?!
— Господи, Брэндан! И что мне теперь делать?
— Завтра вечером придешь в форме.
— Не пугай меня.
— Не будь дураком, сынок. Завтра вечером появишься в форме.
— И что? Я буду патрулировать улицы?
— Да.
— И долго это продлится? Что, мне до конца жизни, мать вашу, обходить улицы?
— Нет. Прояви терпение и делай, что я говорю. Ты примешь условия и будешь тише воды, ниже травы. Это всего лишь временно. Все пройдет. Запомни, парень… — Брэндан ткнул через плечо на дверь зала. — Они приходят и уходят, а мы остаемся. Думаешь, мы с твоим стариком друг друга не прикрывали?
Джо покачал головой. Какая разница?
— Отвечай.
— Прикрывали.
— Вот и все. Что ты сделаешь завтра?
— Приду в форме.
— Молодец, мальчик.
— Брэндан… Когда меня снова сделают детективом?
Конрой потрепал пухлую щеку Джо.
— Когда придет время.
8
Около одиннадцати заметно похолодало. Дул ледяной ветер. На покрытых снегом деревьях висели рождественские фонари.
Младенец Иисус дрожал от холода в яслях. Долгий путь из Вифлеема.
Джо притопывал, наматывая круги один за другим. Ботинки были единственной частью униформы, которая ему подошла, брюки и воротничок не застегивались — чертова форма села. Надо бы попросить Кэт немного выпустить штанины. По крайней мере шерстяное пальто грело, зато уши и нос просто огнем жгло. Джо стоял напротив клуба «Юнион» на Парк-стрит. Его здесь знали и частенько впускали погреться. Бармен даже выносил ему стаканчик перед закрытием. Через несколько минут он заглянет в бар — присматривать за рождественским вертепом можно и оттуда.
